По головам - 4 (СИ) - Георгиевич Ярослав - Страница 46

Поэтому действовал я стремительно, как вылетевший из бескрайней черноты космоса метеорит. Только сойдя с «Косатки», тут же прямиком направился в здание администрации, одновременно вызвав туда всю управленческую верхушку.

В качестве места для экзекуции выбрал кабинет коменданта. За минувшие со своего нового назанчения дни его уже успел обжить Струев, и так было даже лучше: очень понравилась идея отчитывать его в собственном же кабинете.

Я устроился в монструозном, но весьма удобном для седалища начальственном кресле. Яромира взгромоздилась на стоящий передо мной массивный стол и, устроившись на нём боком ко входу, принялась беззаботно покачивать ножкой, стреляя своими удивительными глазами по сторонам.

Перед нами выстроилась небольшая и ни разу не стройная шеренга спешно собравшихся людей. Отчитываться передо мной вызвал всё ту же четвёрку, что когда-то встречала нас здесь впервые.

Не спеша начинать, прошёлся по ним взглядом.

Первым в ряду стоял начальник службы безопасности и временный управляющий делами рода — Струев, Святослав Дементьевич. Парадный мундир идеально сидел на нём и выгодно подчёркивал поджарую фигуру, отличную для человека биологическим возрастом в полсотни стандартных лет. Обращали на себя внимание слегка тронутые сединой волосы, располагающее лицо заправского шутника и балагура, неожиданно внимательные глаза. Подумалось, что женщинам наверняка должен очень сильно нравиться такой типаж… Как и самому Струеву, судя по всему, очень сильно нравятся женщины.

Святослав Дементьевич заметно волновался. Я чувствовал это. Но внешне он никак не показывал своих чувств, что определённо заслуживало уважения.

По левую руку от Струева стоял Снегирь, Пётр Алексеевич. Щеголяющий металлическими протезами безногий ветеран, заставший ещё старые добрые имперские времена. Суровый старик, смотрящий прямо, без подобострастия и без страха. Ему определённо скрывать было нечего, и боялся он, кажется, только одного — что отстраню от должности и верну на чисто административную работу.

Глядя на командующего вооружёнными силами, еле сдержал улыбку. «Дядя Петя», как его звали подчинённые, буквально расцвёл. Суровые морщины частично разгладились, а в глазах появился огонь, которого я не замечал раньше. Возможность снова вернуться к тому делу, которому посвятил всю свою предыдущую жизнь, определённо пошла Снегирю на пользу…

Следующими стояли начальник отдела кадров Кобец, Лев Львович, и главный мастер Окунев, Сергий Олегович. Эти двое идеально подходили под иллюстрацию с названием «толстый и тонкий». Первый — покрытый складками, одышливый и сильно потеющий колобок, второй — худой, будто высушенный, в смешных круглых очках.

Роднило эту парочку одно — оба очень сильно боялись. Меня. И потупив взгляды, с затаённым ужасом ждали, что же будет дальше. Грешки за ними определённо водились, и в отличие от Струева, владеть собой они не умели совершенно.

Хотя — даже если бы и владели, это ничем бы не помогло им… Не в этот день — точно.

Четвёрка вызванных «на ковёр» стояла молча, ожидая, когда я начну. Прямо смотрели только Снегирь и Струев.

Ещё больше людей должны были всё слышать, но не видеть. Двери в кабинет я специально запирать не стал, вызванные вместе со своими начальниками заместители и прочие люди должностями пониже послушно ожидали своей очереди в коридоре. Судя по откликам эмоций, которые я улавливал, они тоже беспокоились относительно своего будущего. Однако — не так сильно, как начальство.

Там же, снаружи, расположились и репликанты. Застывшие молчаливыми статуями, они ещё больше всех нервировали, заставляя всё время беспокойно коситься на себя. Кто это и что здесь делают, знали немногие…

Внезапно затянувшееся молчание решился нарушить Струев.

— Темнозар Храбрович. Разрешите обратиться?

— Да.

— Моя секретарша варит прекрасный кофе, — на этих словах он мечтательно улыбнулся и зажмурился, как довольный кот.— Вам с дороги, наверное, будет в самый раз… А ещё можно распорядиться насчёт обеда.

Ненадолго задумался. Потом кивнул.

— Кофе достаточно. Будь добр, организуй.

Стреув тут же поднял свой коммуникатор, и почти сразу озадаченно нахмурился. Я выждал небольшую паузу и пояснил:

— Вся связь на лапуте временно отключена. Во избежание, так сказать, утечек.

— Но… Было бы достаточно выключить направленные вовне ретрансляторы?

— Перестраховка.

Святослав Дементьевич быстро улыбнулся — явно, чтобы скрыть озабоченность. И позвал голосом.

— Василисочка! Будь добра, кофе, как ты делаешь! И постарайся, это для Темнозара Храбровича, — он перевёл взгляд на мою беззаботно болтающую ножкой супругу, и добавил уже тише: — А вам, госпожа?

— Мне можно просто свежевыжатый сок баогавы.

— И свежевыжатый сок баогавы для нашей госпожи! — снова крикнул Струев и продолжил пожирать нас глазами человека, честно выполнившего свой долг.

Снова повисла тишина.

Я молча сидел, Яромира болтала ножкой. Кобец потел и тяжело дышал, Окунев раз за разом снимал и протирал свои дурацкие очки, внешне невозмутимый Струев лихорадочно думал о чём-то своём — и только Снегирь застыл почти в полной неподвижности, точь-в-точь как оставшиеся за дверями репликанты.

Вскоре вошла секретарша Струева. Ею оказалась похожая на куклу шикарная платиновая блондинка с огромной грудью, длинными ногами и солидной задницей, ещё и в наряде «мечта озабоченного начальника» со всеми атрибутами — короткая юбка, ажурные чулки, туфли на шпильках и расстёгнутая почти до середины блузка.

Прошествовав к нашему столу походкой то ли модели на подиуме, то ли — знающей себе цену портовой шлюхи, «Василисочка», ослепительно улыбнувшись, поставила передо мной кружку и блюдечко с печеньями, а рядом с Яромирой — большой стакан с соком. И так же величественно удалилась, оставив позади себя шлейф запаха ядрёных духов.

Правда, к нему примешивался аромат кофе. И надо признать, он оказался действительно неплохим. Струев явно себя уважал и не пил что попало.

Кофе кончился, как и сок Яромиры. Не кончилось только затянувшееся молчание.

Наконец пискнул мой коммуникатор. Связь была отключена, конечно же, не для всех.

Именно после этого сигнала я и начал, облокотившись локтями на стол.

— Думаю, всем очевидно, зачем вас сюда вызвали. Мы с Яромирой, по понятным причинам, на некоторое время были почти выключены из процессов управления… Но теперь — снова тут. И хотим послушать ваши подробные доклады, чего же вам удалось добиться в наше отсутствие, и какие у нас проблемы.

— Но… У нас нет доступа к информационным ресурсам и подробной статистике…

В который уже раз сняв и вновь надев свои очки, осмелился подать голос главный мастер.

— А ты рассказывай своими словами, Сергий Олегович. Точные цифры не надо, их я сам найду.

Окунев поспешно закивал. А я продолжил.

— Да, раз уж ты так удачно вызвался добровольцем… С тебя и начнём, пожалуй. Как успехи в запуске систем автоматизированного управления экстракторами? Удалось ли развернуть производственные линии? Как обстоят дела с ремонтом повреждений на лапуте? Что с захваченными кораблями? Мы сможем их эксплуатировать и чинить?

Окунев, чем дальше меня слушал, тем больше мрачнел. И начал, сбиваясь и запинаясь, рассказывать о своих успехах — вернее, о их отсутствии, перечисляя десятками наличие нерешаемых проблем:

— Сложности в подключении выходного каскада… Не получилось заказать реактор, а без него нам не хватает мощности для запуска линии… Места нет, смогли разместить на лапуте только одну линию… На остальных и подавно не получится… Недостаток специалистов, обслуживать корабли некому… Ну, я вам писал же об этом, одни проблемы…

Надо отдать ему должное — почти обо всех косяках он действительно писал, либо сам, либо через Струева. А знал я это потому что перед тем, как сесть на лапуту, «Косатка» сделала несколько кругов вокруг Горнила. И я бегло проглядел все те сотни писем, которые успели накопиться за время нашего отсутствия. Конечно, досконально вникнуть в каждую проблему возможности не было, но я теперь хотя бы примерно представлял их список — и когда они возникали.