Системный Геймер 5 (СИ) - Лисицин Евгений - Страница 26

Дружба с Владом заметно остудила желающих докопаться до нас, даже не нашлось провокаторов из-за появления на занятиях Торви. Романов тоже куда-то исчез. Не думаю, что младший говнюк сдался, но в открытую лезть перестал, и то хорошо.

В пятницу после занятий под многочисленные завистливые взгляды мы загрузились во флаеры и разлетелись по домам. В общагах остались только простолюдины и Меньшиков, обещавший присмотреть за ними. У меня же были дела поинтереснее. Родители Вяземской и Воронцовой согласились перенести встречу, освободив мне все выходные для захвата эльфов в Петербурге.

По лихорадочному блеску в глазах встречавшей нас Фельги я понял, что сразу улететь не получится. Гоблинка собрала недельный доклад по строительным проектам в Капотне, торговле, производству и прочему, пришлось уделить моему администратору час, высказывая дельные замечания под вкусный ужин. В качестве награды выступала вторая часть «доклада», доставившая удовольствием нам обоим.

Смеркалось. Стоило мне подумать о том, что пора бы лететь в Питер, как зазвонил телефон. Фигасе, Ломоносов!

— Ваня, сколько лет, сколько зим! — закричал я в трубку, чуть не напугав трудившуюся внизу Фельги. По крайней мере звук удара затылком о столешницу получился мощным, но гоблинка не бросила своих трудов. Это, кстати, была ее инициатива, а то «почему все самое сладкое достается эльфам».

— Не ерничай, Кирилл. — Я прямо отсюда увидел, как он досадливо морщится. — Прекрасно понимаешь, какие обстоятельства…

— Неа, нифига не понимаю! Мог бы объяснить хотя бы перед тем, как устраивать тотальный игнор. — Погладил Фельги по голове, успокаивая и возвращая в рабочий ритм. — Романова испугался?

— Это тебе нечего терять, — с ожидаемой злостью и неожиданной завистью буркнул Ломоносов. — Наши позиции не настолько прочные, чтобы вступать в конфронтацию с правящим родом.

— Чего тогда звонишь? Соскучился? Поболтать захотелось?

— Ты ведь сам прекрасно… — Он запнулся и тяжело вздохнул. — Отец просит тебя прилететь, срочно. Это по поводу продажи дома.

— Знаешь, Ваня, твое приглашение очень похоже на ловушку. Пожалуй, я его отклоню. — Впору гордиться своей выдержкой. Мой голос вообще не дрожал, несмотря на все усилия Фельги. А гоблинка очень старалась отвлечь меня. — Что-то еще?

— Гарантирую, это не ловушка. Могу прибыть в качестве заложника, если несколько дней игнора настолько усилили твое недоверие… — Теперь Ломоносов обиженно сопел. А нечего было!

— Не утруждайся. Даже если у вас там ловушка, мы просто всех убьем. — Посмотрел на время и прикинул: лететь до них минут тридцать, если не через город. — Буду через час.

Как раз успею закончить с Фельги, хотя… куда спешить? Гоблинка вылезла из-под стола и устроилась сверху, демонстрируя аппетитную задницу с невесть откуда взявшимися черными трусиками. Я ведь их срывал совсем недавно! С первым звонким шлепком я лениво подумал, что Ломоносовы могут и подождать…

Для загадочной встречи взял с собой Яэ и Торви. Все равно мои сильнейшие маги сейчас в Петербурге, и устроить разнос не получится, таким составом проще убежать и нанести удар позднее. Летел расслабленным и в отличном настроении, разве что устал сильно, даже отказался от услуг кицунэ. Впрочем, стоило нам приземлиться, леность как рукой сняло. У стоянки напротив главного входа меня встречал не Ломоносов-старший (или на худой конец младший), а сам ректор Академии Радзивилл.

— Николай Семенович! — радостно приветствовал его, не обращая внимания на недовольную физиономию. — Какими судьбами?

— У нас с вами была назначена встреча, Строганов, вы опоздали почти на час, — перешел он на менторский тон.

— Правда? А я и не знал. Мне Ломоносов сказал, что его отец просит приехать, срочно, — напускаю на себя вид бравурный и глупый. — Сами понимаете, звучало подозрительно, так что решил подготовиться получше. Безопасность превыше всего!

— Это была моя идея… на случай, если их прослушивают. — Радзивилл устало вздохнул и развернулся обратно к дому. — Идемте, Строганов, закроем наш вопрос.

В коридоре мы столкнулись с офонаревшими Ваней и его отцом. Еще бы, ректор почти сразу подобрел, с нескрываемым интересом расспрашивал Яэ и Торви, как им учеба в Академии. Кицунэ отвечала холодно и односложно, а вот гоблинка внезапно поплыла и живо включилась в беседу. Несмотря на закрытый характер, ей откровенно льстило персональное приглашение и внимание могущественного Радзивилла, а Ломоносовым оставалось только офигевать от его отношения к нам.

— Простите за опоздание, пробки, — слегка поклонился им. Бредовое объяснение, но народ скушал.

Мы прошли в кабинет. Ничего такая обстановочка, на мой вкус излишне казенная. Громоздкие столы с зеленым сукном, потертые кожаные кресла, золотые канделябры. Даже и не скажешь, что Ломоносовы находятся в рейтинге выше Батовых. Несмотря на проблемы со вкусом отца Вики, мебель и декорации у него новые.

— Мы держим все в обороте. С некоторыми объектами возникли проблемы… открытие продаж в новом жилом комплексе — наша последняя надежда, — совершенно неожиданно заявил Ломоносов-старший. — Конфликт с Романовым подпишет нашему роду приговор…

Угу, рассказывай сказки. Как войти в главные спонсоры Академии, чтобы сыну дали квартиру в первом общежитии, так он первый. А как мне помочь, так род прямо на грани выживания, скоро дочери на панель пойдут.

— Вы позвали меня, чтобы грузить своими проблемами? — приподнял бровь и принял чашку. Прислуживала нам симпатичная орчанка в цветастой ливрее и розовой бабочкой на массивной шее. — Спасибо, красавица.

— Хочу дать понять: мы вам не враги. Я вообще предпочитаю ни с кем не враждовать…

Пожал плечами, всем видом показывая, что мне не интересно. Ломоносов-старший относился к тем людям, которые мне никогда не нравились — старался дружить со всеми и ни с кем не ссориться, эдакий флюгер: куда пнешь, туда и полетит, попутно извлекая выгоду. Мне подобный подход всегда казался лицемерным.

— Понимаю. Вы решили сообщить мне лично, почему не собираетесь продавать тот дом? Я ради этого сюда летел два часа? — Кофе у Ломоносова был вкусный. Пожалуй, только это удерживало меня от наездов. Ну и присутствие Радзивилла. — Еще и Николая Семеновича дернули…

— Кирилл, прекращай ломать комедию, — рассмеялся старик, отвлекаясь от покрасневшей гоблинки. Они с Торви сели в уголке и о чем-то шушукались. — Раз я здесь, все решено. Романов не пойдет против меня, ты свою часть договора выполнил. Я купил себе тот несчастный дом и сейчас продам его тебе. Бумаги готовы и проверены моими юристами, можешь изучить.

Из воздуха появилась стопка листов со светящимися печатями. Неторопливо просмотрел их, параллельно отправив скрины Фепьги, и удовлетворенно кивнул, получив добро от гоблинки.

— Все в порядке, Николай Семенович. Единственное замечание — сумма не совпадает.

— Разве? — удивился Радзивилл.

— Да. Ломоносовы требовали за дом и землю двести пятьдесят миллионов, у вас же стоит цифра в сто.

— А, это, — рассмеялся ректор. — Глупости, не может один комплекс стоить таких денег, о чем я и сообщил. Ломоносов признал свою ошибку и исправил сумму. Я не собираюсь на тебе наживаться и отдаю за столько же, за сколько взял. Подпись стоит, как поставишь свою и переведешь мне деньги, можешь заселяться хоть во все квартиры сразу!

— Обязательно переводом? Может, золотом возьмете? — извлек из инвентаря внушительный саквояж и передал его Яэ. Кицунэ почтительно поклонилась ректору и раскрыла перед ним набитую блестящими слитками сумку.

— Безбашенная юность, как же я ее обожаю! Не страшно возить с собой такое богатство, Кирилл? — рассмеялся Николай Семенович. — Можно и золотом, хотя я бы предпочел в кристаллах.

— Никаких проблем! — жестами фокусника извлекаю несколько чемоданов с лучшими кристаллами. Все обработаны на фабрике Батовых или из сокровищницы Рокфеллеров, или куплены в банке. Я махнул всю наличность в нечто более полезное для будущих осложнений, да и аристократы в основном предпочитали кристаллы по тому же принципу. — Здесь как раз сотня.