Генрих Шестой глазами Шекспира - Маринина Александра Борисовна - Страница 13

– Да я готов всех Толботов на свете бросить. Жизнь дороже.

Фастолф уходит, офицер бросает ему вслед презрительные обвинения в трусости и пожелания погибнуть.

Фу-у, какая пакость… Ну вот зачем возводить клевету на человека? Зачем порочить его репутацию? Да, я понимаю, во времена Шекспира принято было думать, что Джон Фастолф проявил трусость при Орлеане. Ну ладно, про Орлеан автор все сказал, все нам показал, Фастолфа детально обсудил, но для чего же придумывать еще и то, чего не было? Подбросить дров в топку ненависти, чтобы оттенить смелость и мужество Толбота? Может, и так. Но все равно противно.

Бедфорд с удовлетворением смотрит, как бежит поверженный враг, и произносит предсмертную речь, мол, я увидел разгром французов – теперь можно помирать с чистой совестью. Он умирает, его уносят в кресле.

– Надо же! Потеряли город и в тот же день вернули! – шумно радуется Толбот. – Это не просто победа, это двойная победа и двойная слава!

Бургундец отвечает высоким комплиментом военным талантам и доблестям Толбота.

– А где же Дева? – язвительно спрашивает Толбот. – Где хвастливый Бастард? Где дерзкий Карл? Никого нет. Ничего, мы восстановим в городе порядок, поставим опытных офицеров, а сами поедем в Париж. Туда прибыл юный Генрих, наш король, для коронации. Только сначала нужно организовать достойные похороны Бедфорда. Он был храбрым воином и очень добрым человеком.

Правда здесь только в том, что герцог Бедфорд действительно похоронен в Руане. Все прочее – плод авторской фантазии.

Сцена 3

Равнина близ Руана

Жанна старается подбодрить своих полководцев:

– Случайное поражение – не повод для отчаяния, – говорит она. – Если ничего невозможно исправить, то уныние все равно не поможет. Если вы пойдете за мной, я приведу вас к победе.

Дофин Карл ей верит.

– До сих пор ты руководила нами, и мы не сомневались в твоем воинском искусстве. Одно поражение ничего не значит.

Почему же одно-то? Совсем недавно нам показали, как французы во главе с Жанной бежали из Орлеана в одном белье, когда город отбили англичане. Шекспир уже забыл об этом? Или Карл и Жанна забыли? Второе – маловероятно, так что скорее первое. Когда наспех переделываешь чужое, косяки неизбежны.

– Давай, Жанна, придумай еще какую-нибудь хитрость, – просит Бастард Орлеанский.

– Да уж, придумай, – вторит ему Алансон, – позаботься о нас.

– У меня есть план, – говорит девушка. – Мы перевербуем герцога Бургундского. Пусть бросит Толбота и идет с нами.

– Ох, милая, если у нас это получится, мы будем в полном шоколаде. Тогда мы уж наверняка прогоним англичан из Франции, – мечтает дофин Карл.

– Точно, прогоним навсегда, – поддакивает Алансон. – У них даже самого крохотного графства здесь не останется.

– Вот увидите, у меня все получится, – самоуверенно обещает Жанна.

– О! Слышите? Английские войска направляются в Париж, – говорит она.

– Нам повезло, – говорит Жанна, – герцог в арьергарде, он отстал от своих. Вот сейчас мы его и отловим для разговора.

Трубят к переговорам. Дофин Карл громко объявляет:

– Переговоры с герцогом Бургундским!

– Что ты мне скажешь, Карл? – недовольно спрашивает герцог. – Говори быстрее, я тороплюсь.

Карл шепчет Жанне:

– Давай, постарайся, уболтай его.

Бургундский герцог, Франции надежда,

Помедли, выслушай твою служанку, – велеречиво начинает Жанна.

– Что ж, говори, но только покороче.

И Жанна начинает льстивую вкрадчивую песню о том, как прекрасна Франция, как она страдает от войны и как будет хорошо, если славный воин герцог Бургундский направит свой меч в другую сторону и начнет воевать против англичан. Тогда Франция перестанет истекать кровью и сможет залечить свои раны.

Герцог начинает колебаться, слова Жанны производят на него впечатление. А Жанна меж тем продолжает излагать свои аргументы:

– Сейчас англичане тебя облизывают и всячески превозносят, потому что ты им нужен. Как только они победят и утвердятся во Франции, они об тебя ноги вытрут, ведь ты для них перебежчик, изменник, а изменников никто не любит, им не доверяют. Предал один раз – предаст и во второй. До поры до времени они об этом не говорят, пока пользуются твоими деньгами и твоими солдатами, но когда все закончится – сразу вспомнят. Веры тебе не будет, и карьеру ты у них не сделаешь. С тобой быстро расправятся. Ты воюешь против своей родины плечом к плечу со своими будущими палачами, не забывай об этом. Лучше вернись к дофину Карлу, он и его соратники с радостью примут тебя.

Вообще-то во всей этой ситуации нет ни капли смысла. Ну да, герцог Бургундский Филипп Добрый действительно воевал вместе с англичанами и потом разорвал отношения с ними, да только Жанна к тому моменту давно уже была казнена путем сожжения на костре. Вы ведь не забыли, что король Карл Шестой Безумный лишил своего сына, дофина Карла, права наследовать престол за то, что кто-то из близких приятелей дофина по недоразумению убил батюшку нынешнего герцога Бургундского? Тем самым и без того непростые отношения Франции и Бургундии были испорчены окончательно. А сынок убиенного, нынешний герцог Бургундский, просто хотел поквитаться за смерть отца и сделать пакость дофину, потому и примкнул к англичанам. Какой же смысл ему переходить на сторону Карла? Ровно никакого. Более того, Жанна абсолютно права насчет отношения к изменникам и перебежчикам, а это означает, что после победы французов несчастного бургундца, вернись он к Карлу, ожидает точно такая же участь, какую ему только что напророчила Дева на случай победы англичан.

Однако шекспировский герцог далек от всех этих резонов, он наслушался патриотических речей и «поплыл».

Видите, как все просто. Даже Жанна, слушая герцога, не может удержаться от ухмылки:

– Вот истинный француз: то их, то наш.

Это уж совсем как-то не политкорректно, господа. Понятно, что перед автором стояла задача максимально возвысить англичан и столь же максимально унизить французов, но все-таки рамочки-то надо знать…

Карл, Бастард и Алансон наперебой приветствуют перевербованного герцога Бургундского, высоко оценивают мастерство Жанны в переговорах и готовятся составлять новый план военной кампании.

Сцена 4

Париж. Дворец

Джон Толбот обращается к королю Генриху:

– Я узнал про ваш приезд во Францию и приостановил военные действия, чтобы иметь возможность прибыть к вам и засвидетельствовать свое почтение. Слава всех моих побед – заслуга Господа и лично ваша, мой повелитель.