Мийол-ученик (СИ) - Нейтак Анатолий Михайлович - Страница 11

— Васька, фуска тебе за шиворот!

— Ясно-ясно, не пыхти так громко. А что насчёт…

Ещё позже:

— А почему именно эту Симаравети нам впарили?

— Мне-то откуда знать? Не я решал, а высокочтимая Райвеза.

— На что вообще рассчитывает эта старуха?

— Сестрица, может, уснём уже?

— Не уходи от ответа!

— Васька, ты наглеешь.

И вовсе поздно:

— Завтра проводишь меня в летучую башню Флинка?

— А можно нам тоже?

— Кому «нам», Эонари?

— Мне… и Шак.

— Нет. Это я всем сразу говорю. Пока я лично башню не исследую — причём удалённо, призывами, чтобы в ловушки возможные не влезть — я туда никого из вас не пущу! И окуляры Пятиглаза тебе, сестрица, не дам.

— Это почему?

— Потому что они могут быть ключом к сторожевым контурам. Или частью ключа. Это мы тут в Скальных Норах развели избыток свободы: ходи кто хочешь, делай что вздумается…

— Ну братик…

— Ничего не знаю и знать не хочу. Я тебе говорил наладить охрану? Говорил. А ты что? Каменными плёнками кладовые прикрыла — тонкими, чуть ли не кулаком выбить можно! — и свалила бдение на Эшки?

— Да я не успела просто!

— Зато как лететь к башне артефактора, так время у тебя есть. Сразу оп — и находится!

— Вредина ты, братец.

— Ха! По сравнению с тобой я чисто одуванчик.

— Лиловый, — буркнула в тон Шак.

У этих — признаться, весьма красивых — цветов диколесья млечный сок напитан целым букетом ядов. Правда, не столько смертельных, сколько раздражающих: если сок попадёт на кожу, вызовет жжение, высыпания и отёк. О недотёпах говорят: «Лиловый одуванчик не узнал».

— Изучение ядоварения плохо влияет на тебя, ученица.

— Скорее, применение изученного к… разумным.

— Так.

Мийол перевернулся и начал наглаживать алурину. Медленно и ласково, отслеживая при помощи связанности реакции.

— Быстренько вытряхни из своей шибко умной ушастой головы всякую чушь, — велел он. — Во-первых, ты травила пиратов Хирипа по приказу. Моему. Во-вторых, безгрешных деток там не было, уж поверь. Пираты ничем не лучше бандитов, даже хуже. В-третьих, никто из нас тебя за это не осудит. Особенно моя миленькая, но шибко кровожадная сестричка…

— Да, хвали меня больше, большой брат!

— А ты помолчи. Не то прикажу ученице тебя защекотать… и подскажу, где.

— Коварный злюк!

— Нет, не коварный. Если бы я был коварным злюком, я бы приказал тебя держать, а щекотал самолично, наслаждаясь писками и визгами. Но сейчас я усталый спат, поэтому всем вам приказываю хранить тишину, сопеть в две дырки и ждать дождя. Который точно принесёт сон даже самым-самым беспокойны-ы-ым… уа-а-ау-уфф…

Шак оказалась такая тёплая, подушка такая мягкая, а усталость такая тяжёлая, что Мийол и сам не заметил, как ухнул в глубокий сон без сновидений. И если троица дам всё же продолжала шептаться — уже ничего не слышал.

А они наверняка ещё шептались: когда Мийол проснулся, остальные ещё сопели. Причём во сне как-то умудрились перевернуться в обратную сторону, так что теперь цепочка объятий выглядела так: Эонари уцепилась за васькину талию, сестра сопела в затылок алурины, а та от всей души облапила своего учителя. Донельзя мило улыбаясь во сне и не желая отпускать добычу. К счастью, на ней сработал старый трюк, гарантированно помогающий от аналогичной беды, если Васаре вцепилась и держит: Мийол подсунул вместо себя свою подушку. Шак посопела в неё, не просыпаясь, и успокоилась.

И снова разулыбалась, когда он, не удержавшись, почесал её за ухом.

Но дела, дела! Хорошо, конечно, поваляться в бездельи, только вот долг никуда не делся и зовёт во все рога. Основательно позавтракав (Рикс успел встать чуть не раньше всех — конечно, ему-то никто уснуть не мешал! — и похозяйничать на кухне Скальных Нор, наварив и нажарив на десятерых, вдобавок с изрядным запасом), маг добрался до ритуального зала и нашёл в нём Иткирну, Олгетта… и Сиашерен с Мииратошем. Причём клановые уже вовсю рашили, а пара младших курасов следила за ходом партии с горящими глазами.

«Кажется, я раздразнил зверодемона… впрочем, пусть себе играют, пока это не мешает».

— Можно нам доиграть, многоуважаемый Мийол?

— Текущую партию доигрывайте, — разрешил призыватель. — Мне всё равно надо немного времени на проверку и настройку ритуала.

«И на вызов магоклона… привык я работать с помощником — да и позже он понадобится. Только придётся ненадолго вернуться на яхту за одеждой…»

Возвращение молодого мага в двух экземплярах вызвало у клановых вполне понятное любопытство. Однако он пообещал ответить на вопросы позже и занялся ритуалом.

Как и следовало ожидать, комплексная оценка Энхелитта, собранная «под Ригара», его сыну подходила не вполне. Вдобавок эликсирные руны показали во всей красе ещё один свой типичный недостаток, твёрдым рунам не свойственный, то бишь диффузию. Две руны Мийол почёл за благо вообще перегравировать. А потом ещё побегал магоклоном туда-сюда, внося мелкие, но нужные поправки в относительное расположение опор. Сказался и недостаток опыта как ритуалиста, отчего настройка затянулась…

Пока он всем этим занимался, Иткирна с Олгеттом успели сыграть ещё партию, а в зал ритуала подтянулась Симаравети.

— Так, всё готово! Кто первый?

— А можно я?

— Тош, — вздохнул призыватель, — тебя ведь уже обследовал мой отец. Зачем тебе это?

— Ну… а вдруг почтенный Ригар чего-то не заметил?

— Ладно, непоседа. Устрою тебе сокращённый тест просто для проверки работы ритуала. — «А также чтобы не сесть кормой на мель: никогда раньше не использовал комплексную оценку, да и вообще ритуалист из меня…». — Вставай в контур!

— Сей же миг!

— И как встанешь, начинай приоткрывать основные узлы… сколько сумеешь.

— А… ага!

Опасения Мийола оказались частично напрасными, а частично оправданными. С одной стороны, в сам ритуал оказались неким образом встроены критерии оценки (он догадывался, как именно, ничего замудрённого — просто эталонные руны, гравированные точно по стандарту при помощи конденсомантии как образец для сравнения). Поэтому не приходилось мямлить, что, мол, «объём праны средний, плотность выше нормы… наверно». Получить достаточно чёткую и притом численную оценку тех самых объёма-плотности-скорости восполнения никакого труда не составляло. Более того: за счёт связанности удавалось уменьшить погрешность измерений.

Но всё равно недостаток опыта сказывался, не мог не сказаться. И называя вслух то, что он намерил, Мийол не мог с уверенностью сказать: для Мииратоша, для его возраста, объём праны в сто сорок один и плотность восемнадцать с половиной — это нормально? Колебания плотности, доходящие до одной восьмой — естественно или уже тревожный признак болезни?

«Опыт. Как же мне нужен опыт! И время…»

Впрочем, опыт начал нарабатываться стремительно. Ибо после Тоша в фокус ритуала встал Олгетт. Тоже парень. Тоже одиннадцатилетний. Но клановый и притом маг-специалист.

Отличный образец для сопоставления!

— Объём праны — 196, — начал Мийол. — Плотность… ровно 22. Кстати, как ты себя здесь чувствуешь? Лучше, чем в зелёной зоне, хуже, успел ли уже помедитировать?

— Лучше, и успел. Я специально заполнил резерв и даже прану уплотнил… как мог.

— Это, кстати, правильно. Мой второй учитель много меня гонял для увеличения объёма и плотности праны. Чем больше и плотнее, тем легче даётся наполнение резерва. Безопаснее. Ну, не буду предупреждать насчёт опасностей слишком быстрого преобразования в ману. Твои учителя наверняка не раз объяснили это. Я со своей стороны советовал бы постоянно держать прану на планке максимальной плотности, даже во время восстановительных медитаций, и специально тренироваться, наращивая её. Бег, плавание, гимнастика… всё это пригодится и магу, не только Воинам. Так, теперь об ауре. Объём — ровно 120, плотность — 1,45, итого резерв — 174. Очень даже хорошо, особенно плотность. Приблизительно такая сейчас у меня, а я всё-таки эксперт.