Три принца (СИ) - Селютин Алексей Викторович - Страница 19

— Силы оставляют меня, — вновь прошептала Дейдра. — Я чувствую это. Не знаю, как объяснить, но чувствую…

— Тише, внучка, тише… Удумала ещё, — голос Мелеи был полон испуга.

— Я этого не допущу!

В этот момент я вспомнил кое-что. Опять вспомнил, кто я такой. Чем обладаю и что могу. И что уже проделал однажды.

При всё честном народе я схватился голой рукой за энергетическую нить, которую забыл убрать восвояси после появления Алары. Схватился, и без всяких усилий потянул на себя. Дотянулся до иглы и сжал в кулаке.

— Немыслимо… — от двери подал голос принц Тангвин.

— С тобой ничего не случится, милая, — уверенно пообещал я и ещё крепче сжал иглу. Если опасность будет близка, если Мелея начнёт орать и причитать, а этот седовласый целитель скажет: "Мы ничего не могли поделать", в дело подключусь я. Я уже знаю, как работает игла. Знаю, из какой задницы она может вытащить. И самое главное — я точно знаю, что она может вытащить не только меня. Если я сильно захочу, если очень сильно постараюсь, эта игла спасёт любого, кого я захочу спасти. Надо только преодолеть последнее сопротивление и не думать о последующем наказании. — Ничего не бойся. Аниран пришёл в ваш мир именно для этого — спасать.

Дейдра смотрела на меня с опаской некоторое время. Вернее не на меня, а на иглу. Но мои слова придали ей уверенности. Она даже позволила себе улыбнуться и сказала, что много раз говорила ранее:

— Я верю тебе, любимый.

— Тангвин… Тангвин! — первой нарушила небольшую молчаливую паузу Алара. Пока остальные шмыгали носиками, она морщилась. — Благовония на подоконнике. Сюда поставь. Не подпирай дверь, как полено! Больше никто сюда не войдёт.

— Чудо… Это просто какое-то чудо… — улыбающийся принц бормотал себе под нос, но указание супруги выполнил. Сбегал к окну, поставил на столик горшочек с какими-то дымящимися угольками и вернулся подпирать дверь.

— А теперь — тишина! — скомандовал целитель Эгеберг.

Но Дейдра его не послушалась и закричала. Медицинский персонал тут же засуетился. А я, одной рукой сжимая пальцы Дейдры, а другой — иглу, поспешил отвернуться. Ведь картина, которую едва скрывала накинутая на разведённые ноги простыня, была совсем неэстетична.

Дальше всё было как во сне. Дейдра кричала, тужилась и пыхтела. По её лицу текли ручьи пота, а губы искусаны до крови. Я пытался быть смелым и помогал ей морально в силу своих мужицких возможностей. Успокаивал и поддерживал. И отдавал должное, ведь сам бы никогда не смог пройти через то, через что сейчас проходит она.

Так что когда где-то там за бывшей белой простынёй, превратившейся в потно-грязно-кровавую, раздался детский плач, я едва сдержался, чтобы не приподняться и не заглянуть.

— Головку поддерживайте. Плод расположен правильно, — комментарии целителя Эгеберга сразу отбили желание мешать. — Полотенце сюда. Алара — в сторону. Держите её, держите…

— Тужься, милая, тужься. Ещё совсем чуть-чуть осталось, — по лицу Мелеи текли слёзы. Но она всё же улыбалась, смотря на внучку. Ведь та сознание не потеряла и вполне уверенно сражалась с болью.

— Выходит, выходит…

— Крови-то сколько, — отец Эриамон стоял на подхвате с полотенцами.

— Ничего страшного. Не впервые, — отмахнулся лекарь. — Ну, давай ещё сильнее, дорогуша. Ты почти справилась… Да-да-да! Вот так…

Дружный вздох завершил предложение. А детский плач стал финальным аккордом, после которого все заулыбались и засмеялись.

— Нож. Пуповину, — продолжил говорить Эгеберг.

— Дайте! Дайте мне! — прошептала обессилившая Дейдра. — Кто это? Мальчик? Девочка?

— Ничего не понимаю, — целитель не ответил на вопрос. — Вполне здоровое дитя. Вес приемлемый. Точно срок не подошёл? Точно недоношен?

— Дайте! Дайте мне!!!

— Успокойся, милая, — плачущая Мелея прикоснулась губами к щекам внучки. — Мальчик у тебя, мальчик. Ты теперь мама.

Дейдра улыбнулась и посмотрела на меня.

— У нас мальчик.

Мой рот тоже расплылся в улыбке. Мне показалось, что сейчас я его не контролирую — он всё расплывается и расплывается. У меня вновь родился сын! Я вновь стал отцом! Но в этот раз — я обещаю самому себе — отцом я буду более ответственным. Отцом возмужавшим. Понимающим, как нелегко новой жизни появиться на свет. И защищу от всех невзгод и его, и ту, кто подарил мне это счастье.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Целитель завернул визжащий комочек в полотенце, которое подал отец Эриамон, и протянул Дейдре.

— Держи, дева. Теперь ты — мать. Первая мать за многие зимы. Не забывай об этом, — с этими словами он аккуратно уложил ребёнка на слабую грудь.

— Фласэз милосердный, благослови нас всех, — отец Эриамон чертил знаки во все стороны. Мелея прижималась к щеке внучки и рукой едва касалась маленькой детской головки. А Алара смотрела на Дейдру с таким восхищением, будто впервые увидела, как происходит таинство рождения.

Впрочем, так оно и было.

— Дитя анирана, — восторженно прошептал принц Тангвин. Он покинул место, где спиной оборонял дверь, приблизился на несколько шагов и наблюдал на цыпочках.

Дверь скрипнула: в проёме показались три головы. Иберик и обалдевший Феилин смотрели на нас с удивлением. И лишь Сималион понимающе улыбался.

— Мы услышали плач… Детский плач, — пробормотал Иберик. Затем осмотрел нашу счастливую толпу, посмотрел на меня, сделал пару шагов в комнату и припал на одно колено. — Ты — милих, — преданно произнёс он. — Я всегда говорил это. Я всегда верил.

Его примеру последовали другие. Даже принц Тангвин, к моему невероятному удивлению, опустился на одно колено. Он не стал этого делать, когда увидел анирана. Но без колебаний сделал, когда распознал милиха.

— Приветствую в Валензоне, милих, — сказал он.

— Приветствую, — за ним повторила Алара и неловко в своём длинном платье опустилась на колени. Ранней надменности во взгляде не было ни грамма. Лишь восторженность и восхищение.

— Мать нуждается в сне и отдыхе, — испортил торжественность момента целитель Эгеберг. Он щупал Дейдру и осматривал. — Сильное истощение. Плохое состояние. Как выдержала — непонятно. Рекомендую усиленное питание. Сон и отдых.

Услышав его голос, я прекратил летать в облаках. Вновь посмотрел на Дейдру и даже перепугался немного, увидев обескровленное лицо. Досталось ей, досталось…

— Возьми, — худые руки протянули мне малыша.

Я осторожно принял хрупкое существо и заглянул ему в лицо. Веса, как по мне, ребёнку недоставало, но, вроде бы, дышал он нормально. Плямкал губами, пускал слюни и морщился крохотными бровками. Но самое главное — совсем не плакал.

Я держал его в руках, смотрел и улыбался. Это — мой сын! Его у меня никто не отберёт. Одного уже отобрали. Сделали так, что я никогда не чувствовал его своим… Но только не этого! Тут я точно уверен, что сын мой. И постараюсь стать для него самым лучшим отцом, пусть даже не в родном для меня мире.

— Дейдра? — обеспокоенный голос Мелеи вновь сбил меня с небес, где я порхал. — Родная, что с тобой?

Глаза Дейдры закатились. Руки безвольно опали. Лишь улыбка всё ещё оставалась на лице.

Испугался я так, как не пугался никогда. Даже не знаю, как карапуза не уронил. Я хотел броситься к Дейдре и вновь активировать иглу, если придётся.

К счастью, мне не дали этого сделать.

Целитель Эгеберг отбил все руки, тянувшиеся к Дейдре, и прислонил ухо к её груди. Затем пульс проверил и дыхание.

— Не стоит страшиться. Всё в порядке. Вымоталась. Пусть поспит. Пусть спит хоть целую декаду, — впервые за всё время он улыбнулся. Улыбнулся так, будто сообщал собравшимся, что опасаться не стоит.

Мелея, конечно же, не поверила. Она сама полезла щупать Дейдру. И вскоре убедилась, что всё в порядке.

— Кровопотеря удивительно быстро прекратилась. Никогда такого не видел, — целитель мыл руки в тазике. — Тело в неподобающем состоянии для роженицы. Плод, ты говорила, недоношен? — он подозрительно глянул на Мелею, а потом на меня. — Иначе как чудом, я не могу назвать случившееся. Дева не должна была справиться. Не выдержала бы… Но всё же выдержала.