После заката (СИ) - Кириллов Павел "Артемис Мерсифул" - Страница 10

Мать не могла оторвать глаз от дочери. В ее глаза читался гнев и тревога одновременно. Она не знала, как ей реагировать. Случилось то, что она так боялась — Анна нарушила главный установленный запрет. И женщина не знала, к чему это привело. Но точно, ни к чему хорошему.

— Что. Ты. Наделала? — медленно повторила вопрос мать. Где-то внутри она надеялась, что ей показалось. Что девочка не заходила с улицы. Что шлем она сняла после того, как закрылась дверь. Что не будет никаких последствий.

— Что ты хочешь, чтобы я сказала? Почему? Почему я вышла одна? А почему мне нельзя выйти?

Женщина не верила своим ушам. Она подошла к дочери и присела на одно колено напротив нее, чтобы быть смотреть прямо в глаза. К глазам подступали слезы, но она старалась сдержать себя.

Анна, смотря на мать, отвернулась. Плачущие глаза матери не могли оставить ее равнодушной, хоть она и испытывала обиду и гнев.

— Зачем ты вышла? Это же было главное правило. Ты же не знаешь, что там тебя ожидает. Ты не знаешь, к чему это приведет…

— А что мне тут делать?! — вскрикнула девочка. — По-твоему, я всю жизнь должна была провести одна на этом пустом корабле и сдохнуть в конце концов? Работать на того, кого я в жизни не увижу? Да что ты сама знаешь о том, что происходит снаружи?

— Мы не просто так здесь находимся, ты же знаешь. Наша одна из важнейших для Земли. Уже скоро мы бы полетели домой. Скажи, что с тобой все в порядке. Скажи, что там не было ничего интересного.

— Ты знала, что снаружи можно дышать без скафандра?

Глаза матери раскрылись от страха. Она не могла ничего подумать. Сердце будто перестало биться. В мгновение ей показалось, что ее дочь уже мертва.

В каюте раздался хлопок.

Мать ударила дочь по щеке.

Анна по началу даже не поняла, что произошло, пока жжение на лице не вернуло ее в чувства. На ее глазах проступали слезы.

— Что ты от меня добиваешься? — голос девочки дрожал. — Почему ты мне сама ничего не объясняешь? Почему я здесь? У меня даже кабины своей нет. Почему я никто и жизнь моя бессмысленна?

Сказав это, Анна оттолкнула мать и выбежала из корабля. Она не знала, побежала ли за ней ее мама, но это ей было не важно. Она не могла сдержать горечь, по щекам текли струи слез. Все больше ускоряясь, девочка крикнула, что было сил, выплескивая свои эмоции. Она не могла ни о чем думать. Просто убежать от этого проклятого корабля.

— Как делишки? — возник голос у нее в голове. Такой контраст эмоций охладил ее. Голос задал вопрос таким тоном, будто произошло что-то обычное.

— Убирайся! — крикнула Анна во весь голос, как будто это был лишь надоедливый комар.

— Хорошо. Тогда оставайся одна и дальше.

Анна уже не бежала, а шла пешком. Тело пронзала усталость, легкие горели, и она старалась наполнить их кислородом. Но кислорода не было. Воздух пропал. Первый глубокий вдох сделал только хуже. Упав на колени, девочка схватилась за горло, не понимая, что с ней происходит. “Вернись. Умоляю.” — успела подумать Анна, прежде чем ее глаза наполнялись мглой.

Упав, она подумала, что сейчас умрет. Но полежав так несколько секунд, Анна поняла, что дышит.

— Так мне убраться или вернуться?

Девочка лежала на земле и, сама не зная почему, улыбалась. Этот голос так спокойно и по-детски с ней разговаривал, что можно было подумать, будто-то это ее давний друг. Друг, которого она могла получить раньше, если бы не боялась выйти. Голос был опасен своей неизвестностью, но ничего плохого он ей еще ничего не делал.

Почему я одна должна жить непонятно где? У меня нет друзей, нет цели, нет смысла жить. Так для чего все это? Что я такого сделала? Почему все такие, как я, живут на Земле, а застряла на долбанном разрушенном астероиде?! — Анна разговаривала с голосом в голове. Может быть, она просто сошла с ума, но это был единственный претендент на друга в этом мире. И только с ним она могла говорить открыто.

— Земля…ммм…Знакомое чувство. Кажется, бывал там. Хорошее место.

— Бывал? — Анна резко открыла глаза и облокотилась на одну руку, будто собеседник был прямо перед ней. Сердце забилось чаще от возбуждения. Такого ответа она никак не ожидала.

— Хмм…Давай так, я помогу тебе вернуться домой, а взамен ты возьмешь меня с собой. Хорошо?

— Зачем? Зачем тебе нужно на Землю?

— Зачем? Оглянись! Я умираю! А так бы продолжил жить на новой планете. Мы ведь оба выиграем.

— Но как ты это сделаешь?

— Просто разделю свое сознание с твоим. Нет, не думай, что я попытаюсь просто захватить твое тело. Ты получишь только преимущество. Я дам тебе силы, о которых ты и мечтать не могла.

Снова улегшись на спину, Анна задумалась. В предложении голоса не было и капли чего-то плохого. Но не может же быть все так хорошо. Или все же наконец судьба улыбнулась ей?

— А как же мама?

— Чья? Твоя? Та, которая четырнадцать лет держала тебя в космосе, вдали от дома? Та, которая не хочет вернуть тебя домой? Тебе нравится быть одной Хочется умереть вот так, одной в космосе и так и не узнать нормальной жизни? Думаешь, твоя мама тебя так любит? Тогда пожалуйста, беги к мамочке обратно.

Эти слова больно ударили по девочке. Она и сама это понимала, но не могла признать. Почему этот голос видит ее насквозь? Почему мать запрещала выходить с корабля одной? Почему, как только она нарушила запрет, все стало налаживаться?

— Давай, заплачь здесь. Ты не думаешь, что тебе пора стать сильной? Одно слово и я исполню твое желание.

Грусть сменилась гневом. Гневом и обидой. На мать, на несправедливый мир, на людей, к которых есть жизнь. И Анна была готова на все, что бы получить новую жизнь.

— Что мне нужно сделать?

— Оу, Ты уже сделала все, что нужно.

Девочка начала подниматься над землей, ее тело обволакивало что-то темное и приятное, будто шелк. В моменте Анна ощутила то ли нестерпимую боль, то ли бесконечное блаженство. Краем глаз ей показалось, что в ее сторону бежит мать, но спустя мгновение она перестала что-либо видеть.

7

Глава 7.

Оливер, Амику, Ксани и Курт ошеломленно стояли перед раскрытой дверью. В проеме, улыбаясь, на них смотрел Валенти Нокс. Только не ясно было, что ожидать от этой улыбки.

Молчание, будто длившееся несколько минут было прервано.

— Не хочешь познакомить меня со своими друзьями, сын?

— Да, конечно, отец. — тут же ответил ему Курт. — Это Ксани, Амику и…

— Оливер. — закончил за него Валенти. Что вызвало неприятные мурашки у друзей. — Присоединитесь к нам на обед.

— Они торопятся, у них дела еще.

— Да…да! Точно, у нас дела. — сориентировался Амику.

— Да и сытые мы. Спасибо… — тут же добавил Оливер.

— Это была не просьба.

После этих слов подростки отправились за мужчиной. Амику провел указательным пальцем вдоль шеи, показывая, что им крышка. В ответ Оливер изобразил пальцем вскрытие головы. Ксани толкнула обоих локтями, знаком показывая прекратить, пока Валенти не заметил их кривляние.

Подойдя к огромному, сразу видно, созданного для трапез кампании людей человек двенадцати, все расселись максимально близко друг к другу. Только Валенти сел так, чтобы наблюдать за всем столом сразу.

В комнате стояло молчание, пока слуги кружили вокруг гостей, принося то одно, то другое блюдо. Курт, привыкший к такому, только ожидал своих порций, остальные же неловко ерзали на стуле и переглядывались. Хотя неловкость делила место восторгу, потому как столько изысканных блюд они в жизни не видели. И к каждой тарелки прилагалась маленькая картонка с названием блюда:

Террин из лосося с крем-сыром; Буррата с джемом из фиников и тостами гриль; Авокадо с помидорами черри; Тальятелле с куриными ребрышками, грибами шиитаке, спаржей и луком порей в сливочном соусе…

Уже слюнки текли только от самих названий. Друзья приступили было к еде, как Валенти заговорил:

— Разве я не говорил, не приводить домой никого, сын? Особенно без моего ведома? Это не первый раз, когда ты ослушиваешься меня.