Галактика Алфавит - дом лысых обезьян (СИ) - Никитин Петр - Страница 12

Свою научную жизнь доктор Конпол начал поздно уже зрелым и совсем далёким от исторических исследований человеком.

Пятьдесят пять лет назад после ликвидации официальных маргиналов из интеллектуальной секты "Смерть свободе" он воспользовался "счастливым случаем реабилитации", "шансом выпадающим раз в жизни" — и устроился в природный парк Каменное Молоко специалистом по созданию искусственной экосистемы.

В то время в парке проводилась реставрация пещер. Подземные пространства консервировали в попытки сохранить пещерную плесень, пещерных насекомых и пещерную живопись древнего человека.

Находясь под вдохновением смертельной депрессии, ночью, Джим как-то случайно забрёл в одну из таких пещер и пошёл вглубь наощупь словно слепой.

Ночь на поверхности и ночь под землей очень похожи, темно, тихо. Единственно что под землёй ночь продолжается вечно без перерыва на утро, день и вечер.

— Доброй ночи! — сказал Джим подземелью — Мне хорошо у вас в гостях, тут можно спать не закрывая глаз! Прямо настоящая свобода! Хочешь спи с закрытыми глазами, хочешь спи с открытыми! Как это мило и забавно, всё в современном духе. Мне нравится современный дух. Вечная тьма это по мне, и во мне.

На слова Джима никто не ответил, в пещерах в Каменном Молоке отсутствует эхо.

Джим включил фонарик и увидел что находиться в большом скальном зале стены которого покрыты невзрачными рисунками. На полу аккуратно лежали инструменты реставраторов, кисти и краски.

Повинуясь непреодолимому желанию творить, Джим схватил большую кисть и заляпал кроманьонскую живопись яркими разноцветными кляксами. Затем, то со смехом, то со слезами он пальцами придал кляксам осмысленные образы.

Как потом выяснилось этим своим порывом Джим смог завершить начатую первобытными людьми пещерную роспись. Уже на следующий день он стал маститым учёным-историком.

Джим смог так дополнить, "отреставрировать" кроманьонскую живопись, что теперь у любого случайного зрителя, при лицезрении древних рисунков, в душе возникало ощущение законченного произведения. Взор посетителей радовала гармония композиции, объёмов, цветов и вложенного в рисунки практического смысла.

Почему рисунки не закончили сами кроманьонцы, ещё 38000 лет назад? Сложно сказать. Лентяями они не были. Имели ясное сознание, большой ладно скроенный мозг. Но древний человек, как теперь считают все желающие, ещё не успел развить в душе абстрактное мышление и не видел красоту в своём творчестве, поэтому и рисовал словно неохотно, сикось накось.

Джим же, на глубине своей депрессивной ямы, смог понять, как и что должны были рисовать кроманьонцы, для чего они вообще спускались в пещеры и зачем пачкали стены смесью глины и животного жира.

Конпол в одну ночь сделал больше чем древние люди за сотни лет.

Тусклые, наивные изображения, лошадей, туров, носорогов, которые отстранённо словно сироты разбрелись по темным углам пещеры всегда вызывали у посетителей разочарование и скуку. Бессмысленно расставленные животные это не то что хочет видеть современный, умный человек. Джим смог гениально предугадать подсознательные желания большинства жителей галактики.

Современные люди интуитивно хотят чтобы кроманьонцы рисовали не только исключительно четырёхногих животных, но ещё и птиц, и людей, и деревья, и таинственные абстрактные предметы, по типу спиралей напоминающих строение единого электрона. Чтобы стены пещер украшали и звёзды, и планеты и Солнце. Чтобы сверкали краски всех цветов, а не только оттенки красных, чёрных, оранжевых, коричневых и белых тонов.

Кроманьонцы "забыли" сделать зелёные и голубые краски, а Джим "не забыл". Кроманьонцы забыли нарисовать сказочных животных, Джим не забыл. Кроманьонцы рисовали людей в виде закорючек, Джим нарисовал мужчин и женщин со всеми интересными деталями и подробностями.

Талант Джима был в лёгкой невинности образов, словно он смог понять всю девственную чистоту морали древних людей, которые только-только начали формировать человеческое стадо.

Эгосфера и всё научное сообщество оценило заслуги Джима Конпола и он стал доктором наук, настоящим учёным.

Реставраторы хорошо приняли новые научные веяния и "отреставрировали" всю первобытную живопись в парке. Затем метод "по Конполу" был испробован в большинстве пещерных парков в галактике. Подземелья словно ожили, небесные и травяные оттенки красок, заставили первобытные картины — дышать и цвести.

Когда был исполнен запрос коллективного бессознательного то люди стали получать в пещерах интеллектуальное удовольствие, словно в их душу стали попадать кусочки древнего вдохновения, что-то эфемерное, на уровне рефлексов и инстинктов, что-то важное — кончик ниточки из пальчиков древних людей до наших дней.

Конечно большая часть населения галактики с равнодушием относится к наследию первобытных людей, но те немногие кто интересуются первопричиной успеха человечества в галактике, своим восторгом обеспечили Джиму Конполу великолепную научную карьеру.

Всего за несколько ночей малоизвестная пещера, с десятком тусклых древних изображений преобразилась и превратилась в яркое, с сотней различных персонажей, объединённых общим сюжетом — произведение художественного искусства. Причём древние фрагменты вписались в новую композицию идеально, тютелька в тютельку, совершенно незаметно для искушенного зрителя.

Конпол не остановился на достигнутом, он продолжал работать не покладая рук. Посещая разные пещеры он пачкал стены и цветными глинами, и коровьим салом, и оливковым маслом, и песчаником, и пластиковыми наночастицами и флюоресцирующим желе из медуз.

Кисти он отбросил как смешной инструмент, в научной работе он использовал пальцы, язык, другие части тела, мумифицированных летучих мышей, пауков и разные штучки найденные среди подземного мусора.

Сюжет картин был на втором плане. Джим везде рисовал практически одно и тоже: людей которые как слабоумные кидались друг на друга, на деревья, на животных, на растения, на грибы, на геометрические фигуры, на звёзды словно всё во вселенной может дать потомство. Многих женщин, мужчин, грибы, и овалы он изображал на поздней стадии беременности. Птицы клевали красных рыб, ошмётками трапезы производя звёзды. Солнце было единственным нетронутым существом. Никто не смел к нему подойти, оно было словно большой круглый огонь жгучим и опасным.

Работа ладилась. Конпол победил депрессию и вновь научился долго и задорно смеяться. Его мозг испытывал постоянное серотониновое отравление.

По мотивам Конпольских росписей был создан анонимный сенсорный фильм. Настоящий кино шедевр наполненный сценами физиологической активности, природной жестокости, смесью страха и жаждой потребления природного изобилия дикой природы. Фильм понравился социуму и разошлась по всей-всей галактике.

Естественно, как у любого культурного явления, у фильма появилось логическое продолжение. Теперь в дым костров и предсмертные крики мамонтят вплелась человечность древних людей, стремление жестокой натуры лысой обезьяны сохранить красоту тела и невинность природы. Тёмные пещеры и жилища первобытных людей сложенных из белоснежных гигантских костей оказались колыбелью в которой человеческое стадо переродилось в первичное общество и возникли законы социальной эволюции. Насилие, агрессия, страх, бессилие, эндорфины, таинства зачатия и чудо рождения детей были основой из которой появилась любовь, милосердие и доброта.

У продолжения появилось несколько продолжений, и далее ещё несколько продолжений. И успех всех этих продолжений превзошёл все прогнозы эгосферы. Появились альтернативные ветки развития повествования. Сюжетом заинтересовались учёные — историки и психосоциологи. В природный парк потянулись посетители.

Научным помощником при создании продолжений начальных фильмов был Конпол. Так из проблемного гражданина, приближённого к секте "Смерть свободе", он стал доктором истории, известным на всю галактику учёным. В дальнейшем Конпол свою научную работу вёл полагаясь на интуицию и инстинкты. Анализ эгосферных трендов повысил его показатель социального покоя и вскоре Джим стал директором парка.