Волшебная зима в Оккунари (СИ) - Берестова Елизавета - Страница 40

— Коли свиней прирезал, значит, отыскал, — отрезал Мозгоправ, свернувший на нужную дорогу по указанию Вила, — какая нам разница, когда и где это было. Теперь главное, понять, куда ушла энергия жертвоприношения, и где этот подонок собирается обрести бессмертие.

Янг и Нодивара отнюдь не были шокированы увиденным на Стойловой поляне, они скорее казались озабоченно-обеспокоенными. Мозгоправ постоял возле алтаря, протянул руку к отпечатку ласточки, но прикасаться не стал, будто побрезговав, потом поглядел на свиней и сказал напарнику:

— Дело для тебя. Твою богиню собираются выпустить – тебе и карты в руки. Нам госпожой Таками слишком много энергии потребуется, двимерит глушит. У меня же предчувствие, что наша сила нам ещё понадобится. Так что, давай, вооружись своими умениями клирика, и вперёд. Не всё же тебе на моём горбу выезжать.

— Предчувствия у него! – проворчал Тополь, роясь в карманах, — сказал бы я пару слов о твоём даре предвидения, но здесь дама, — он вытащил из внутреннего кармана знакомые Рике нефритовые чётки с бледно-зелёными и розоватыми бусинами, вздохнул и подошёл к алтарю.

— Хоть пылкни огоньком, — попросил он, — руки марать не хочу, смердит мертвечиной и ещё какой-то непонятной дрянью.

Вил потянул носом. Пахло кровью, внутренностями, но уж никак не мертвечиной.

— Это на духовном плане, — пояснила Рика, — от алтаря идёт такая…, — она запнулась, подбирая подходящий образ, — аура, что-ли, что приближаться к нему не хочется, не то, чтобы трогать. Знаешь, похоже на банку с дымящейся кислотой: вроде ничего особенного на вид, но все твои органы чувств бьют тревогу. Вот тут также, только органы чувств другие.

Коррехидор кивнул.

Нодивара тем временем размял пальцы, словно собирался играть на музыкальном инструменте, потом приблизился к застывшей кровяной глыбе и поднёс руки ко рту, словно собирался позвать кого-то. Но вместо звука с губ артиста слетел всполох оранжевого огня, врезался в алтарь, заставив расплавиться и потечь заблестевшую на солнце кровь. Янг не стал медлить. Он окунул чётки в кровь и велел развернуть карту. После этого он присел рядом, глаза его закатились, и он принялся монотонно читать молитвы на делийском, держа при этом чётки прямо над изображением Стойловой поляны.

Сначала не происходило ровным счётом ничего, казалось даже, что кровь на бусинах застыла густыми потёками, но через какое-то время чётки начали мерно раскачиваться над картой. Вил не знал, что это: особая магия клириков или Янг сам раскачивает их. В какой-то момент движение чёток изменилось, они принялись описывать круги, расширяя их с каждым разом. Молитва звучала непрерывным потоком. Вдруг нефритовые чётки резко остановились и качнулись так, что с них слетела кровь, упав на карту, и образовала почти правильный круг.

— Богиня указала место, где искать реликвию, — утерев вспотевший лоб сказал Янг.

— Если б одну реликвию, — пробурчал Ноди, — к реликвии ещё и чародей прилагается, который устроил все эти безобразия, — он скривился и кивнул на алтарь и свиней, — не думаю, что он просто отдаст нам ласточку Шимон.

— Зато мы знаем, где искать его, — философски заметил Янг, отряхивая снег, — без его ритуала можно было бы годами безрезультатно бродить по горам.

Вил рассматривал карту.

— Странно, — проговорил он, — знак указывает просто на гору, — я не понимаю. Это склон Сосновой горы, которую мы обогнули по дороге сюда, и знак ласточки от вашей волшбы совсем рядом.

— Значит, там шахты, — прокомментировал Нодивара, бросив беглый взгляд на карту, — ой, как я не люблю подземелья!

— Нет, — покачал головой коррехидор, — шахт в Сосновой горе нет. С противоположной стороны от нас Немая пещера. Это общеизвестное место, эдакая достопримечательность Оккунари – пещера, где нет эха.

— Как это? – заинтересовалась чародейка, — почему?

— Говорят, из-за двимерита. Вроде бы он гасит звуки, — ответил Вил, — я там бывал много раз. Крикнешь, голос взлетает к потолку, вот-вот должен отразиться эхом, а его нет. Поэтому и немая пещера. Пещера умирающего эха.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Он вдруг замолчал.

— Уста, в которых умерли звуки! – воскликнул он, — уста, ротовая полость, полость, пещера. Пещера без звуков – Немая пещера! Всё сходится! Вот что искал Кори Лейс в архиве.

— На кой хрен ему сдалась могила вашего предка? – засомневался артист, — для работы с реликвией ему это не нужно.

— Не знаю, — Вил пожал плечами, — но в архиве он смотрел именно стихотворение. Уж больно мудрёно для простого отвода глаз.

Глава 9 БЕССМЕРТИЕ С ИЗЪЯНОМ

Объезд Сосновой горы занял гораздо меньше времени, нежели предполагала чародейка. С обратной стороны склон был почти голым, каменистым с извилистой тропой, ведущей прямо к тёмному провалу входа.

— Видите, — проговорил Вил, — сюда даже зимой ходят. Не понимаю, как захоронение опального чародея может быть в Немой пещере. Там нет ничего похожего, просто большая пещера, и всё. Да и ритуал проводить там глупо, в любой момент может притащиться кто-то: влюблённые парочки там дают клятвы верности. Мол, клятва произноситься и навеки остаётся в камнях. Подростки с выпивкой захаживают, да и ещё мало ли кто.

— Вот и поглядим на вашу Немую пещеру, — Ноди засветил магический светильник, — посмотрим, чем развлекается ваш студент, когда не режет свиней.

Как и ожидал Вилохэд, с его последнего посещения Немой пещеры лет пять назад ничего не изменилось: довольно высокий грот с завалами каменных глыб, свисающими с потолка сталактитами и абсолютной, давящей на уши тишиной.

— А-а-а, —пропел Мозгоправ, изменяя тональность. Пещера привычно проглотила звуки, навалилась тягучей, липкой тишиной, — никого.

— Посветите сюда, — проговорил коррехидор, заметив некоторые изменения: в дальнем конце виднелось то, чего раньше не было – узкий проход.

Ноди приблизился и добавил света. Точно, сбоку от неровной поверхности с нацарапанными вперемешку именами влюблённых и неприличными ругательствами зиял темнотой проём.

— Этого тут раньше не было, — сказал Вил.

— Уж не вы ли нацарапали тут по малолетству сию пахабщину? – невинно поинтересовался Мозгоправ.

— Подобное деяние недостойно младшего сына Дубового клана, — проговорил коррехидор с комичной серьёзностью, а потом смущённо добавил, — каюсь, соблазн был. Трепач вволю поизгалялся, а я стойко преодолел искушение. Поэтому-то и знаю, что тут был камень, сплошная гора, без намёка на проход.

— Скорее всего, — заявила чародейка, — здесь была зачарованная стена, замаскированная под камень пещеры. Возможно, жертва свиней понадобилась Кори, чтобы убрать её с пути к могиле Бартоломью Окку.

— Похоже мой вопрос окажется неуместным, но что такое учудил ваш предок, чтобы его могилу прятали с такими затратами сил? – спросил Ноди, заглядывая в проход, который откровенно вёл вниз.

— Не знаю, — ответил коррехидор, — известно лишь, что его судила и приговорила к казни Высшая коллегия магов. После этого имя, деяния и само место захоронения были тщательно вымараны из клановых летописей, а документы, касающиеся этого позорного случая, либо уничтожены, либо спрятаны в надёжном месте.

— Понял, — артист шагнул в проход, — Эрика идите за мной, а остальные отстаньте шагов на пять. А то мало ли что.

— Предполагаешь ловушки, — Янг вытащил свои чётки, и они засветились мягким зеленоватым светом. Неярким, но достаточным, чтобы не спотыкаться в темноте.

— Исключать разные подлости я бы не стал, — Мозгоправ внимательно смотрел по сторонам узкого коридора, вероятно промытого водой многие тысячи лет назад.

— Мне кажется, — Рика тоже старалась не отставать от него, вглядываясь в валяющиеся на полу камни, — ловушки не нужны, если вход надёжно закрыт. Зачем такая перестраховка? Ведь хотели скрыть могилу чародея, само имя которого являлось позором для клана.

— Возможно, вы правы, — покладисто согласился артист, — но, возможно, прав я. Поэтому будем начеку.