Твоя измена. Право на отцовство (СИ) - Лакс Айрин - Страница 19

Белые и красные шары гармонировали с огромными букетом роз, подаренном им же.

Бутоны тоже были белые и красные, сильно пахли.

Буквально весь салон затопило их маслянистым, тяжеловатым ароматом.

***

Ехать от больницы до нашего дома было не очень далеко, но я с трудом выдержала до конца поездки.

К моменту, когда машина остановилась возле подъезда, у меня сильно разболелась голова, а запах роз стоял комом в горле.

– Давай немного прогуляемся? – предложила я.

Слава поежился: он был без шапки и шарфа.

Укороченное зимнее пальто стоило очень недешево, ладно сидело на его спортивной фигуре, но совершенно не было предназначено для зимы, даже в европейской части нашей страны.

– Может быть, прогуляемся немного позже? – предложил Слава. – Я забронировал нам столик в ресторане, хотел посвятить этот день нам с тобой – только тебе и мне.

– Ладно, – я решила не упрямиться, пойти на уступки.

Все-таки наши отношения зависли на волоске от разрыва, и, если мы хотим их сохранить, придется друг другу уступать.

– Замечательно! Ты не пожалеешь, – расплылся в довольной улыбке супруг.

Мы неторопливо дошли до подъезда, муж сам нес цветы.

Я не удержалась и задала вопрос, который меня терзал:

– Судя по всему, ты решил вопрос с…

Супруг перебил:

– Да, – выпалил коротко, словно отрезал.

Он нахмурился, лоб прорезали горизонтальные морщины.

Приехал лифт, муж придержал передо мной двери, пропустил вперед.

Створки лифта закрылись за нами, Слава посмотрел мне в глаза:

– Я поговорил с мамой. Не могу сказать, что разговор был из легких. Мне пришлось вызывать ей скорую, – помолчал, добавив с укором. – Дважды, – сделал упор. – Но мы же не хотим думать об этом, верно? – произнес нарочно веселым тоном и улыбнулся.

Его улыбка показалась мне совершенно неискренней, внутри появилось не самое приятное ощущение. Слава меня не укорял, но его взгляды, намеки казались полными обвинительных ноток.

Мол, смотри, я все ради тебя делаю, с мамой ругаюсь, а ты, негодяйка такая, совсем меня не ценишь!

Хотелось заглушить внутренний голос, заставить его замолчать.

Но с недавних пор я только и делала, что слышала его критические замечания. С того самого вечера, когда праздничный ужин был испорчен.

Голос, полный сомнений, заговорил во мне и не прекращал вещать.

Во всем искал подвох, заставлял сомневаться!

Мне пришлось вести борьбу с собой.

В итоге я ощущала себя неловко, будто не в своей тарелке нахожусь, и ничего не могу с этим поделать.

НИ-ЧЕ-ГО!

Куда ни посмотри: сплошные ограничения!

Так не говори, об этом лучше не задумываться сейчас, радуйся тому, что есть, не жди от мужа слишком много, оставь в покое завышенные требования, прими ситуацию такой, какой она есть…

Последнее давалось мне труднее всего.

Слава же не отказался от малыша.

Слава отпер дверь квартиры, пропустил меня внутрь.

В коридоре тоже стояли цветы, гелиевые шары парили под потолком там и здесь, повсюду! Стояли декоративные электрические свечи.

Словом, муж постарался на славу, наняв декораторов-оформителей праздника.

– У нас ресторан через два часа. Как минимум, час на дорогу, учитывая пробки, выделенные по яндекс-карте, – сообщил мне муж, водя пальцем по экрану своего дорогого смартфона. – Тебе же хватит час на сборы, милая.

Мне очень хотелось принять душ, смыть запах больницы. Всегда казалось, что у больниц – въедливый запах, даже у самых чистых, опрятных, которые обслуживают только частных клиентов.

Душ, укладка, макияж. Нужно еще платье выбрать… На все – только час! Придется делать все быстро.

– Я постараюсь успеть.

И лишь ответив, я поняла, что Слава, в общем-то и не спрашивал, хватит ли мне одного часа на сборы. Он просто озвучил это, и все.

Спокойно.

Не стоит придираться по каждому пустяку.

Еще один вопрос зудел внутри, не давая покоя.

Зуд лишь усилился, когда я увидела на комоде в спальне одиноко стоящую бутылочку для детского питания.

– Слава, с кем сейчас находится твой ребенок?

Муж, проходивший мимо, задержался в дверях.

– Пока с мамой. Ей помогает справляться сиделка. Позднее Богдан будет жить с нами… Если ты не захочешь оставить работу ради ухода за малышом, я найму для него няню.

В ресторан мы все-таки опаздываем на полчаса. Слава просил придержать для нас столик. Пробки оказались даже выше, чем вывела средний показатель яндекс-карта. Намного выше.

Неуловимое раздражение и недосказанность витает в воздухе. Музыка в ресторане звучит назойливо, а в соседях слева оказывается молодая парочка. Парню лет двадцать пять, а его спутнице и того меньше. Он отсыпает тупые шутки, она громко закатывается: “а-ха-ха…ааа….”, “а-ха-ха… ааа…”, причем тянет это “ааа…” с таким стоном, будто финалит в сексе.

Голова начинает трещать почти сразу же. Улыбаться и поддерживать ничего не значащую беседу становится все сложнее.

– Милана, ты такая напряженная, – замечает муж. – Все в порядке?

– Голова разболелась. От этих, – киваю в сторону соседей. – Может быть, попросишь официанта, чтобы он сделал им замечание? Мы в ресторане, а не в дешевой забегаловке, где можно ржать на весь зал.

– Хм… Честно, я почти не обратил внимания.

Я отпиваю немного сока.

– Конечно. Ты в телефоне большую часть вечера проводишь.

Пальцы мужа застывают над экраном телефона. Он беседует со мной, но все время с кем-то переписывается, на звонки отвечает тоже смс-ками. Я знаю, что он бизнесмен, что у его дизайн-студии сейчас большой заказ на разработку дизайна для целого жилищного комплекса, но неужели так сложно выделить хотя бы полчаса и пожертвовать этим временем во имя нас двоих?!

– Милана, это важное. Клянусь, последнее.

– Извини, я выйду на открытую террасу, подышу свежим воздухом.

– Милана, там курят, тебе нельзя! – доносится мне вслед с упреком.

Но следом я слышу, как телефон мужа разражается новой трелью, и он отвечает:

– Да, Макс. Видел. Что тебе неясно в моих правках? Давай на пальцах объясню.. Открывай свой проект. Первую отметку красным видишь?..

Ясно. Разбор полетов.

Это надолго.

Приняв шубку от работницы гардероба, я сворачиваю вправо, там свободная зона. Летом здесь ставят дополнительные столики и открывают большие окна, превратив в дополнительные места для тех, кто хочет перекусить дешевле и не против курящих рядом людей. В холодное время года здесь просто большая зона для тех, кто хочет выйти подышать свежим воздухом. Вижу двух беседующих мужчин, они курят, но если встать подальше, у открытых окон, то сигаретный дым не доходит.

Краем глаза я замечаю, как один из мужчин поворачивает голову следом за мной, наблюдая пристально.

– Ладно, Алексей. Еще увидимся! – хлопает по плечу второго мужчину и направляется ко мне уверенным шагом.

Что-то в его голосе кажется мне смутно знакомым.

– Добрый вечер. Милана? Ковалева Милана? Я не ошибся? – обращается ко мне.

Я отрываю взгляд от созерцания вечернего города за окном, смотрю на подошедшего. Узнавание проносится по коже легкой дрожью.

Это тот мужчина из больницы, чья жена сбила меня с ног.

– Добрый вечер. Это вы. Сергеев Тимофей, кажется?

– Собственной персоной, – кивает мне и разглядывает мое лицо с легкой улыбкой. – Прекрасно выглядите. Но кажетесь грустной. Все в порядке?

– Все в порядке. Кроме того, что за соседним столиком расположилась парочка громких невежд, – пытаюсь обратить все в шутку. – Пытаюсь не сорваться на снобские нотации о том, как нужно вести себя в общественном месте данного уровня, – развожу руками.

Черт, совсем несмешно вышло. Но Сергеев кивает.

– Не поверите, иногда меня тоже такие типы жутко бесят. Поэтому, если предстоит важный вечер, я заранее оговариваю моменты, чтобы никто из посторонних не помешал. Вы не одна?

Он рассматривает меня с интересом и довольно явно упирается взглядом в мое обручальное кольцо. Я делаю тоже самое. Сергеев усмехается: