Красный (СИ) - Казаченков Дмитрий - Страница 31

Глава 9 Оружие Х

С самого рождения я обладаю поразительной регенерацией. Сначала это выражалось в быстро заживающих царапинах и ссадинах, которые неизбежны у любого ребёнка. Буквально через пару дней все мелкие повреждения проходили без следа. Казалось бы, ничего совсем уж сверхвыдающегося. Вот только с возрастом это становилось только заметнее — простые царапины стали затягиваться прямо на глазах за считанные секунды. Чтобы это скрыть пришлось переводиться на домашнее обучение, сославшись на проблемы со здоровьем, и тем самым свести контакты с миром к минимуму. В некоторой мере это помогло, но поди удержи подростка с бушующими гормонами в четырёх стенах. Особенно с учётом того, что все сверстники свободно гуляют по вечерам или зависают в различных клубах. А мне же достаётся лишь одиночество взаперти — мутантов во всём мире ненавидят и боятся, а я, чего уж скрывать, самый что ни есть мутант, без каких-либо оговорок. Стоит хоть кому-нибудь увидеть, что любые травмы на мне заживают за считанные секунды, как тут же я буду записана в уроды, которым самое место на лабораторном столе. В лучшем случае от меня просто будут держаться подальше, в худшем — сообщат о мутанте в органы, а там уже приедут дяденьки из секретной службы и разбавят мою жизнь новыми приключениями в лаборатории под круглосуточным контролем.

И всё-таки я пришла в ресторан, который специально забронировали до самого утра. Надела купленное специально для этого вечера платье, которое прекрасно подходит к моим чёрным волосам. Туфли на невысоком каблуке. Довольно простые, но в сочетании с платьем смотрятся как нельзя лучше. Всё это немного украсить лёгким макияжем и вот, мой образ завершён.

Меня окружала громкая музыка и чрезвычайно огромное количество разнообразных запахов, начиная от запаха духов, исходящего от каждого из присутствующих и заканчивая запахом красной икры на бутербродах. Всё это в значительной степени дезориентировало в первый момент, но банальное подростковое любопытство попросту взяло верх. Да и потом, нельзя сказать, что я не знала здесь присутствующих в лицо. Хоть и редко, но в школе я появлялась хотя бы на контрольных и экзаменах, так что совсем уж чужих мне лиц присутствовало не так уж и много.

— Отпадно выглядишь!

— Да ладно, серьёзно?

— Я не сплю?

— Это она-то из дома почти не вылезала?

— Мне срочно нужен её номер.

Что ж, мне удалось произвести впечатление на своих одноклассников, чем неплохо потешила своё самолюбие. Но вот насчёт номера, это вряд ли. Я вообще не уверена, что завтра мои родители не начнут паковать вещи для переезда в другой город, дом в котором они присматривают прямо сейчас. Надеюсь, всё обойдётся, тем более, если я никак не проявлю себя как мутант, то и проблем быть не должно.

Мне на плечо легла рука.

— Потанцуем?

Я услышала его шаги даже через всю эту какофонию звуков, но почему бы не подыграть и сделать вид, что удивлена? Это мой первый выпускной, в конце-то концов! Когда я ещё смогу вот так развеяться в компании сверстников?

— Да! Давай!

Принимаю приглашение и улыбаюсь ему. Кажется, ему понравилось. Ну ещё бы, я столько времени потратила на создание этого своего образа. Жуть просто! Но результат того стоил. Вон, некоторые девчонки теперь с завистью смотрят в мою сторону. Приятно, чёрт возьми.

Но вот, музыку переключили, и мы отошли к столику, чтобы передохнуть и чего-нибудь перекусить.

Мой ухажёр оказался весьма милым парнем. При иных обстоятельствах я бы даже хотела продолжить с ним общаться и, кто знает, может, даже до отношений дело бы дошло? Мне же остаётся лишь мечтать.

— Я выйду ненадолго.

— Ты куда? Всё хорошо? Может, тебя проводить?

— Да нет, спасибо. Просто душно что-то. Пойду немного подышу.

Мне и правда стало как-то душновато в помещении. Ещё все эти запахи и громкая музыка только усугубляли ситуацию. Довольно тяжело жить с такими обострёнными чувствами, но их замаскировать проще, чем ту же регенерацию. Тут-то можно просто всё списать на внезапную мигрень или же на духоту, как я сделала сейчас. А стоит хоть немного порезаться, как всё, приплыли. Свои клетки я никак не могу контролировать.

На свежем воздухе действительно стало легче. Правда, до входа надо было ещё пробиться, ведь ресторанчик не резиновый, а выпускников довольно много. Но это уже позади. Сейчас я просто стою на улице под звёздным небом и наслаждаюсь тишиной. Лёгкий ветерок принёс с собой запахи ночи, приправленные запахом табака. Весьма и весьма неприятный запах, если нюх иметь как у меня. Хотя, он не постоянно ощущается, так что жить можно. В конце концов, никого курящего я в поле зрения не наблюдаю.

Всё произошло слишком быстро. Я даже понять ничего не успела, как оказалась связана по рукам и ногам. И ни одного подозрительного звука или запаха я не уловила. Единственное, что выбивалось — запах табака. Больше ничего подозрительного я не ощутила.

«Дура! Зачем я только пошла на выпускной?»

На этих мыслях меня, судя по всему, закинули в кузов машины. Рот и глаза мне завязали — ни увидеть, ни позвать на помощь. Только мычать могу, да извиваться подобно червю. Слёзы рекой лились из-под повязки. Верёвки больно впивались в кожу, а жесткий ребристый металл, на котором я лежала, на каждой кочке грозил синяками. Пусть они и заживали, не успев даже сформироваться. Всё равно было больно.

С момента, когда машина остановилась, началась череда мучений: на мне начали ставить опыты. По имени ко мне никто не обращался. Называли только по кодовому номеру проекта: Х-23. Проект «Оружие Х». Вот так. Всё просто.

Каждый день с меня срезали кожу, делая записи. Да, всё быстро заживало, но они только того и ждали, ведь, за первым опытом непременно должен идти второй, третий, четвёртый…

Боль была адская.

Никто не приходил мне на помощь, сколько бы я ни звала. Чёрт, да мои вопли прекращались лишь на ночь, когда персонал уходил отдыхать, а меня без сил закидывали в каменную коробку с единственным выходом — дверью.

Примерно через пару месяцев, когда моё тело уже более-менее свыклось с болью, начались тренировки. Даже кормить стали нормально, а не через капельницу. Я и не думала сопротивляться или показывать характер — обратно на лабораторный стол совсем не хотелось. Да и, чего уж там, сил на это уже не было никаких.

Так прошло целых два года, которые слились в однообразное марево из пыток и тренировок. Боль заполнила мою жизнь, и никуда я от неё не могла деться.

Мне стукнуло двадцать. Кто-то из людей в халатах пошутил на тему подарка.

Я шутку не поняла…

«Какой подарок? В честь чего? Что такое подарок?»

«Подарок» доставили прямиком из ада: меня в очередной раз разместили на операционном столе, который уже давно стал мне родным. Страшно подумать, сколько моей крови было на него пролито. Этот раз не стал исключением: мне вскрыли руки и ноги, куда теперь люди в халатах помещали непонятного назначения механизмы, закрепляя их на моих костях. Это ничего. Это привычно. Да, раньше ничего не закрепляли, но кожу снимали, кости ломали и даже выдирали из тела. Всё заживало без следа. Вот только затем они начали подключать их к моим мышцам и нервам. К этой боли привыкнуть никак нельзя.

Но и на этом они не остановились: не успели раны затянуться, как пришло время второй части «подарка» — в мой скелет залили экспериментальный сплав. Разумеется, в расплавленном виде. Лучше бы с меня в очередной раз содрали кожу. Я даже закричать не могла — меня поместили в аквариум, чтобы металл застыл быстрее. Пошевелиться? Нет, и этой возможности меня лишили, приковав к стальной решетке по рукам и ногам. Плакать? Слёз у меня уже давно не осталось.

В этот день тренировок не было. Мне позволили лежать в своей камере и приходить в себя. Кажется, я забыла человеческую речь. Сколько ни пыталась, не могла выдавить из себя ни звука.

На следующий день тренировки претерпели изменения: те штуки, что теперь намертво прикреплены к моим костям, оказались выдвижными когтями с чрезвычайно острой режущей кромкой. Я даже не морщилась, когда они, прорезая кожу, выходили. По два когтя на руках и по одному на ногах. Из меня сделали настоящую машину для убийств. Не очень-то весело осознавать это, но вспять не повернуть, да и не зависело от меня ничего.