Интеллект в подарок (СИ) - Головнин Вячеслав Владимирович - Страница 22

Приём продолжался ещё час, и, наконец-то закончился. Я занялся ужином. От школьного обеда у меня уже давно ничего не осталось, а идти в столовую управления было уже поздно, да и находился я уже за сегодняшний день, а ночью эти "живодёры" из базы "Диверсант" из меня жилы будут тянуть. Так что пришлось мне довольствоваться чаем с куском хлеба. Затем завалился на кровать и дал себе команду проснуться через полчаса.

К семи часам вечера я снова был как огурчик. Вспоминая сегодняшний приём, понял, что в основном народу нужны самые простые бытовые вещи: мебель, кухонные принадлежности, посуду, зеркала, электрические лампочки.

В общежитии есть штатный электрик, имеющий специальное удостоверение и допуск к работе с электрическими сетями и приборами. В его ведении находятся счётчики, выключатели, розетки. Лампочки тоже он должен менять и за состоянием проводки следить должен. На каждой кухне есть радиоточка, тоже предмет его заботы.

Жильцы оставляли свои заявления электрику на вахте, там их записывали в специальный журнал, который перед обедом относился в мужскую половину, на вахту же. Электрик появлялся у нас во второй половине дня и выполнял заявки. Так всё было задумано и худо-бедно исполнялось. Но держать это на контроле мне всё равно приходилось, как и работу истопника в подвале.

— Ян, ты не спишь?

— Это что, Василий, твоя новая шутка?

— Ага. Мне нужно развернуть в общежитии магическую следящую сеть или систему. Нужно, чтобы она фиксировала появление в общежитие любого чужака и отслеживала все его передвижения. Хорошо бы его как в кино, на плёнку снимать, чтобы потом можно было посмотреть, чем он тут у нас занимался. Просто в гости зашёл или занимался незаконными, или предосудительными деяниями. Я не хочу подглядывать и подсматривать за жилицами. Мне просто нужно знать, куда и к кому зашёл чужой посетитель. Время прихода и время ухода. И в первую очередь, нужно развернуть отслеживание всех служебных помещений и комнат общего пользования — подвала, кухонь, лестниц, входных дверей. Я понимаю, что сразу все создать вряд ли получится. Будем создавать такую систему постепенно, шаг за шагом. Что скажешь, Ян?

— Отличная идея, Вася. Это полигон, на котором можно отточить многие умения мага-бытовика и артефактора. Я приветствую создание такой сети.

Глава 7

Дела личные

Я решил сходить в магазин ОРСа нашей железной дороги, который работал до 21–00. Иногда там бывали неплохие продукты, навроде тушёнки или шоколадных конфет в коробках, другие дефицитные вещи. Приходить на помолвку с пустыми руками было нехорошо, неприлично. Я закрыл комнату на ключ и пошёл в магазин. Когда возвращался обратно, уже начало темнеть. Тут меня и подкараулили. Из магазина до общежития можно было дойти более короткой дорогой, но на протяжении сотни метров тропинка шла вдоль высокого забора с одной стороны и железнодорожных путей, с другой стороны. На этой тропинке меня и встретили. Когда я проходил примерно посередине этой тропы, впереди меня прямо из забора вылезли два парня, в одном из которых я узнал Степана Миронова. За моей спиной в заборе также отодвинули доску и вылезли ещё двое. Я продолжил свой путь, пока его не преградил Степан. В руке он держал большой гаечный ключ. Таким ключом ничего не стоит проломить голову.

— Ну, что, сучонок. Вот сейчас и здесь мы с тобой и разберёмся. Это наша территория, чтоб ты знал.

— Ну, давай, разбирайся, да быстрее, а то я тороплюсь, знаешь ли, — ответил я ему спокойно.

В затылок мне уже дышали. Я стоял, не предпринимая никаких действий. Степан кивнул тем, что стояли за моей спиной и меня схватили за руки и подбили ноги, поставив на колени.

Я не сопротивлялся. Степан расценил это как трусость и презрительно рассмеялся:

— Я, кажется, тебя переоценил. Понимаешь, я так и не понял, что произошло вчера. То ли я перепил, то ли ещё что. Понял только, что ты меня унизил перед Зинкой. Вот за это ты и ответишь.

— Степан, прежде, чем ты начнёшь мне чинить свой ответ, скажи мне честно, ты любишь Зинаиду?

Степан рассмеялся и длинно, и грязно выругался. Ни один мужчина не отозвался бы так о любимой женщине. Спасибо тебе, Степан, за честный ответ. Это тебе зачтётся, там.

— Делаю тебе последнее предложение, Степан. Ты сейчас уходишь и больше никогда не появляешься ни в моей жизни, ни в жизни Зинаиды.

— Чего? Да, это ты сейчас уйдёшь из моей жизни и вообще из жизни.

Степан размахнулся своим гаечным ключом и ударил, целясь по моей голове. Будь на моем месте кто другой, такой удар был бы для него смертельным. Поэтому все, что я сделал в следующий момент, я сделал с лёгким сердцем.

Время для меня замедлилось. Удар Степана продолжался. Я подставил вместо себя того, кто держал меня слева. Удар Степана проломил тому голову. На мне была выставлена защита и разлетевшиеся по сторонам брызги крови проскользнули, минуя меня. Бандит, державший меня за правую руку, отпустил её и, вытащив наган, выстрелил в Степана, сопровождая свои действия громкой руганью.

Однако, я уже был за его спиной и подправил ему руку, так что пуля попала в того, кто стоял рядом со Степаном. Взревев как медведь, Степан бросил ключ и вытащил нож. Он прыгнул вперёд и ударил, целясь снова в меня, но убивая уже второго своего подельника. Нож попал тому прямо в глаз. Я полностью контролировал ситуацию и продолжал удерживать руку бандита с наганом, и, когда Степан воткнул свой нож в своего последнего помощника, я помог ему, уже мёртвому, спустить курок, направив дуло револьвера прямо в сердце его убийцы. Степана отбросило выстрелом назад, и он упал на спину.

Не прикасаясь ни к кому и ни к чему, я осмотрел трупы и, убедившись, что в живых никто не остался, вернулся обратно к магазину. После чего пошёл домой, но уже другой дорогой. Мой след не могла взять ни одна собака, потому что моя защита была полной и запаха своего я там не оставил. Я не боялся, что кто-нибудь увидит разыгравшуюся здесь сцену, потому что увидеть меня никто не мог. Я находился под защитой магемы невидимости и специально открылся только для встретивших меня бандитов. А место засады я определил сразу же, как только вышел из магазина. Нападения я ожидал и был к этому готов. Моя метка на Степане, которую я поставил ему ещё вчера, развеется через несколько минут, так как питалась она энергией живого человека.

Как меня учили виртуальные учителя-диверсанты, едва ли не главным правилом любого диверсанта было, есть и будет — не оставлять за своей спиной живых врагов.

На праздничный вечер к Лизе Макеевой я пришёл без опоздания и с бутылкой армянского коньяка трёхгодичной выдержки в качестве подарка, потратив последние свои деньги. Вечер проходил, кстати, на кухне, поскольку это была самая большая комната на этаже. У кого-то из жильцов оказался патефон и после ужина устроили танцы. По случаю субботы и предстоящего выходного дня вечер решено было продлить до полуночи. Я не возражал, тем более, что вся ситуация была благоприятной для постановки меток.

Как только объявили танцы, с этого момента я не присел ни разу. Из желающих танцевать со мной выстроилась очередь. На втором этаже скопилось все население женской половины общежития, ну, кроме пенсионерок, все остальные были здесь. На кухне понятное дело все не поместились, поэтому двери на кухню были открыты, открыли двери и три прилегающие к кухне комнаты, так что танцевали всюду, не только на кухне, но и в двух прилегающих двушках, в коридоре и в комнате Макеевой. Патефон врубили на полную громкость.

В какой-то момент я обнаружил, что танцую с Людмилой Ковалевой. Она танцевала, прижавшись ко мне всем телом и положив голову на мою грудь. Мы танцевали, молча, разговаривать было всё равно невозможно, только кричать в ухо собеседнику. Люся подняла голову, и наши глаза оказались друг напротив друга, а наши губы встретились в быстром поцелуе. Самое удивительное, что в этой толчее и давке, на это никто из окружающих нас людей не обратил внимание. Глаза Людмилы вспыхнули, как будто их подсветили изнутри, а её губы шевельнулись: