Заучка для Бунтаря (СИ) - Котлярова Екатерина - Страница 9

— Можно я пойду домой? — прошу дрожащим голосом.

— Чего от тебя хотела Петровна? — игнорирует мой вопрос.

— Чтобы я пела на сцене. А я… не хочу. Боюсь.

— Чего боишься? — подаётся вперёд, кладёт руки на стол, из-за чего мышцы на предплечьях напрягаются.

— Меня ведь ненавидят… Я же… Я… — голос дрожит и срывается.

— Что ты, Заучка?

Я мотаю головой, кусаю нижнюю губу.

— Почему ты упала в обморок? — молчу. — На меня смотри. Я задал тебе вопрос, Ульяна. Из-за чего ты упала в обморок?

— Я перенервничала, — почти не лгу.

Холодно усмехается, отталкивается руками от стола, откидывается на спинку своего дивана и сверлит моё лицо взглядом. Он явно не верит моим словам. Я всё же не выдерживаю, подскакиваю, чтобы убежать. Я ведь не должна перед ним оправдываться? Я ведь не обязана против воли здесь сидеть?

— Села. На. Место.

— Нет. Артур, ты не можешь против воли заставлять меня делать то, что я не хочу. Я хочу домой.

— Мне глубоко плевать, чего ты хочешь. Села. Пока ты не пожрёшь, отсюда никуда не выйдешь. Села, пока я силой не заставил. Не беси меня.

— Я… Я… — сжимаю кулачки и краснею от злости.

— Головка от… — не заканчивает, многозначительно выгибает бровь. — Села. Больше повторять не стану. Будешь сидеть на моих коленях, с задранной до ушей юбкой. И с моей рукой между ногами.

Я падаю обратно на диван. Артур удовлетворённо усмехается. Официант приносит блюда. Ставит перед Артуром. Парень ставит передо мной тарелку с салатом.

— Ешь.

Мне приходится послушно взять вилку в руку и приняться за еду. Очень медленно жую. Мне кажется, что от каждого съеденного кусочка я толстею. Артур не сводит с меня глаз, пока я не съедаю всё до последнего кусочка. Только потом приступает к своей отбивной.

Я наблюдаю за тем, как он зубами отрывает мясо. Как медленно пережёвывает. При этом на его лице ходят желваки, чуть раздуваются ноздри. Как блестят его губы от жира мяса. Я провожу языком по своим, будто желая убрать сок с его рта.

А потом я поднимаюсь, чувствуя острую нужду избавиться от лишней еды.

— Куда? — рычит.

— В туалет.

— Рюкзак, — протягивает руку через стол.

— Что? Зачем? — приподнимаю бровки.

— За тем, чтобы не сбежала.

Спорить не могу. Просто протягиваю ему свой рюкзачок и бегу в туалет. Закрываюсь в кабинке, опускаюсь на колени. Но ничего не успеваю сделать. Дверь кабинки с треском распахивается. Меня грубо вытаскивают к раковине.

— Тупоголовая идиотка. Заучка безмозглая! На меня смотри. Смотри!

Парень с силой сжимает мои щёки пальцами. Так больно, что я в голос вскрикиваю. Как же мне больно!

— Ещё хоть раз. Ещё хоть раз, идиотка, я узнаю. Я прикончу тебя!

— Артур! Мне больно. Очень больно!

Пальцы со щёк исчезают. Смещаются на мои плечи. Теперь уже не сжимают, причиняя боль. Теперь они поглаживают.

— Ты больна, Ульяна. Больна. Тебе нужно лечиться, — говорит с рычанием.

— Прошу тебя, Артур, отпусти меня. Оставь меня в покое. Что за игру ты затеял? Тебе всегда было на меня наплевать. Чего ты хочешь от меня?

— Ты моя, Заучка. Моя игрушка. На время. Пока мне не надоешь. И моя игрушка должна быть в порядке.

— Но… Но я ведь живой человек, Артур, — я всхлипываю с отчаянием. — Как ты можешь мне такое говорить? Я не игрушка, которую можно купить в магазине. Я челове-е-е-к!

— Всё в этом мире продаётся и покупается, Заучка. И ты в том числе. Ты станешь моей, Учкина. Я так решил.

— Артур, — я давлю ладошками ему на плечи, пытаясь отодвинуть от себя, — прошу тебя, не нужно. Отпусти меня, умоляю. Я переведусь в другую школу. Я больше не буду мозолить глаза.

— Глупая маленькая Заучка. Неужели ты думаешь, что можешь от меня сбежать? — подхватывает меня на руки, вздёргивает наверх, его руки оказываются под юбкой платья. На ягодичках поверх трусиков.

— Ой.

— Мне глубоко плевать, чего ты хочешь, Заучка, — сжимает кожу ягодиц, оставляя синяки. — А теперь я повторю для особо тупых! Ещё хоть раз блеванёшь после еды…

Замолкает, давая самой додумать, что он сделает.

— Что ты мне сделаешь? — я не знаю, что со мной случилось.

— Буду рожей макать в твою блевотину, пока ты жрать нормально не начнёшь.

Боже. Какой он грубый. Просто… ужасный человек! Ужасный. Страшный, пугающий. Самый настоящий дьявол. Ледяной. Способный двумя пальцами перекрыть доступ к кислороду. Лишить меня жизни. Он мой палач.

— Ты меня услышала, Заучка? — рычит на ухо.

— Да, — обречённо говорю я.

— Я не шучу. Ещё хоть раз… — и обжигает ледяным взглядом.

Я киваю и затихаю. Больше не шевелюсь, закрываю глаза и даже не дышу. Я вновь наивно надеюсь на то, что он потеряет интерес и уйдёт. Оставит меня в покое.

Артур поднимается с пола и молча уходит, оставив меня одну. Я долгое время не могу пошевелиться. А потом всё же нахожу в себе силы, чтобы подняться с пола и выйти в зал. Столик уже пуст. Артур ушёл. Только мой рюкзак лежит на диванчике. Я беру его, закидываю на плечо и подхожу к официанту.

— Можно счёт?

— Молодой человек уже всё оплатил.

Я киваю и покидаю ресторан. Артур заплатил за свою новую игрушку. Я даже боюсь представить, что будет завтра.

Глава 7

Ульяна

На следующее утро Артура на репетиции нет. Я с облегчением выдыхаю. Я вновь ухожу в конец актового зала, надеясь на то, что уж сегодня меня никто не будет трогать. Ведь Артура нет.

Но моё уединение прерывает Маша, которая подходит ко мне, опирается бёдрами о спинку впереди стоящего кресла и складывает руки на груди.

— Что за чертовщину читаешь? — вырывает из рук книгу. — Так и думала, что занудная фигня. Иначе не могло быть, Заучкина.

Маша закатывает глаза. Я пожимаю плечами и робко ей улыбаюсь.

— Что лыбишься, как дура? Что у тебя с моим Артуром?

— Чего? — я хлопаю глазами, чувствуя, как сердце проваливается в пятку.

— Того, — кривляет меня. — Я ещё раз спрашивают, Учкина, что ты хочешь от моего парня? Какого чёрта крутишься возле него?

— Я… Я не кружусь, — я мотаю головой. — У нас ничего… С чего ты взяла, Маш?

— Ты думаешь, тварь, я не видела? Думаешь, я не заметила, как ты на него пялилась позавчера в школе? Ты, тварь, меня не проведёшь! Какого чёрта он тебя защищал? А? Хочешь сказать, что у вас ничего нет? Так я тебе и поверила!

— Маш… — пытаюсь вставить слово.

— Вас видели вчера в ресторане! Я знаю, что тебе, нищебродка, даже на бутылку воды не хватит. Так что… Короче, тварь дрожащая, если я ещё хоть раз увижу тебя возле своего парня, то я тебя раздеру на части. То, что было раньше покажется тебе лишь детским лепетом. Поняла меня?

— Маш, у нас не было ничего. И не может быть, — лепечу торопливо, заламывая пальцы.

— Ну и ладненько, — Маша довольно улыбается. — Раз так, то отлично! В таком случае я приглашаю тебя к себе домой праздновать окончание школы.

— Я… Я не знаю. Я не уверена, что смогу.

— Да? — выгибает идеальную аккуратную бровь. — Учкина, не расстраивай меня. Если не хочешь иметь меня в своих врагах, то тогда будешь сегодня у меня.

— Маш… — я хмурюсь, пытаясь найти слова.

— Вот и прекрасно. Договорились. Едем сразу после репетиции, мой папуля организовал два автобуса.

— Нет, Маша, я не смогу поехать, — я набираюсь сил, чтобы отказаться.

После того, что было все эти годы, в особенности, что случилось вчера, будет огромной глупостью с моей стороны ехать в этот дом. Если в школе меня ещё кто-то может защитить, то в том доме я не смогу никуда убежать.

— Ты об этом ещё пожалеешь, Заучкина, — шипит девушка. — За то, что отказала. Мне никогда не отказывают, тварь. И на моего парня никто не смотрит. Особенно такие страшные жирухи, как ты!

Я наблюдаю за тем, как она уходит. Красивая, ухоженная и стройная. Её гладкие красивые волосы достигают кончиками поясницы. Мягкой волной покачиваются при каждом шаге.