«Пророк» оставляет следы - Фесенко Игорь Михайлович - Страница 11

— В жизни действительно все просто. Не знаешь, где потеряешь, а где найдешь. Я не имел чести знать сестры переводчицы Мюллера, однако… все может быть.

Иван Константинович уже вполне пришел в себя, а изворотливый ум подсказал ход, как выскользнуть из петли, наброшенной Брауном.

— Вам кажется, что вы нашли. Это только видимость. Считайте, мистер Браун, что свою находку вы потеряли. — Вольф брал реванш. — С Василием ничего не получится! Я бы ему не доверился.

— Почему? А если хорошенько прижать?..

— Чем? Брат, то бишь я, изменник? Он за меня не в ответе. Принимал немецкого разведчика тридцать три года тому назад? Кстати, до конца не знал, кого принимал. Было и быльем поросло. По советским законам за давностью содеянного Василий неподсуден. Да и нет состава преступления, если разобраться.

Браун почувствовал, как Вольф выскальзывает из его рук. Он встал, подошел к окну. Постоял, потом быстро обернулся.

— Буду откровенен, Иван Константинович: на связь к Василию пойдет Вольдемар.

Опустив голову на ладони, Вольф задумался. Почувствовал, что американец снова становится хозяином положения. Что же, собственно, произошло? Судьба сына была решена еще тогда, когда он связал ее со «Славянской миссией». Предполагая, что ему рано или поздно придется совершить вот такой вояж в Россию, Иван Константинович мысленно давно отвел брату определенную роль. Да, американец попал в точку. Что ж, одним сюрпризом для Володи будет меньше, решил он и твердым голосом сказал:

— Это совершенно меняет дело.

— Наконец-то. Думаю, господин Вольф, вам ничего объяснять не нужно. Мы деловые люди. Сейчас при мне вы подробно напишете все, что может принести пользу вашему сыну. И отдельно небольшое письмо брату. Ну, что вы живы и здоровы, живете безбедно, страдаете ностальгией. Я знаю, вы, русские, сентиментальны. Надо подумать о сувенирах, пусть это будут, допустим, хорошие швейцарские часы. Об этом, естественно, позабочусь я. Для вас у меня тоже приятный сюрприз. Своеобразный гонорар за помощь. Если наша дружба будет иметь деловое продолжение, такие сюрпризы будут повторяться. А теперь, — Браун посмотрел на часы, — как это у вас: где обедал, туда и ужинать пришел. Да?

— Не совсем так, но в принципе верно.

— Нет, нет! Благодарю за гостеприимство. У меня дела.

Проводив мистера Брауна, Вольф-старший обнял сына за плечи и увлек к себе.

— Итак, тебя, Володя, ждут большие испытания. Ты выбрал нелегкий, но священный для нас путь борьбы с большевизмом. Ты знаешь мое отношение…

— Знаю, отец. И не нужно даже высокопарных фраз. Ведь ты трезвый человек и давно благословил меня.

— Мне отрадно это слышать. Я всегда радовался твоим успехам и взглядам на вещи. Ты умен… Нет, нет, не протестуй, я не переоцениваю сына. Ты достаточно хорошо образован и, полагаю, неплохо подготовлен к встрече с противником. Но будь осторожен. Лишняя перестраховка никогда не помешает. Она просто не может быть лишней, сынок. Успех, а следовательно, и деньги тебе принесет лишь результативная работа.

Иван Константинович сделал паузу, выжидая, что ответит сын, но тот молчал. Тогда Вольф-старший продолжил:

— Я помогу тебе на первых порах, Володя. Да, да, именно я. Мы с мистером Брауном побеседовали довольно откровенно, и он мне весьма пришелся по душе. Современен, категоричен, с острым тренированным умом. Так вот. Было у меня там, в России, два верных человека. Один твой дядя, Василий Константинович. Я тебе о нем ничего не говорил. Теперь пришло время. К сожалению, твой американец каким-то образом узнал о нем. Но так или иначе дядя в твоем активе. Другой человек был моим личным агентом. Больше того, другом. Только поэтому я не поддался на настойчивые просьбы Брауна и всех, кто был раньше, и не отдал его им. Он хорошо послужил мне. Надеюсь, послужит и тебе. Где он, что собой представляет и как с ним связаться, я подробно объясню. Но прошу тебя, зря не рискуй его головой. Он и дядя Василий — единственные там люди, на которых ты можешь положиться.

Беседа отца и сына закончилась далеко за полночь…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

5

В Эвери Брауна ждали приятные новости. Его московский «корреспондент» настолько расторопно выполнил задание, что акцию «Миссия Януса», так он мысленно зашифровал комбинацию по засылке Вольфа в Советский Союз, можно было начинать хоть сейчас.

Он снял трубку и попросил срочно дать ему Стокгольм. Сделав указания о пересылке необходимой ему корреспонденции, Браун зашел к генералу Пальмерстону, чтобы проинформировать шефа о предпринятых шагах.

— Мне жаль расставаться с вами, Джон, но сейчас вы полностью переключаетесь на новое дело. Я сам рекомендовал вас Кейли. Выражаясь языком «золотых галунов», вы отправляетесь на передовую линию огня психологической войны. Той войны, которая ведется перед обычной войной, в ходе ее и после прекращения военных действий… На разных этапах эта война называлась по-разному: «война умов», «интеллектуальная война», «психологическая война». Будьте терпеливы. Успехи или неудачи здесь выясняются не сразу, а после проведения соответствующих операций. Иногда незначительный успех может быть решающим, а неудача, хотя и мало заметная, — вызвать гибельные последствия. Пусть это прописные истины, но помните о них, мой друг. Желаю успеха!

Сутки спустя Браун принимал Хааса. Тот приехал к нему и с огорчением доложил о крупной неудаче — провале своего эмиссара. Русские в специальной телевизионной передаче не только рассказали о деятельности миссии, но и показали изъятую литературу, тайники, оборудованные в микроавтобусе.

— Пленку с телеэкрана в Москве сделал приятель, сотрудник нашего посольства, — сказал Хаас. — Вот ролик. Если хотите, можете прокрутить.

— Слышал, что изъяли у вас немало?

— 10 800 экземпляров разных изданий. Обидно.

— Я слышал, русские собирают макулатуру, а потом обменивают ее на художественные книги. Так вот вы, Зигфрид, вправе потребовать у них выслать вам библиотечку атеиста, — съязвил Браун.

Хаас принял «шпильку» Брауна как должное. Кисло улыбнулся.

— Не отчаивайтесь, Зигфрид. Пусть это будет самая большая неудача в вашей жизни. Будем наверстывать упущенное. Вольф-младший вначале у меня не вызывал эмоций. Херувимчик. А потом я подумал, что его можно переправить в Россию вполне легально.

— То есть?

— Он очень женствен, строен, подтянут… А лицо… Почти не видно, что оно знает бритву.

— Понял! — приподнялся со стула Хаас. Возбужденно заходил по комнате. — Черт знает, может, это действительно блестяще? Он сбреет усики, изменит походку, научится носить платье, лучше и проще даже брючный костюм… Туристическая поездка на машине с богатым дядюшкой… Так?

— Так.

— А назад? — спросил Хаас.

— В досье, которое я проглядел на днях, попалась любопытная фигура. — Браун полистал блокнот. — Это один из ваших информаторов, некий Лунстром, в прошлом Эндель Ребок. Эмигрант из Эстонии, зубной врач. В списке своих связей в России он указывает адвоката Арвиса Тооме, у которого жена и две дочери, причем это уже не девочки, а молодые женщины. Известно также, что приятели обменивались письмами, используя оказию. Ребок разумно считает, что переписка по почте не всегда безопасна. Надо уточнить, что это за люди. Может быть, нам подойдет одна из дочерей?

— Не совсем понимаю. — Хаас наморщил лоб. — Какая тут связь?

— У этой семейки, если Эндель не напутал, прозападная ориентация. Может быть, одна из дочерей не откажется сигануть к нам. А?

— Ах вот что! — Хаас снова заходил по комнате. — Но это риск. Тень на все семейство, боязнь возможных репрессий в дальнейшем. Впрочем, я сегодня же проверю. — Он посмотрел на часы. — Нет, сегодня поздно, а завтра вы будете иметь от Энделя подробную информацию. Попробуем раздобыть и фотографии этих девиц.

— Теперь вот полюбуйтесь. — Браун взял со стола стопку документов и передал их Хаасу: — Все настоящее. Только переклеить фото, и готово.