Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Волонтеры Челкеля - Валентинов Андрей - Страница 1


1
Изменить размер шрифта:

Андрей Валентинов

Волонтеры Челкеля

Око Силы. Первая трилогия
1920–1921 годы
Книга первая

– Прежде чем мы начнем говорить о делах, не могу не выразить восхищения вашей настойчивостью. Добираться в этакую даль! Что значит старая дружба!

– Ваше чувство юмора, Агасфер, всегда было весьма… своеобразным. Менее всего мне хотелось лично общаться с вами. Я ехал через Сибирь, сейчас там ад. Вы сидите тут, экспериментируете…

– Спокойнее, мой друг, спокойнее! Вы, я вижу слишком вжились в роль ходока.

– В чью роль?

– Это неологизм. Так называют аборигенов, которые совершают длительные путешествия, надеясь найти истину. Приходится порой их принимать. Они очень забавны… Я хорошо знаю, что происходит сейчас в Сибири. Кстати, через несколько часов у меня как раз заседание по этому поводу.

– Заседание? Вашего синедриона?

– Как? Ах да, у вас, помнится, тоже есть чувство юмора. Ну, пусть будет синедрион, хотя вам неплохо бы выучить здешние названия.

– Не надо, Агасфер. Я прекрасно знаю, чем Совет Народных Комиссаров отличается от синедриона. Поверьте, мы знаем не только это.

– Прикажете понимать, как намек на возможное разоблачение?

– А вы не боитесь?

– Помилуйте! Да меня здесь уже не первый год именуют куда похлеще. Я и немецкий шпион, и агент мирового еврейства, и масон. Один мой коллега всерьез считает меня марсианином. Ваша версия будет выглядеть весьма бледно… Но к делу. Можете не затруднять себя уговорами. Вы, вероятно, уже догадались о моем ответе?

– Это нетрудно. Вы скажете, что мы – болтливые трусы, а вы пытаетесь делать реальное дело, что сейчас появился уникальный шанс ускорить и исправить человеческую историю, и ради этого можно пойти на определенные жертвы… Определенные кем? Вами?

– Именно так. Люди оказались в тупике, в страшном тупике. Вы знаете, сколько погибло в последней войне? А цифрами детской смертности интересовались? А что касаемо определенных мною жертв… Увы, операции без крови не бывает.

– Тогда почему под вашими знаменами воюют силы враждебные не только цивилизации, но и всему нашему миру? Почему среди ваших врагов – все, что осталось в этой стране здорового?

– Интересно, кого вы имеете в виду?

– Хотя бы представителей науки и деятелей здешней церкви.

– Вы имеет в виду христианство? Это, как вы наверняка знаете, еще очень молодая церковь, ее позиции весьма слабы. Ну, а ваши представители науки страдают близорукостью. К тому же мои противники действуют весьма недружно.

– А если они все-таки объединятся? Не боитесь?

– Представьте себе, нет. Не боюсь даже фанатиков, их легко натравить на таких же фанатиков, но с противоположным знаком. Я боюсь других… отрешившихся.

– Простите?

– Попытаюсь объяснить… Вы никогда не бывали в цирке? Там показывают фокусы. Помните факиров в Индии?

– Факиры в Индии не показывают фокусов. Они…

– Здесь это называется фокусами. Так вот, большая часть зрителей никогда не разгадает фокус, потому что смотрят на факира. В этом весь трюк. Но тот, кто почему-то отрешился, отвел глаза от приманки, может увидеть главное. Вот таких, отрешившихся, я побаиваюсь.

– Я вас понял. И поэтому вы раздуваете войну, чтобы все смотрели на факира?

– Зачем же так категорично! Я, как и мы все, против всякой войны. И очень жаль, что эти самые ваши представители науки до сих держат против меня камень за пазухой. Впрочем, это уже относится к повестке дня завтрашнего… точнее, уже сегодняшнего синедриона, перед которым мне хотелось бы немного отдохнуть. Все-таки я не марсианин!

– Я ухожу, Агасфер… Кстати, почему вы выбрали такое нелепое прозвище? Или вы считаетесь с традициями?

– В некотором роде так оно и есть. Здешние традиции, как и люди, весьма забавны.

– Вы уже второй раз повторяете это слово. Неужели вам ничуть не жаль этих людей?

– Жаль?! Знаете, мой друг, мое чувство юмора поистине ничто в сравнении с вашим!

Глава 1. Нижнеудинск

– Огни, ваше благородие!

– Что? – не понял Арцеулов, на всякий случай покосившись в ночную тьму, куда указывал незнакомый ему унтер-офицер – напарник по караулу.

– Огни, господин капитан, – повторил унтер, вновь тыча куда-то вдаль. В голосе его чувствовался плохо скрытый страх. – Повстанцы, ваше благородие! Сторожат!

Арцеулов пожал плечами и всмотрелся. Сквозь темень, опустившуюся на Нижнеудинск и затопившую станцию, он разглядел множество огоньков, охватывавших город неровным полукольцом.

– Прекратите панику, унтер! – наконец буркнул он, морщась от налетевшего ледяного ветра. – Вечно вам повстанцы мерещатся!.. Лучше пройдемся, а то заледенеем.

Капитан одернул свой черный полушубок и решительно зашагал вдоль эшелона. Но унтер не унимался – заспешил следом, стараясь не отстать.

– Так костры же! – выкрикнул он. – По всем сопкам костры!

– Там легионеры, – не особо уверенно возразил Арцеулов, вновь кривясь от холода. В полночь, когда они заступили на пост, было минус двадцать девять…

– Никак нет! – возразил унтер. – Чехи – они у самой станции костры жгут. Дальше – боятся. Дальше – эти…

– Ну и черт с ними! – вконец разозлился капитан. – Бежать вздумал, сволочь? Своих увидел?

– Бежать, – недобро пробурчал напарник. – Как же, убежишь! Я ведь, как и вы – черный гусар!..

Арцеулов повернулся к унтеру спиной и зашагал дальше. Эшелон был огромен, чтобы обойти его, требовалось больше получаса. Впрочем, они были здесь не одни – еще двое шли навстречу, еле заметные в тусклом свете станционных огней. Несмотря на лютый холод и панику, караульная служба неслась исправно – начальник штаба Верховного, генерал Зенкевич, приказал ставить в караулы лишь офицеров и особо надежных унтеров. Многие ворчали, Арцеулов же отнесся к приказу спокойно – здесь, в ночной тьме, окруженной мигающими огоньками повстанческих костров, исчезало томящее чувство западни, не покидающее его за бронированными стенами поезда Верховного Правителя адмирала Колчака.

В поезд Верховного Ростислав Арцеулов попал три месяца назад, сразу после госпиталя. Точнее, адмирал приказал зачислить капитана в свой конвой еще в апреле прошлого, 19-го года, когда Арцеулов – тогда еще поручик, – вместе с полковником Гришиным-Алмазовым прорвался через красный фронт у Царицына, доставляя секретную депешу от Главкома Вооруженных Сил Юга России. Наверное, Верховный решил украсить свой конвой ветераном Ледяного похода и Анненским кавалером, но Арцеулов попросил недельный отпуск, чтобы разыскать в Омске жену, а затем уехал на фронт. Он был зачислен в корпус Каппеля в самый разгар боев на Каме, воевал всего неделю, после чего потянулись месяцы госпиталей. В сентябре капитан был все-таки зачислен в конвой и с тех пор, несмотря на несколько рапортов и личную беседу с адмиралом, служил в охране ставки. Впрочем, с начала декабря Арцеулов уже не просился на фронт – фронт сам нашел его, охватывая цепочкой ночных костров.

Капитан козырнул поравнявшемуся с ним патрулю и ускорил шаг – холод, несмотря на полушубок, становился почти невыносимым. Унтер вновь заспешил, притопывая на ходу, и капитан мельком подумал, что надо распорядиться выдавать караульным валенки. Внезапно где-то вдали, среди окружавших станцию сопок, резко ударила пулеметная очередь.

– Стреляют, вашбродь, – унтер уже был рядом, тыча рукой в толстой рукавице в ночную тьму.

– Не сунутся, – поморщился Арцеулов. – Не нас побоятся, так чехов.

– И не холодно им, – суеверным тоном заметил напарник. – Ровно медведи!