"Фантастика 2023-103" Компиляция. Книги 1-14 (СИ) - Поляков Владимир "Цепеш" - Страница 41

– Ты к чему ведешь? – насторожился Лейф, звериный инстинкт которого частенько выводил того из очень сложных ситуаций. А уж помноженный на ум и хитрость... – Сложноссти с походом все же подтверждаются7

– Самыми прямыми словами. Мне удалось получить от наместника информацию, что князь Киевский НЕ ПРИШЛЕТ помощь при любом исходе нашего «первого удара».Это будет обставлено какими-то «уважительными» причинами, но все это так, шелуха. Нас, вольных ярлов, просто бросят в огонь, да еще и дровишки кочергой помешают, дабы горели поярче.

Немая сцена. Зигфрид чуть было не оттяпал себе палец ножиком... Хорошо еще, что «чуть», и дело ограничилось глубокой царапиной. Лейф растекся по креслу, но в глазах его ненависть боролась с недоверием. Недоверием к сказанным мной словам. И оно, недоверие, не замедлило выплеснуться наружу. Слегка охрипшим от волнения голосом он выдавил из себя:

– Слишком серьезные слова.... Чем подтвердишь, что наместник тебя просто не обманул в своих интересах?

– Обманет меня – вся его успешная жизнь хрустнет и развалится. Есть у меня то, чего он сильно боится, а потому просто вынужден время от времени сообщать мне о вот таких вот ситуациях. К тому же свидетелями выступят все мои побратимы за исключением Эйрика Петли, который ныне в Хольмгарде.

– Так... Врать ты по значимому поводу не станешь, значит... Молчать нельзя, это гибель многих из нас, поэтому клятва...

– Успокойся! Данная тобой именем бога клятва не подразумевает ПОЛНОГО молчания, она всего лишь даст мне возможность постепенного распространения слов о том яде, которым нас хотят отравить. Такое надо сообщать постепенно, одному ярлу за другим, от Переяславля к прочим городам. И начинатьс самых надежных, минуя некоторых. Да, Лейф, да,Зигфрид... – ухмыльнулся я, понимая, что вот этот нюанс может вызвать неоднозначную реакцию. – Ведь Вадим Изяславович не один такой, есть и иные, ему подобные. В общем, много думать надо, долго думать придется.И спешка здесь неуместна.

Лейф Стурлассон погрузился в глубокие раздумья, в то время как Зигфрид Два Топора буквально кипел от ярости, не находившей выхода. Он давно вскочил с кресла и теперь метался по комнате, то и дело хватаясь за рукояти топоров и изрыгая проклятья.

– Ничтожный выродок великого отца... Вот что значит рабинича[3] на великокняжеский стол посадить. Только дурная кровь могла пойти на такое дело, где честь брошена под лапы дворовым шавкам! Надо вырвать его поганый язык. А самого пустить поплавать в море «на решетке».

«На решетке» поплавать – идея душевная, но в настоящий момент неосуществимая. А ведь по сути верно – именно такую казнь урманы, да и варяги частенько использовали для предателей. Сколачивали этакое подобие плота из досок крест-накрест, после чего привязывали предателя к сему сооружению лицом вниз, да и пускали по волнам посреди моря. Некоторое пространство между лицом и водой давало жертве возможность дышать, но... плохо. Малейшее волнение уже делало дыхание пыткой, а сильный ветер окончательно убивал.

В конце концов, Гуннар не выдержал этого эмоционального выплеска со стороны ярла и прошипел:

– Охолонись. Зигфрид! Остановись, вдохни-выдохни и выбрось из разума ослепляющий тебя гнев. Сейчас не время. Вдадимир Святославович сейчас – великий князь, за ним многие полки, деньги, поддержка видных людей со всей Руси. А что за нами?

– Честь и отвага хирдов!

– Многих ли? Мрачный тебе зачем это все сказал? Чтобы постепенно, одного за другим убеждать вольных ярлов в том, что князь Киевский им не друг. Но смертельный враг. Что он хочет ослабить их, а потом ослабевших или окончательно раздавить, или вытеснить за пределы своего княжества, или подчинить. Сталь, изгнание или златой ошейник – вот то, что он оставляет для нас. Тебе нужно что-либо из этого?

– Нет! Проклятье Хель ему в потроха...

– Потому сядь и слушай Мрачного. У тебя нет плана, у Лейфа я его тоже не вижу. Зато Мрачный уже все продумал, потому вас обоих и позвал. Позвал первыми, потому что верит. И тебе, и Лейфу, несмотря на разногласия с ним. Верит и в честь, и в разум. Сиди, Зигфрид, жди и слушай. Сейчас это большее из того, что ты можешь.

Два Топора внял голосу разума и угомонился. Стоял, сопел в две дырки, мрачно смотрел на всех нас, но в глубине души понимал, что время для действий еще совсем не пришло. Да и вообще, тоньше тут надо быть. О Лейфе и не говорю, тот с самого начала понимал ситуацию, его надо было к этому лишь самую малость подтолкнуть.

Что в итоге? Два ярла, которые один волей, другой неволей, но вынуждены меня поддержать. Пусть не во всем, но уж в противопоставлении себя и власти нынешнего великого князя точно. Я уже собрался было сказать паруобщих фраз и предложить перейти к пирующим, как распахнулась дверь и на пороге появился бледный и злой Магнус.

– Беда! Не у нас с тобой, Мрачный... Вообще беда. Добронрава убили и из отряда, с ним посланного, всего треть осталась. А Тарас ушел. Сам четверт ускакал.

Сначала никто из нас толком не врубился в ситуацию. Лишь потом, после более подробных объяснений жреца Локи до нас стала доходить вся ситуация в целом и отдельные ее детали.

Никто не ожидал подобного... Добронрав со своими помощниками из храмовой страхи и мои хирдманы ехали не воевать, а всего лишь взять для разговора одного интересного типчика по имени Тарас. Поэтому и не подготовились к серьезным проблемам. Оружие, броня – все это было, но... Луки и самострелы с собой или не брали, или же первые были со снятой тетивой, а вторые не заряжены. Шлемы не на голове опять же, а у седла по причине жаркой погоды. Из таких мелочей и складывается полная готовность к бою в сравнении с частичной.

А ведь сначала все шло хорошо. Подъехали к обнесенной стеной территории ныне покойного Вадима, совсем уже собрались было войти внутрь почти по всем правилам приличия... И тут сюрприз! Как раз в этот самый момент из ворот выезжает немаленькая такая группа дюдей, среди которых и Тарас, и Богуслав и еще воины из числе дружинников Вадима.

В первый момент опешили обе стороны, но тут ударили стрелы. Неожиданно ударили, со стороны людей, которые явно не были внутри, а, скорее всего, прикрывали доверенных людей покойного ярла-князя со стороны. И понеслось. Храмовая стража и мои хирдманы сделали то единственное, что было разумным – попытались вдавить противника обратно во двор. И им это поначалу удалось. Что же до возможного втягивания в бой ВСЕХ бойцов убитого в круге Вадима Изяславовича, то на сей случай и нужен был Добронрав. И он свою роль выполнил полностью.

Своим авторитетом, громким голосом и ругательствами затейливыми он быстро сумел прояснить ситуацию другим дружинникам Вадима, ныне покойного. Убедил, так сказать, хоть и со скрипом, занять нейтральную позицию в сражении. За что и получил пару стрел, пробивших тонкую кольчугу под жреческим облачением. Именно эта смерть и вывела бой из состояния неустойчивого равновесия. Смерть стол уважаемого в Переяславле человека проняла часть из занявших нейтральную позицию, ну а Тарас со своей шоблой и неведомые воины, их прикрывавшие. Рванули во весь опор, теряя сбитых с седла точными выстрелами.

Живых не брали... Оставшиеся храмовые стражи Перуна быстро перерезали глотки всем, находясь в полном озверении от гибели своего лидера и наставника. Винить их за это было невозможно, а остановить некому. Так и получилось, что итогом были лишь трупы, а оставшиеся в живых «виновники торжества» наметом ушли к воротам, а там и на простор, где искать их было просто бесполезно.

– И что теперь?

– А ничего сверхнеобычного, Магнус, – ответил я несколько растерянному побратиму. – Как это ни печально, но организаторы всех этих безобразий метали стрелы в нас, но попали в себя. Смерть Добронрава, о которой я искренне скорблю, еще раз показала, что эти самые люди враги не только мне и моим ближним, но и всем ярлам и просто достойным людям. Жрецы Перуна не простят. Да, а кто предупредил?