Грёзы и предостережения (СИ) - Собран Энжи - Страница 44

За всем этим мои проблемы отошли на второй план. И пусть я спиной чувствовала, что рядом давно уже устроился Нарсар, и мое уединение нарушено, но впервые меня это не волновало.

В какой-то момент начала мурлыкать колыбельную, ощущая удивительное единение с этим ребенком. Именно сейчас в этот момент я поняла, что никогда не смогу отказаться от него. Мой благополучно приспанный материнский инстинкт проснулся и расцвел буйным цветом. Что ж у меня есть малыш и Айвир, и уже за одно это мне стоит быть благодарной этому миру. И никакие другие мужчины мне не нужны. Это сильно больно влюбляться. Да, и одного мужчины в сердце мне достаточно. Главное, чтобы то хлипкое доверие, что возникло между нами, не разрушилось.

— Ты красиво поешь, — разрушил установившуюся тишину Нарсар. — Хотелось бы, чтобы это был наш сын, и ты пела песню ему…

— Не нужно, Нарсар. Не говори того о чем потом пожалеешь, — ответила скоропалительно, отметая всякую возможность того, что мы когда-нибудь окажемся вместе.

— О чем? О том, что мечтаю, что ты станешь моей? О том, что влюбился в тебя до умопомрачения? — улыбнулся он мне, убирая упавшую на лицо прядку и было в этом простом движении столько нежности, что треснувшее сердце забилось в несколько раз быстрее, надеясь, мечтая довериться…

— Это не любовь, Нарсар. Желание, страсть, соревнование с братьями, но не любовь, — вторил сердцу недрогнувший от этой ласки разум.

— Да откуда тебе знать? — вскипел парень: — Знаешь ли ты, как замирает в груди мое сердце, когда я слышу твои шаги? Как загораются глаза, когда я вижу тебя, Искорка? Как упоительно чувствовать твое дыхание на своем лице? Как внутри все загорается огнем от одного твоего заинтересованного взгляда? Как до безумия сильно хочется сжать тебя в объятиях, поцеловать, прижать, укрыть собой от всего света, защитить. Просыпаться рядом. Пить твое дыхание. Видеть вещи твоими глазами…

— Не нужно, Нарсар. Не говори всего этого. Ты добрый, умный, милый, смелый… Ты просто замечательный, но ты не мой. Когда-нибудь в твоей жизни появится та, что станет твоей. Она обязательно полюбит тебя, и ты будешь мне благодарен за этот отказ, но сейчас… Я не люблю тебя…, - кривя душой, призналась я, боясь поверить.

На лице парня мелькнуло разочарование и что-то еще, что-то, что я разобрать так и не смогла, а потом все смыли обида и злость.

— А кого ты любишь? Оретта, которому ты не нужна, или Айвира, под которого этот самый Оретт тебя и подложил? — бросил Нарсар, и каждое сказанное им слово острым камнем вонзалось в душу. А я ничего не могла сделать, лишь стояла, шокировано открыв рот, и мысленно кричала от разорвавшей сердце боли, не издавая ни звука, ни вскрика.

Прикрыла беспомощно рукой рот в защитном жесте, опасаясь, что сейчас меня прорвет и я наговорю лишнего. Растерянно посмотрела на мужчину, которого сама же обидела. Отвернулась от его злого прожигающего взгляда, пряча горькие слезы, подкатившие к глазам. Судорожно сглотнула комок в горле.

— Что? — все же прорвалась надежда на то, что мне послышалась и сказанные Нарсаром слова это какой-то нелепый фарс.

Глаза наткнулись на огромного, распластавшегося на краешке скалы, дракона, ставшего невольным свидетелем этого разговора. И почему я раньше его не замечала? Чешуя насыщенного бтрюзового цвета, переливалась на солнце, откидывая причудливые отблески и тени на окружающие его серые камни. Нереальные, завораживающие фиолетовые глаза с таким пониманием и сочувствием смотрели на меня, что я не удержалась, интуитивно шагнула к нему. А он опустил крыло, приглашая…

И раньше, чем Нарсар понял и дернулся, пытаясь мне помешать, я стремительно пронеслась мимо и забралась между гребнями незнакомого дракона.

— Увези меня отсюда, — шепнула я. — Ты же знаешь, где древний город? — сама не могла ответить, почему мне в голову пришел этот самый город. Может, всему виной грезы, что приходили ко мне во снах и то ощущение счастья и защищенности, что я испытывала в нем?

— Нет, Рина, нет, — кричал парень, пытаясь меня догнать и остановить, но дракон уже взвился в небо, унося туда, где я надеялась обрести свой дом.

В мыслях мелькнуло, что дракон никогда не позволит оседлать себя несвязанному с ним всаднику, и тот скорее упадет и разобьется, чем долетит куда нужно. Но страшно почему-то не было.

Глава 15

Нарсар готов был себя убить за вырвавшиеся злые слова, растерзать на мелкие кусочки, лишь бы только вернуть Рину. Перед глазами до сих пор стояли полные боли глаза и открытый в удивлении от его признаний рот. Он поспешил. Не просто причинил ей боль, но и разрушил всякие надежды на их будущее счастье.

Сар шумно вздохнул, подальше в угол вины, загоняя собственное самобичевание. Сам во всем виноват. Нашел место и время для признаний. Но довольный, сияющий улыбкой Айвир и полные слез глаза, когда она выскочила из кабинета Оретта, вынудили его поторопиться. Что там произошло, Нарсар точно не знал, но его дракон говорил о Цузуки и предположить, что Рина застала какую-то нелицеприятную сцену, было несложно. И он следуя их совместному решению не оставлять ее одну, тенью последовал за ней. И не нашел ничего лучшего, чем признаться. Поспешил, испугался, что другого шанса не представится. Ведь куда ему конкурировать с братьями? Он им не соперник. Они всегда были лучше его, умнее, сильнее. В силу своего возраста Нарсар всегда это принимал, все же разница в десять весен не шутка и бросил свои попытки обойти братьев еще в первые весны пребывания в рейте. Позже, когда он прошел Огонь Очищения и стал, как и они тиером, получив в свое распоряжение шестерку, почувствовал себя равным им, ведь и у него в следующем Содге появится возможность догнать королеву и стать предводителем рейта. Грустно вспоминать, но он даже радовался тому, что оказался на целый Содг младше — предводителем может оказаться только один, а Оретт их с Айвиром всегда и во всем превосходил, и в следующем Содге у него будет еще больше шансов победить.

Появление Рины, маленькой растерянной девушки, ее смелый прыжок со скалы, что-то оборвали в его душе. Тогда он с неимоверным усилием воли устоял на месте, сдержал желание последовать за ней, и только осознание, что внизу их подхватят потоки воздуха и не позволят разбиться, позволили ему устоять на вершине скалы.

На собрании что-то дернуло его спросить о золотой, перебив Некодоса. И ее взгляд — открытый, уверенный, с высоко поднятой правой бровью и смущением, плескавшемся в зеленых озерах глаз, — вызов, устоять против которого Нарсар был не в силах. Сколько усилий он приложил, чтобы добиться участия в том полете. Рина не знает, но за право второго полета им пришлось сражаться почти всю ночь.

И когда Круд не отстал, когда золотая позволила его дракону догнать себя, оставляя трех самцов рядом с собой он не знал радоваться ему или плакать. Он еле удержался в тот момент. Да, и потом с трудом сдерживал желание наброситься на нее и перейти от робких поцелуев к более активным действиям. Ходил постоянно возбужденный, с болью в чреслах, но даже мысли воспользоваться помощью одной из бывших любовниц не было. Перед глазами только она. Ее образ и холодный душ стал его извечным спутником. Он ждал. Терпеливо сносил все, но не настаивал. Рина казалась статуэткой из тонкого фейра* — коснись, сожми чуть сильнее, и рассыплется эта дивная красота мелкой крошкой в твоих руках. А тут…

Он сразу понял, что все изменилось. Почувствовал где-то внутри себя и пожалел, что первым оказался не он. Нарсару было одновременно и радостно, и горько, и какое из этих чувств в его душе преобладало, он и сам не понимал.

Догнать Рину не удалось. Явившийся моментально Круд не смог помочь — неизвестный дракон, словно растворился, истаял с Искоркой в небе. Снова и снова, пока кружил надо Окавой на Круде в попытках узнать хотя бы направление поиска, молодой рейттар вспоминал брошенные злые слова, беззащитность и уязвимость девушки без единой попытки защитится. Она поверила. Сразу и безоговорочно. Ведь он столько времени и сил потратил, чтобы завоевать ее доверие, окружить своей заботой, а тут все старания насмарку — Рина не любит его и не верит в его любовь.