Жизнь и приключения Заморыша - Василенко Иван Дмитриевич - Страница 9

Подъехала коляска.

- Еще одна!.. - вздохнул отец и пошел из-за буфета навстречу барыньке с усиками.

Барынька ласково улыбнулась отцу, кивнула Никите, а мне опять сунула мятную лепешечку.

- Ну, как вы здесь? - защебетала она. - Да у вас никого нет! Что, дух трезвости гонит всех прочь? Мадам Капустина уже приезжала? Ужасно скучная старуха! А... - Она запнулась и порозовела. - А капитана Протопопова еще не было? Впрочем... - Тут она взглянула на золотые часики, висевшие у нее на груди. - Впрочем, еще без четверти час. Ну что ж, если у вас никто чай не пьет, выпью я. Можно?

Все столы у нас были покрыты клеенкой, но для дамыпатронессы отец бросился собственноручно накрывать стол скатертью.

Никита с такой быстротой помчался в пекарню за печеньем, что на его плече захлопало полотенце.

Барынька пила чай, откусывала беленькими зубками печенье и рассказывала:

- Я больше люблю миндальное. Но его почему-то здесь не делают. У моего мужа свой пароход, он каждый месяц делает рейс в Марсель и обратно, и капитан всегда привозит мне свежее миндальное печенье. А вы любите миндальное?

Отец шаркнул подошвой.

- Так точно, мадам Прохорова, люблю.

- Вот видите, значит, мы во вкусах сходимся. А клико вам нравится?

- Как же-с, мадам Прохорова, как же-с! Печенье - высший сорт!

- Что вы! - Барынька расхохоталась. - Клико - это вино.

Она все болтала и болтала. Потом опять глянула на часики и прошептала:

- Полное неуважение к даме...

Но тут зазвенели шпоры. Барынька бросилась навстречу офицеру.

- Миль пардон, миль пардон! - весело сказал офицер. Задержался на маневрах. - Он повернулся к отцу и сделал строгое лицо: - Что же это у вас пусто? Нехорошо, нехорошо!

Отец растерянно молчал.

- Но я же говорила, что сюда нужен Поль де Кок! - Барынька топнула ножкой. - Завтра же пришлите ко мне человека!

- Кок Коком, а вот без музыки тут не обойтись, - сказал офицер. Он ударил себя ладонью по лбу и крикнул: - Эврика! У директора кожевенного завода Клиснее есть фонограф. Замечательная штука! Клиснее привез его из Парижа. Едемте! Приступом возьмем!

- Не даст, - поморщилась барынька. - Я Клиснее знаю: скряга.

- Даст! Он привез себе уже другой фонограф, еще лучше этого.

Офицер подхватил барыньку под руку, и они укатили.

Отец задумался. Думал, думал, вынул из кошелька две медные монеты и бросил в кассу.

- Черт с ней! - сказал он. - Пусть этот чай пойдет за мой счет. На, Никита, чек.

Никита подержал чек в руке и сам нанизал его на стальную наколку.

Появился еще один посетитель. Хотя это был тот красноносый бродяга, которого вчера выводил городовой, отец с Никитой и ему улыбался.

Красноносый заказал чай, вынул из кармана бутылочку и ударил донышком по ладони. Пробка вылетела.

Он с бульканьем выпил водку и крякнул.

Отец и Никита сделали вид, что ничего не замечают: побоялись, что и этот посетитель уйдет.

- В меру можно, в меру можно, - бормотал красноносый, прихлебывая из блюдца чай. - Утречком шкалик, в полдень шкалик, сейчас вот шкалик. К вечеру, даст бог, еще настреляю копеек двадцать, а то и полтинник, - тогда уже и полбутылочку на сон грядущий можно. Так-то... У каждого своя мера. Так-то...

Напившись чаю, он мирно пошел к выходу, но у самых дверей столкнулся с толстой барыней. Красноносый посторонился и вежливо сказал:

- Просю, мадам. Только сразу не напивайтесь. Утром шкалик, в полдень шкалик, а на ночь можете и полбутылочку.

- Эт-та что такое! - накинулась барыня на отца и покраснела. - Поч-чему тут пьяный?

Отец испугался и затанцевал:

- Это-с природный алкоголик, мадам Медведева. Он, мадам Медведева, перейдет с водки на чай постепенно...

Отдышавшись, барыня начала проверять кассу. Она подсчитывала медяки и чеки и подозрительно посматривала на отца. А подсчитав, злорадно сказала:

- Восемь копеек недостает.

- Не может быть, - твердо ответил отец.

- А я вам говорю, недостает! Что же я, по-вашему, лгу?

- Вы ошиблись. Каждый человек может ошибиться, - настаивал на своем отец, совершенно забыв шаркать ногой. - Извольте пересчитать.

Барыня схватила чеки и начала пересчитывать.

- Правильно, - сказала она. - Я ошиблась по вашей вине: почему у вас нет счетов? Чтоб завтра же были счеты.

Отец развел руками.

- На счеты попечительство денег не выделило.

- Ну, так пришлите кого-нибудь ко мне. У нас в доме их сколько угодно.

Барыня уехала.

- Купчиха? - спросил Никита.

- А ты не видишь? - сердито ответил отец.

Когда стемнело, Никита зажег газовый рожок. Но на свет рожка так больше никто и не пришел.

Отец запер дверь на болт и сумрачно сказал:

- Кажется, возчик верно напророчил: горим с первого же дня.

ПОПЕЧИТЕЛИ

На другой день отец послал Витю и меня к дамепатронессе Прохоровой за Поль де Коком. Витька сказал, чтоб я не зевал по сторонам.

- Попробуй только, потеряйся - сразу в будку попадешь.

Какой будкой он меня пугал, я не знал. Может, той, которая ездит по улицам с бродячими собаками? От страха я не спускал глаз с Витьки и ничего, кроме его синей рубашки, не видел, пока мы не подошли к дому Прохоровой. Вот это домик! Целых двенадцать окон!

А над дверью железный навес, такой красивый, будто весь сделан из кружева. К двери прибита белая эмалированная дощечка, а на дощечке напечатано большими буквами:

АРКАДИИ ПЕТРОВИЧ ПРОХОРОВ

Тут и Витька оробел. Надо было, как велел отец, придавить кнопочку, а Витька таращил на нее глаза и боялся поднять руку.

Потом презрительно глянул на меня, будто не он, а я боялся, и ткнул в кнопку пальцем.

За дверью что-то зазвенело. Витька отскочил как ошпаренный.

Дверь открылась, и какая-то тетка в белом фартуке и кружевной наколке закричала на нас:

- Вы чего балуетесь, паршивцы?!

Я уже хотел деру дать, но Витька сказал:

- Мы не балуемся, мы до барыни за Коком пришли.

- До какой барыни? За каким коком? Разве кок здесь? Кок на пароходе!

Витька огорошенно молчал.

- До какой барыни, я вас спрашиваю?! - кричала тетка.

Витька продолжал молчать. Тогда сказал я:

- Которая с усами.

Тетка засмеялась и спросила:

- Откуда вы взялись?

- Из общества трезвости, - в один голос сказали мы.