Петр I - Берг Василий - Страница 29

Петр, желавший как можно скорее сделать Россию «подлинно европейской державою», придавал огромное значение правильному, то есть – европейскому, досугу. 25 ноября 1718 года вышел царский указ об ассамблеях – вольных собраниях благородных людей, которые делались не только для забавы, но и для дела. Посещение ассамблей было обязательно не только для дворян, но и для их жен. Надзирал за порядком на ассамблеях камергер Павел Иванович Ягужинский, которого Петр высоко ценил за честность и деловитость. Дело было поставлено на школьный манер: Ягужинский представлял списки отсутствующих без уважительных причин царю, который решал, как кто будет наказан.

Веселились не абы как, а по установленному Петром регламенту. Начинать следовало не ранее четырех или пяти часов пополудни, а заканчивать не позднее десяти, каждый мог приходить в котором часу ему удобно, гостю надлежало быть «мыту старательно, без пропускания оных мест, бриту тщательно, дабы нежностям дамским щетиною мерзкой урон не нанести, голодну наполовину и пьяну самую малость, а то и вовсе». «Зелье», то есть спиртное, разрешалось «пить вволю, понеже ноги держат». Веселье носило «добровольно-принудительный» характер. Раньше положенного из-за стола не выйти, а если объявлялись танцы, то уклониться от них не было возможности – двери заперты, и за присутствующими зорко наблюдает Ягужинский, а то и сам царь… Но ничего – привыкли, распробовали и пристрастились так крепко, что устраивали рауты да балы в дворянских собраниях вплоть до 1917 года.

Неизв. художник.

Портрет Шарлотты Кристины Брауншвейг-Вольфенбюттельской. XVIII век

Кристоф Бернхард Франке.

Портрет царевича Алексея Петровича, царевича России. ХVII век

Неизв. художник.

Портрет императора Петра II с оригинала И.П. Люддена. Ок. 1815

Пьетро Ротари.

Портрет Натальи Алексеевны России. ХVIII век

Глава седьмая

В глупом сыне и отец не волен

Маттеус Мериан.

Замок Эренберг, где скрывался царевич Алексей Петрович. 1679

Царевич Алексей Петрович Романов родился 18 февраля 1690 года. Примерно в это же время Петр начал охладевать к его матери, своей первой супруге Евдокии Федоровне. Рождение первенца Петр отметил фейерверком и на время забыл о нем. Воспитанием Алексея, если вообще какое-то воспитание имело место, занимались мать и бабка, вдовствующая царица Наталья Кирилловна.

Когда царевичу исполнилось шесть лет, Петр дал ему в наставники царского дьяка[136] Никифора Кондратьевича Вяземского, происходившего из захудалого дворянского рода. Вяземскому предстояло научить царевича грамоте. Надо уточнить, что в понимании знати обучение грамоте заключалось не только в освоении азбуки, но также и в умении излагать свои мысли и чувства на бумаге. Эту нехитрую науку Алексей усвоил лучше своего венценосного отца – письма его складны, а некоторые так просто литературны. Вот, для примера, его письмо вице-канцлеру Священной Римской империи графу Шёнборну, написанное в ноябре 1716 года:

Господин граф и дражайший друг.

Я благополучно прибыл на место и нахожусь в полном довольствии. Премного благодарен за оказанные мне его Цесарским величеством милости и благодеяния. Прошу и впредь не обходить меня Вашими заботами. Я же во всяком случае постараюсь отблагодарить его и Вашу светлости.

Пересланные мне сто дукатов получил и с учетом обещанного напоминаю, что тот, кто их вручил, по приезде многое расскажет.

В ожидании скорейшего известия всегда готовый к услугам господину графу и моему наивернейшему другу

Алексиус.

(Письмо написано самим царевичем и ничьей редакции не подвергалось).

По каким-то причинам, о которых достоверно ничего не известно, Алексей относился к своему первому учителю неприязненно и уже во взрослом возрасте избивал его палкой и даже грозился убить. (Так, во всяком случае, показывал на дознании 1717 года сам Вяземский).

Будучи недовольным собственным образованием, Петр хотел для сына и единственного наследника[137] лучшей доли. Алексею предстояло учиться за границей. Разумеется, Петр рассчитывал убить одним выстрелом двух зайцев: дать сыну хорошее образование и, заодно, познакомить его с европейской жизнью. Местом учебы был избран Дрезден, куда царевич должен был отправиться по достижении двенадцатилетнего возраста. Однако начавшаяся Северная война вынудила Петра изменить свои планы – успешные действия шведов грозили отрезать Россию от Западной Европы, да и возможность пленения наследника престола нельзя было сбрасывать со счетов. Под руку подвернулся барон Генрих фон Гюйссен, изучавший право в нескольких европейских университетах. В 1702 году его пригласили в Россию, выражаясь по-современному, для формирования позитивного имиджа Российского государства в европейских средствах массовой информации, а заодно определили в учителя к царевичу. Петр хотел сделать Гюйссена наставником, то есть главным воспитателем царевича, но барон отказался от столь высокой чести и заявил, что готов быть ассистентом князя Меншикова, который и стал наставником Алексея. Почему Гюйссен не захотел примерить на себя роль наставника? Педагогический опыт у него имелся – будучи гофмейстером[138] у первого министра Пруссии барона Эбергарда фон Данкельмана, Гюйссен занимался воспитанием сыновей своего патрона. Дело в том, что должность наставника была слишком обременительной, особенно для иностранца, плохо знакомого с российскими реалиями. Наставник ведал не только учебным процессом, но и всем бытом царевича, вел его финансовые дела, следил за поведением, отбирал людей, с которым воспитаннику разрешалось общаться и т. п. Но главная опасность заключалась в том, что наставник нес личную ответственность перед грозным царем, человеком весьма крутого нрава, который хорошо владел не только плотницким топором, но и орудием палача.