Реверанс со скальпелем в руке (СИ) - Шатохина Тамара - Страница 5

- Это у них сейчас такое «уи», - сделал вывод кто-то из ребят. Так и было. Мы изучали классический французский, а отвечали нам на современном разговорном. Любой язык со временем меняется, а еще есть местные диалекты. Здесь в самом начале я понимала говоривших через пень-колоду и старалась отвечать односложно, если совсем промолчать было нельзя. А потом мысленно повторяла услышанное – много раз, привыкая к произношению и запоминая. Время на это было.

Были и другие странности… Просила открыть окно, чтобы проветрить, а в ответ мне скорбно качали головой, поджимая губы и опасливо отводя взгляд. Пить? Это пожалуйста – сколько угодно кислой воды с вином и не спрашивая – может я хочу чего-то другого? Помочиться? Тоже всегда пожалуйста – и под меня совали сложенную много раз тряпку. Это помогло понять, что воняет и от меня тоже. Помыться, поменять постель? Ну что вы, мадам? Все достаточно чистое.

Через пару дней у меня все же хватило сил настоять на своем и тогда меня вымыли с мылом в деревянном корыте, которое внесли мужик и женщина помоложе. Дальше они застелили корыто простыней и заполнили его горячей водой. А потом пошел обратный процесс – грязную воду вычерпывали деревянными ведрами и выносили. Трудоемко… было немного стыдно, но чувствовать себя я стала намного лучше. Постель тоже сменили включая набитый сеном матрас и дальше уже помогали мне сходить на горшок. Редкие купания были единственным приятным занятием за все дни моего заточения.

Через каждый неприятный момент, через каждую невозможность жить, как я привыкла, с каждым отказом в просьбе я осознавала всю глубину своего попадания. И много плакала… может Маритт была плаксой? Запросто. Потому женщины и отнеслись со всем пониманием и не мешали.

Никаких болезненных симптомов в этом теле я не улавливала, как ни старалась. Разве что анемия? Так и не странно при таком образе жизни. Ну, мне хотя бы дали время привыкнуть и прощупать границы дозволенного, а они оказались тесными. Например, растопить камин, чтобы подсушить комнату, почему-то было нельзя. Народ скорбно вздыхал, а в постель мне пихали медную сковороду на длинной ручке, наполненную углями… сердце каждый раз сжималось, а тело покрывалось мурашками в предчувствии пожара или тяжелых ожогов.

Как-то попросила зеркало и увидела наконец «свое» лицо – чем-то даже похожее на то – мое, но лет на десять моложе. Теория двойников в действии? И не только в пределах одного мира? Или еще один решающий фактор? Молодость не сделала «наше» лицо привлекательнее - слишком худое, с глубокими провалами глазниц и сухой бледной кожей... не красавица, да...

Я даже позлорадствовала - еще один миф о попаданках – вдребезги! Мало того, что нет магии и принца… Да, я пыталась смотреть на ситуацию и так - с юмором, если не с благодарностью - все-таки подарили еще одну жизнь. А может и новые возможности… и вот когда я додумалась до этого, тогда и пришло окончательное решение - жить. И, опять же, все не так безнадежно – все-таки «мадам», а не «пшла». Могло по-всякому…

Я хорошо запомнила тот день – ранняя весна и много солнца и воды вокруг, пока еще мало травы, а ветер - свежий и сильный. И большой каменный дом, неуютный даже снаружи. Приятно оживлял его только прислонившийся сбоку высокий, уже слегка подернутый зеленоватой дымкой дуб.

Дом стоял внутри крутого изгиба реки, и одна его стена буквально уходила в воду, так бывало в старинных крепостях или замках. Все это было бы даже живописно, но я помнила холод и вечную сырость внутри…

- Мадам, дайте я крепенько укутаю вас шалью, - хлопотала возле меня служанка. И подоткнула, укутала…

Кстати, и всего остального – преданных нянь, охотно открывающих глаза на местные реалии и даже просто книг с подсказками тоже не наблюдалось. Книги оказались где-то там заперты, а на почти все уточняющие вопросы местные только переглядывались и старались тихо исчезнуть или всеми силами меня от этих вопросов отвлекали. Жалели? Или боялись и просто не смели чего-то сказать – я тогда не знала, но это было обидно. Чувство такое - зашвырнули в чужое не совсем здоровое тело и просто бросили на выживание.

Еще с неделю я продолжала дело Маритт - хирела и чахла. Мрачная комната, откуда мне не было выхода из-за общей слабости, гадкая еда, которую со временем, по настоятельной моей просьбе заменили на удобоваримую – серый хлеб, яйца и козье молоко, а если рыба, то хотя бы без уксуса... Несвежий воздух, тишина и недостаточная по моим понятиям чистота вокруг… Смысла в таком существовании я просто не видела. Так что - по второму кругу и опять на выход? Все к тому шло.

Но потом пришла эта весна и дюжий слуга вынес меня на улицу и усадил в гамак. Тогда я и улыбнулась первый раз, щурясь на солнышко. Сама не обратила бы на это внимание, но тут закудахтала, умильно глядя на меня, пожилая служанка по имени Алэйн, что означало красивая...

Красивых там не было – высокие, плоские, мужеподобные лицом и статью, но физически сильные женщины. Мужчина… нормальный, обычный мужчина. Но внешность - ерунда, к ней быстро привыкаешь – и к красоте, и к уродству. А вот от этого её кудахтанья у меня тогда потеплело на душе. Так может, ко мне не так плохо относились? А что во многом отказывали… так может я слишком многого хотела и пора стать скромнее в запросах?

С тех пор каждые полдня я проводила на свежем воздухе. Чахлое тело радостно вырабатывало витамин Д, весна набирала обороты - обновление природы совпало с обновлением души в теле, обещая новые возможности. И щемило в груди с дурной надеждой, и сладко так ныло при мысли об этих возможностях - чем черт не шутит, а вдруг?! Так может стоит хотя бы попробовать и постараться хоть как-то улучшить свою жизнь здесь? А для этого нужно погрузиться в неё с головой, узнавая…

Глава 3

Молчаливый, почти всегда поглядывающий исподлобья мужчина оказался не просто слугой, а кем-то вроде управляющего. Я потом уже заметила, что постоянных обязанностей по дому у него не было. Если что и делал, то только по моей просьбе и одевался тоже… не просто рубашка, а и жилет, и добротный на вид шерстяной кафтан, и туфли с красивыми пряжками. И женщины слушались его беспрекословно.

А по ходу выяснилось, что он был еще и моим тюремщиком – Маритт, а потом и я жили в настоящей ссылке. Наверное, сбежать можно было, но только куда? Без денег, не зная обстановки… да и слабенькой я вначале была, как котенок.

Когда посчитала, что уже поднабрала словарный запас, сгребла всю свою храбрость до кучи и решилась задать простой вопрос:

- Почему в холода не топили дом?

- Хозяин умер, мадам… - слегка поклонился управляющий.

- И что теперь? – не поняла я.

- Ваш муж умер, не оставив распоряжений.

- Неожиданно… - пробормотала я, вот так случайно обнаружив, что совсем молодая еще Маритт оказалась вдовой.

- Да… совсем неожиданно, - согласился управляющий, пряча взгляд: - А мсье Астор с семейством живет за морем - в Акадии. Я послал ему весточку о смерти брата, но зимние шторма… Когда он прибудет – неизвестно.

- А без него хворост не собрать? – «удивилась» я, - только он один умеет это делать?

Странно покосившись на меня, мужчина недовольно промямлил: - Нужны распоряжения… разрешение…

- На растопку каминов в собственном доме? Вы в своем уме, Жером? – доброжелательно уточнила я, - ждать нового хозяина месяцами, гробя и так слабое здоровье своей… может и пока, но все еще хозяйки?

Он молчал и смотрел непонятно. Упрямо? Или с вопросом?

- Послушайте… - еще мягче продолжила я, - мой деверь может вообще никогда не прибыть – шторма… пираты. А я ведь почти умерла, Жером… но Господь милостив и дал мне еще один шанс. А вы хотите поспорить с ним, подрывая мое здоровье? Давайте так – вы составите нужное распоряжение, а я подпишу его. В случае чего, вся вина будет на мне.

- Только на дрова? – угрюмо буркнул управляющий.

- На всё!

- Только на нужды этого дома?

- А что – мерзнет кто-то еще? – поразилась я.