Грёзы и предостережения (СИ) - Собран Энжи - Страница 29

Первой жертвой рейттарского обаяния стала рыжеволосая Идриль. Сражение за нее сразу четырех парней дошло чуть ли не до открытого вооруженного противостояния и только Оретт смог утихомирить разбушевавшихся парней, отправив их в совместное внеочередное дежурство. Ситуацию усугубляло то, что все они были из разных шестерок и свойственное им братское отношение, заменило чистое соперничество. Как бы то ни было, но пока Идриль терзалась выбором, парни устроили соревнование за ее благосклонность, пообещав ее осчастливить сердцем рупантари.

— Зачем оно тебе? — шокированная таким даром поинтересовалась я у Идриль.

— Чтобы получить здоровье и плодовитость, — пожала плечами рыжая.

Так я узнала о еще одной причине не затихающего конфликта. Съевшему сердце преобразившегося по преданию даровалось бессмертие. Вот только их, как и знаменитую рыбу фугу, нужно было не только добыть, но еще и приготовить особым способом, чтобы не заразиться при поглощении. И только мне одной веяло от этого предания каннибализмом.

А еще чем больше я узнавала о рупантари, тем больше понимала, что, если бы напавший преобразившийся хотел меня укусить или убить, я уже давно была бы мертва или заразна. Чего он хотел добиться? Не знаю. Уж точно не гложущего меня чувства вины и желания поговорить с этим бесталанным, чтобы извиниться.

Джури разленилась. С радостью принимая внимание трех самцов, она немного подросла и поправилась и уже грузно переваливалась при ходьбе, что говорила о скорых родах, если это так можно назвать.

Драконы же вовсю готовили новую пещеру рождений, так как моя капризуля, рожать там, где рожали другие отказывалась и хотела свое безопасное и скрытое от всех гнездо.

Я смеялась, лежа возле ее живота на песке, когда два громоздких дракона носились без устали, выполняя отданные королевским тоном приказы. Сначала вырывая неглубокое озеро — малышам нужно купаться, потом таская в загоны всякую живность. И ведь же не объяснишь этой зазнайке, что еда ближайшие тринадцать лет не пригодится. Рождаясь на свет с тонкой пленочкой без какого-либо покрова, первые пару лет яйца будут увеличиваться в размерах, а внутри их будет активно развиваться жизнь. За это время пленка окрепнет, затвердеет и постепенно превратится в каменную скорлупу, закаленную в горящем песке, которую уже никто не сможет разбить.

Эта уязвимость будущих детенышей больше всего пугала мою Джури, а ее волнение передавалось мне, нервируя и насылая тревожные видения. В них нам с Джури не следовало оставаться тут, а прибежище мы как ни странно всегда находили в заброшенном городе, окруженном рупантари.

Пугать сильнее будущую мать не хотелось, поэтому все свои устремления я сосредоточила на Айвире, что заменял Нарсара в дни его дежурства.

В первую такую замену, я немного сторонилась рейттара. Ну, никак не укладывалась в моей голове его нежность и предупредительность по отношению ко мне с тем знанием, что он, возможно, пытает врага, отыскивая способы его истребления. Коварное сознание тут же подкинуло Теда Банди, Чикатило, а также пару добрых дяденек-маньяков из фильмов очень мягких и ласковых с семьей, и садистски мучающих чужих беззащитных детишек.

Вывести на разговор о специфике его работы в лаборатории никак не получалось и постепенно придуманные страхи стали расти. Теперь я видела виноватые глаза, каждый раз, когда разговор заходил о рупантари, приписывала Айвиру в каждом поступке несвойственную ему жестокость, отстраняясь все больше и возводя между нами каменную стену отчужденности.

С Ореттом тоже все было странно и непонятно — он приходил, когда я уже спала, а уходил, когда я еще спала. За целую декаду мы даже ни разу не поговорили, не встретились на обеде или ужине.

Неопределённость давила, гнела, вызывая желание совершить что-то опрометчивое, только бы разрубить этот гордиев узел тайн и незнания. Еще больше пугали сны — предупреждающие, кошмарные.

А между тем до родов Джури оставалось всего три дня.

В это утро я проснулась в холодном поту. Уже привычно коснулась спящего сознания своей драконицы, что расслабленно парила во сне, сливаясь в полете с одним из драконов. Это подсматривание за ней немного напрягало, вызывая смущение, будто я невольно заглянула в супружескую спальню. Но в тоже время, наблюдая за драконами, я начинала вспоминать свои старые мечты и желания. Как безумно хотела обрести семью, найти в муже поддержку и защиту, как сильно жаждала родить ребенка, а еще лучше сразу несколько. Я бы отдала им всю свою нерастраченную любовь и нежность, и уж точно никогда бы не оставила. Сейчас все те мечты были похоронены под тяжелой могильной плитой пережитого.

Покачала головой, отгоняя мрачные мысли. С грустной улыбкой коснулась пустого, но еще хранящего тепло рейттара, места на кровати. После того случая Оретт меня избегал, Нарсар решил покорить, а Айвир окружил заботой, но каких-либо намерений сделать меня своей не выказывал. Неужели, их желание, как и мое, было лишь отголоском испытываемой драконами страсти?

Не сразу я поняла, что разбудило меня какое тревожное предупреждение. Муторное неясное предчувствие тягостно сжало сердце, и я подскочила с кровати, понимая, что нужно спешить. Куда я и сама не знала, но ощущение неминуемого зла заставило торопиться.

Быстро одевшись, стараясь не шуметь, чтобы не зажглось освещение, выскользнула в коридор. Меня вело какое-то наитие.

— Ой, а что это за птичка у нас тут заблудилась? — резкий голос Киариза раздался из-за спины, притаившейся меня.

Я отпрянула, не ожидая от этой встречи ничего хорошего, но рейттар оказался быстрее и перехватил меня, грузным телом вжимая в стену.

— Уже не такая смелая, без своих защитников, шарха*? — мерзкие губы приблизились к уху, лизнули, а потом прикусили мочку, вызывая мурашки брезгливой гадливости.

Но шевельнуться я не могла. Дрожь отвращения и затаившийся страх опутали меня липкой паутиной, парализуя, превращая в безвольную куклу.

— Думаешь, они смогут защитить тебя от меня? Уже завтра ты будешь полностью моей, но уроки покорности начнем сегодня, — Киариз ухватил мои волосы, наматывая их на кулак, потянул, заставляя меня поднять голову, и впился в губы поцелуем.

— Что нравиться? — неверно истолковал мою дрожь подонок. — Ты не переживай, будет еще лучше, — пообещал он мне и рассмеялся.

Перевела дыхание, гася желание отплеваться, отрешаясь от происходящего и мысленно возвращаясь в тренировочный зал. Я знаю, как действовать, не зря у меня был лучший тренер по самообороне.

Я не сопротивлялась. Сцепив кулаки опущенных вдоль тела рук, стояла несколько долгих секунд, кажущихся мне адом, позволяя ему делать со мной все, что хочет, выжидая подходящий момент.

И вот он настал, укусила жирные пальцы, заскользившие по моим губам, хлесткий удар по ушам, коленом в пах и завершающий удар локтем в голову. И пока оглушенный рейттар, приходил в себя, я неслась, не разбирая дороги.

Нырнув в приоткрытую дверь, прислушалась, переводя дыхание. Погони не было, а вот запах стоящий в помещение тошнотворно-сладкий вызывал странное отторжение.

Напрягла зрение, пытаясь хоть что-то разглядеть в кромешной темноте. Тихий шорох справа, напугал до жути.

«Не трусь! Это обычные шархи», — мысленно уговаривала я себя, вспомнив маленьких шестиногих грызунов с длинным хвостом, своей острой мордочкой смахивающих на земных крыс.

Не сдержав вскрик, зажала рот руками, почувствовав, как чьи-то цепкие лапки скользят по ноге, когтями вгрызаясь тонкую ткань штанов. Взмахнула ногой, стряхивая шарха.

Мох на стенах подарил неяркое освещение, и я только сейчас заметила, порванный ворот платья и выглядывающую в образованный разрез майку.

Шорох повторился. Обернулась. И снова зажала рот рукой, заглушая очередной крик. Женщина. Это точно была женщина. И судя по огромному животу обнаженная беременная женщина. Тем страннее была приковывающая ее за шею цепь и грязный матрац под ней. Я словно попала в подвал одного из серийников, как их изображают в фильмах.