Тень ястреба (СИ) - Забелин Арсений - Страница 20

— Нет, офицер. Я вообще не люблю свои мысли озвучивать.

— Хм, — сказал офицер. — А это подозрительно! Человек, который много думает, но не говорит что думает!

— У нас в Осванне принято думать о науке и технике! — успокоил рунаборжца Ахимас.

— Да, просим прощения! Важному лицу вроде вас это совершенно позволительно! И, даже оправданно! Но, вы тоже приходите на парад, господин Рэйнхорн! Уверен, это поможет в вашей деловой миссии!

— Обязательно приду!

— Хорошего дня!

— Вечно сиять! — попрощался Ахимас.

Но когда он уже отходил, офицер вновь его окликнул:

— Постойте!

Ахимас обернулся. Офицер пристально вгляделся в его лицо. Он снова подумал, что где-то уже видел этого человека, но так и не смог вспомнить.

— Нет, все в порядке. Идите. — вновь сказал он.

Площадь, куда Ахимас направлялся, называлась Религио Квенси. По пути туда он потратил немало нервов. Центр проспекта Баль Бинарэ, был оцеплен солдатами. И Ахимасу пришлось пробираться окольными путями, сворачивая из одного переулка в другой. В одном из них Ахимас встретил мальчика, лет 12, который расклеивал плакаты розыска с его, Ахимаса портретом. За 60 риппэ, он купил у мальчика всю стопку плакатов. И безжалостно разорвал.

«Кто знает, как бы все обернулось, попадись такой плакат на глаза солдатам. Меня не спасли бы даже документы Осванны», — рассуждал он, уже стоя на площади Религио Квенси. Здесь высилось два величайших храма Агенориды. Собор первого света Кьяла и собор четырех надзирателей. Впрочем, величие собора Кьяла стремительно уничтожалось неумелыми рабочими. Они сбивали с порталов, ведущих внутрь собора, белоснежную кость рыб смерхов. После провозглашения новой религии она потеряла духовную ценность, но пробредшую немалую материальную.

Немного понаблюдав за рабочими, Ахимас взглянул выше. От площади на вершину горы протянулись рельсы. По ним ходили кабинки фуникулера — еще одного чуда, изобретенного хаилинами.

На фуникулере Ахимас добрался до района Лагип Лоа, что считался самым престижным в Эрнбурге. Он располагался почти у самой вершины горы. Отсюда открывался вид, на весь Эрнбург, да что там Эрнбург, вся зеленная чаша залива Элин, была как на ладони, и даже где-то там в дали юга, в дыму и туманах виднелись силуэты про́клятых гор Аркафт. Лагип Лоа, был застроен милыми, словно бы кремовыми особнячками, окруженными регулярными садами, с причудливо стрижеными кустами, изображавшими обитателей глубин океана.

Особняк Дангедросс, был одним из самых высоких строений в районе. Его небесно-синие стены и ажурные башенки были видны еще издали. Лишь только Ахимас, поднялся на гору, он понял, куда нужно двигаться.

Ахимас остановился у широких кованых ворот с золотым гербом. За воротами рос густой тропический сад. Кроны южных древ, вывезенных из запретных лесов старосферов унку надежно скрывали особняк от прохожих зевак. Виднелась только стеклянная крыша, ультрамаринового цвета игравшая бликами в лучах солнца. Перед воротами особняка было полно экипажей, новой реплиморфированой аристократии и прочих важных и занятых людей. Цветастые гербы на дверях экипажей и напыщенные лица слуг, ожидавших господ, отчетливо давали это понять.

Среди экипажей сильно выделялся один, что не имел ни лошадей, ни кучера. Это был самоходный, механический экипаж из Осванны. Ахимас, уже видел подобные, когда был в этой чудной стране прогресса. Изящное, сделанное с любовью и заботой о мелочах транспортное средство, сверкало на солнце латунными механизмами мотора, расположенными над передним — ведущим колесом. Корпус экипажа был окрашен матовой краской чернильного цвета.

«Интересно, кто же это угодил в сети ресторана «Океанская глубина»? Хотя, может, это некто из знати, решил щегольнуть диковинкой? Сейчас я это узнаю».

Ахимас открыл ворота с золотой ракушкой на гербе и погрузился в тенистый, обволакивающе ароматный сад, полный ярких экзотических растений, вывезенных, откуда-то с берегов заповедного леса старосферов. Где-то в ветвях, громко кричали наглые птицы и здоровенные южные бабочки бойко опыляли бутоны.

Выбравшись из-под тени деревьев, Ахимас оказался на небольшом зеленом холме, где стоял тот самый особняк Дангедросс — единственный и неповторимый властелин Района Лагип Лоа. Здание, голубого цвета с построенное в прогрессивном осваннском стиле. Без преувеличения одно из красивейших в столице Агенориды. Тропический сад скрывал это сокровище от недостойных взоров извне.

Ахимас поспешил к входу с высокой мраморной лестницей. Там уже образовалась небольшая очередь из нескольких аристократов. Ахимас занял место позади пожилого, господина.

— Вечно сиять! — поприветствовал он подошедшего и сдержанно улыбнулся.

«Пересадыш или же нет?» — задумался Ахимас, изучая его лицо. С первого взгляда пожилой аристократ не был похож на жертву реплиморфирования.

Все, кто подвергся реплиморфированию, всегда и везде выглядели неестественно, неуместно и искусственно. Выражать простые человеческие эмоции, им было невероятно трудно. Пересадыши легко могли засмеяться, когда происходило что-то откровенно аморальное, или начать изливать все типы эмоций в то время как все окружающие спокойны и сдержаны. Поэтому они, чаще всего, предпочитали накинуть на свое лицо что-то усредненно-дружелюбное и не менять этого выражения без крайней нужды.

Лица реплиморфированных зачастую были болезненно-бледными или, наоборот, чересчур розовыми, словно они вышли из сауны. Рядом с пересадышами обычный человек чувствовал себя не в своей тарелке и не знал, как себя вести.

Ахимас, посмотрел на господ и дам, прятавшихся в тени от лучей вечносферы. Их кожа блестела и казалась как бы подтаявшей словно воск. По-видимому, энергия, посылаемая вечносферой, сегодня была особенно сильной.

«Да, поэтому то я так быстро и оклемался», — подумал Ахимас, вспомнив, как ужасно он чувствовал себя проснувшись.

Все ожидали, пока двое слуг у входа, проверят членские билеты. Слуги были здоровенными, выше любого нормального человека нуаранами — жителями восточных окраин Валлервена. Эта пара великанов, с фиолетовой, гладкой словно чешуя рыбы кожей была одета в дорогие темно-синие ливреи. Нуараны так дотошно проверяли билет, старого аристократа, что Ахимас даже начал переживать. Лучи вечносферы били прямо в его лицо. Ахимас заметил, как оно начало слегка плавиться. Внезапно произошло что-то странное. Ухо дворянина, отвалилось и упало на мраморный пол.

— У вас ухо упало, господин, — пробасил один из нуаранов и наклонился за ухом. Потом, любезно протянул господину. Тот нервно выхватил его из рук у слуги. Но прицеплять обратно не стал, а достал из внутреннего кармана сюртука белый шелковый платок и трепетно завернул ухо в него. После этого Нуараны виновато расступились и пропустили господина внутрь.

«Все-таки пересаженный», — подумал Ахимас.

Подошла его очередь. Здоровяки как, будто уже удовлетворившие острую потребность в досмотре, не стали уделять его билету особого внимания, сверили серийные номера, даты и еще что-то. Хотя надпись: «Заверено лично Гвений Гносий Дангедрос», на момент и смутила одного из них. Во всяком случае, после проверки билета, он потребовал у Ахимаса его ундосокопию.

«Неужели узнали? — подумал Ахимас. — А на что я вообще рассчитывал?»

Однако увидев, что частицы Ахимаса смешанные и соответствуют понятию о так называемом «духовном человеке» расступились, сказав:

— Эрнст Рейнхорн, прошу, проходите! Ваш коллега уже ожидает внутри.

— Благодарю, — с достоинством ответил Ахимас, выцепив из рук верзил билет и документы. «Мой коллега? — подумал он. Эти двое точно меня с кем-то спутали. Не может быть, чтобы меня ждал кто-то».

Внутри Ахимаса и нескольких реплиморфированых господ встретили двое слуг эльфов в синих жилетах. Они повели всех по длинному белому коридору с колонами и роскошной отделкой. Свет попадал сюда сквозь высокую стеклянную крышу. Все остановились перед высокими белыми дверьми, целиком вырезанными из костей рыб смерхов.