Бессонница Черного Зверя (СИ) - Полынь Кира Евгеневна - Страница 3

Глава 3. Птичка в клетке

Черный Зверь, наверное, впервые на своей памяти потерял дар речи. Он просто немо смотрел на незнакомку, даже не подумав о том, что хотя бы ради приличия, стоит что-то у нее спросить. Открыть рот и произнести вежливое «Добрый день» или резкое «Чего вы хотели?», и не мог.

Перед ним стояла его бессонница, собственной персоной. Точь-в-точь такая же как в ночных видениях, или кошмарах. Смотрит на него бездонными черными глазами и даже не улыбается. А губы… Они были созданы для улыбки. Или поцелуев.

Жадных, голодных до исступления! Чтобы она забывала, как дышать и умоляла его еще…

Впервые Аксар смотрел на женский рот и не чувствовал желания его заткнуть чем-то съестным к примеру, чтобы обрести долгожданную тишину. Ему хотелось, чтобы она сказала еще хоть слово, но девушка упрямо молчала, продолжая смущенно его разглядывать из-под темных пушистых ресниц.

— Ты что здесь делаешь?!

Слова, наконец, нашлись, но совсем не такие как он планировал, а в точности наоборот. Девушка вздрогнула и отступила, прямо под проливной дождь, покидая укрытие арки и прижала сжатый кулачок к груди.

— Простите… Я… Я… Я уже ухожу! — развернулась и поспешила как можно скорее затеряться в лесу, но ворон, во время их молчания усевшийся на верхнюю перекладину ворот, неожиданно громко закаркал:

— Кар! Кар! Аксар!

Услышав свое имя из уст птицы, мужчина словно очнулся, сбрасывая оковы оцепенения и устремляясь вслед за незнакомкой. У Аксара горели пальцы от того, как сильно ему хотелось коснуться своего видения, ощутить его кончиками пальцев, понять, что это не мираж выдуманный его измученным бессонницей мозгом.

Но она так торопливо и напугано бежала прочь, что он едва успел нагнать ее так, чтобы не сбить своим широким шагом, а успеть ухватить тонкое плечо, разворачивая гостью к себе.

— Не уходи, — сорвалось так паршиво-жалобно, что захотелось ударить себя по лбу.

Привычная повелительность голоса будто бы на мгновение осыпалась искрящимися песчинками, оставляя после себя только голую одержимость.

Темные глаза незнакомки расширились, и она крохотным толчок попыталась выбраться из захвата сильных пальцев, но они инстинктивно сжались крепче, не выпуская свою жертву из плена.

— Вы делаете мне больно, — пискнула девица и вновь попыталась вырваться, но и эта попытка провалилась с оглушительным треском, прозвучавшим у нее в голове.

— Ты кто такая? — уже более собранно, и нарочито раздраженно спросил Аксар, склоняясь к вымокшему и белокожему личику девушки, смотрящей на него с опаской и готовностью к бегству.

— Я… Я…

— Быстро. В дом, — выдавил он, разворачивая ее к воротам, но малышка заартачилась и уперлась старыми сапогами в грязевое болото у себя под ногами.

— Я не пойду!

— Еще как пойдешь, — дернул ее за руку, приподнимая в воздух, и вздрогнул.

Не вырвать бы.

Конечно, ему куда привычнее был тяжелый палаш, или боевая дубина, а вот женское тело было непривычно легким и хрупким. Испугавшись, что ненароком вывернет ей плечо, разжал пальцы, но спустив ладонь между лопаток, надавил, буквально укатывая девушку по грязевой дорожке в воротам поместья.

— Отпустите меня! Вы что себе позволяете!? — возмущенно кричала она, упираясь руками и ногами, в попытках развернуться и сбежать, но Аксар был куда сильнее и без труда затолкал девушку за забор, закрывая за собой створ ворот. — Выпустите меня немедленно!

— Аксар! Кар-кар! Улва!

Мужчина задрал голову, глядя на довольного таким исходом ворона, и нахмурился. Птица сидела, удовлетворенно распушив влажные перья, и втянув птичью голову в крылья.

— Выпустите меня! Вы не имеете права! — голосила гостья, и не выдержав гнева в ее голосе и смятения от собственных действий, Аксар накрыл ее губы ладошкой, зажимая красивый рот, и она неожиданно замолчала.

Скосив глаза на лежащие на ее губах пальцы, шумно сопела и хлопала длинными ресницами, украшавшими красивый разрез ее глаз. Как идеальный миндаль, ровный, без изъянов и подпорченных краев.

Тряхнув головой, Аксар попробовал собраться и одним взглядом приказал девушке молчать в обмен на кислород, который он ей практически перекрыл своими длинным пальцами и широкой ладонью. Ему даже показалось, что при большом желании он может полностью накрыть ее лицо рукой, и девушка даже пикнуть не успеет, как лишится воздуха в легких.

Делать этого он, конечно же, не стал, но странная мысль о неравности их габаритов зацепилась за воспаленный мозг. Такая… мелкая?

— Спрошу еще раз, — взяв контроль над своим телом и мыслями спросил Аксар, и лицо девушки помрачнело. — Ты кто такая?

Она упрямо молчала, будто ему назло, и только сверлила его лицо черными глазами с россыпью блестящих крупинок у самого зрачка. Будто в них при рождении просыпали ночное небо, усыпав радужку искрами звезд.

— Отвечай.

— И не подумаю. Вы меня силой затащили в свой дом.

— Пока еще только во двор, не преувеличивай, — бросил он, а щеки девушки взялись красивым спелым румянцем. Он даже не сразу смог понять, от злости это, или от смущения, но незнакомка быстро вернула его с небес на землю:

— В вашем доме и ноги моей не будет. Откройте ворота, и я уйду, господин…

Он ждал от нее чего угодно. И привычного прозвища, и витиеватой безымянности, но темные бровки съехались к переносице в умоляющем жесте, и он пошел на поводу у этой яркой мимики:

— Хидай.

— Господин Хидай, — сохранив свою решительную интонацию, ответила девушка и отступила, разрывая расстояние между ними.

Проказливый ветерок, промчавшийся сквозь дождевую завесу, коснулся ее плеча и шеи, и стрелой устремился к Аксару, безошибочно ударяя по рецепторам. Проникая через легкие к сердцу, пробираясь сквозь кровь и мясо, прямо в сосредоточение темной души.

Сладкий аромат ночного колокольчика, терпкий амбры и свежесть морской пены пробрались в голову и запечатались там так сильно, что на мгновение стало больно. И он бы поморщился от кольнувшего железа, вошедшего в висок, но выпустить свою бессонницу из поля зрения было выше его сил.

— Зайди в дом и отогрейся. Дождь кончится не скоро.

— Я смогу добраться до дома, уверяю вас.

— В дом. Живо, — даже не крикнул, но незнакомка прониклась и вздрогнув, вновь распахнула оленьи глаза.

Она нерешительно шагнула в сторону крыльца, и Аксар не смог сдержать улыбки.

Клетка захлопнулась. Его бессонница поймана, и он получит ответы и отмщение за проведенные в пустую ночь.

Глава 4. Слишком долго

Шагнув на порог его дома, я всем нутром ощутила, как захлопнулась клетка за моей спиной, будто меня заманили в ловушку, из которой выхода нет, и я заперта и совершенно точно побеждена.

Высокий и плечистый мужчина за спиной не внушал доверия, и я мысленно прокляла упрямую птицу, заставившую меня прийти к его дому.

Нужно было уходить сразу, не задумываясь, бежать как можно быстрее, но я по глупости и растерянности засмотрелась на… Широкие плечи. Да, стоило признать, что я смотрела на них во все глаза, поражаясь косой сажени, длинным рукам покрытым бугрящимися венами, и стальными полосами мышц, видневшимся под промокшей насквозь рубахой. Он будто весь был вылит из стали, такой же монументальный и несгибаемый, навис горой с высоты своего роста, и прожигал жгучими глазами, цвета почерненного серебра.

Такими пылкими…. Словно под этим пеплом в черно-серой радужке, скрывается что-то невероятное, иссушающее, беспощадное…

— Плащ можешь оставить здесь, Верен заберет его и приведет в порядок.

— Верен? — переспросила тут же, то что успела услышать, возвращая все свое внимание к мужчине широким шагом идущим за моей спиной и стуком тяжелых сапог направляя в открытые двери просторной, но темной гостиной.

— Мой слуга.

Поместье Черного Зверя было примерно таким, каким я и ожидала его увидеть. Сплошь тяжелая мебель из темного эбена, минимум украшений, безделушек, приятных женскому глазу, и максимум практичности. Все расставлено по своим местам, как можно доступнее при необходимости и… сухо. По-мужски скупо.