Собстенность Дамира (СИ) - Крынская Юлия - Страница 8

Дамир выбирается из бассейна, сбрасывает мокрый халат и идёт к дому. Внутри меня всё переворачивается от страха. Возвращаюсь в кресло и, поджав ноги, замираю в ожидании. Вскоре в коридоре слышатся тяжёлые быстрые шаги. Ключ поворачивается в замке. Входит Дамир в сухом халате, следом — женщина, приносившая мне вчера ужин. Сглатываю слюнки. От чарующего аромата кофе и выпечки кружится голова. Женщина с удивлением смотрит на меня, Дамир изумлён не меньше. Но тут же берёт себя в руки.

— На стол поставь поднос.

Женщина выполняет приказание и бесшумно исчезает. Дамир садится на подоконник и, склонив голову, смотрит на меня, как турист на Пизанскую башню:

— Я тебе не говорил, что это только моё кресло?

— Тут всё только твоё. Даже я. — Беру в руки чашку кофе. — М-м, какой аромат.

— Прогиб зачтён. Но на будущее знай… Откуда у тебя платье?

Перебираюсь поближе к Дамиру. Подав ему чашку, сажусь напротив. Краем глаза вижу, как темноволосая девушка врачует Салаха в шезлонге у бассейна.

— Правда, прикольный сарафанчик вышел?

Дамир цокает языком.

— Интересный. Где раздобыла, спрашиваю?

Голос мой опять дрожит:

— Футболку твою разрезала.

— Что? — бряцает Дамир чашкой о блюдце.

— Ну ножницами, чик-чик. Ты не в претензии?

Дамир тянет носом, и кровь приливает к моим щекам. Он берёт мою руку и нюхает запястье.

— В общем-то нет… Но тебя вдруг стало слишком много.

— Это плохо?

— Непривычно… А кто тебе разрешил лазать по тумбочкам? — У Дамира очень красивая улыбка.

— А тебе кто разрешил меня похищать? — парирую я, и пальцы на ногах холодеют.

— Мне кажется, ты сама была не прочь. Папа твой и то больше переживал.

Врать у меня получается плохо. Не хочу снова ссориться с Дамиром. Отворачиваюсь к окну, и меня бросает в жар от увиденного. Темноволосая девушка недвусмысленно быстро двигает головой над бёдрами Салаха.

— Ой, — сползаю с подоконника. — Там это…

Дамир бросает равнодушный взгляд в окно и встаёт следом за мной. Прижимается к моей спине:

— Салах тебя больше не тронет. Не бойся. Он только что универ в Штатах окончил. Там те ещё нравы.

— Но почему ты позволяешь ему заниматься этим у бассейна у всех на виду?

Дамир усмехается:

— Я его этому не учил. Дожёвывай круассаны, и поедем в магазин. Тебе и правда нужно в чём-то ходить. — Он прикусывает моё плечо и шепчет: — А ведь я шёл, чтобы тебя выпороть.

Глава 11

Дамир

Не думал, что из моей футболки можно сотворить такое секасное платье. Ишь, мастерица выискалась! Помогаю львёнку забраться на заднее сиденье машины. Аромат духов кружит голову. Потому и приобрёл их в Париже по космической цене. Думал подарить той женщине, что западёт мне в душу. А эта мамзель и в душу влезла, и парфюмчик сама нашла. На львёнке аромат раскрылся ещё круче.

Сажусь рядом и совершенно по-другому смотрю на эту девочку. Она же совсем кроха. Небось ещё толком и не любила никого. Мечтала о принце. А тут я нарисовался — не сотрёшь. Вместо нежных поцелуев болтом ей рот заткнул. Взгляд невольно скользит по приоткрытым губам. Мысль, что под платьем нет белья, способна вновь превратить меня из принца в чудовище. Но мне нравится видеть эту малышку счастливой. В ней столько жизни. Приезжаем на частный аэродром. Глаза львёнка округляются. Но она не задаёт лишних вопросов и зарабатывает ещё одно очко в свою пользу.

Подаю ей руку и веду к самолёту.

— Тебя не интересует, куда мы летим? — не выдерживаю я.

— Ты собирался отвезти меня в магазин.

— А почему на самолёте?

— У богатых свои причуды. Не думаю, что это будет Милан…

— Почему нет? Думаешь, не потяну расходы? — приподнимаю бровь. Забавляют рассудительность и нордическое спокойствие львёнка.

— С деньгами у тебя, полагаю, нет проблем. Но вот мои документы…

— Когда есть деньги, малышка, границ не существует. Но мы, действительно, летим не в Милан. В Стамбул.

Львёнок вздрагивает и сжимает пальцы в кулаки. Уже заметил, что это у неё признак сильного волнения. Ступаю на трап, придерживая мою птичку под локоток.

— Тебя что-то смущает, милая?

— Отчего-то мне сразу представилась базарная площадь и невольничий рынок. Не по себе стало.

— Ты пока не дала повода для столь радикального решения вопроса, — хлопаю львёнка по аппетитной попке. Скорее бы взлететь. Не терпится потискать сладкую девочку.

— Как здесь светло и красиво! — львёнок оглядывает салон. — Какая мягкая кожа у кресел.

— По мне — так слишком светло. Думаю поменять цвет на более тёмный — и обшивку, и мебель. Садись, скоро взлетаем.

Собственноручно пристёгиваю львёнка ремнём. Пальцы дрожат, стоит случайно коснуться её тёплой кожи. Распечатать, что ли, целочку в небе? Рот наполняется слюной, стоит вспомнить наше жаркое утро. Грёбаный папаша! Если бы она не была дочерью Ризвана, всё у нас могло бы начаться иначе. Конфеты, букеты, а не «ползи и соси». Изначальный план пошёл по бороде. А всё этот невинный взгляд и мои вовсе не невинные мысли.

Пилот сообщает по рации о начале взлёта, и львёнок хватает меня за руку. Она просто мастер умилять.

— Не бойся, это надёжный самолёт. На других я не летаю, — пожимаю её тонкие пальцы.

Взлетаем, и я расстёгиваю ремень безопасности:

— Иди ко мне, — заманиваю львёнка к себе на колени.

Она усаживается сверху и, медленно приблизившись, нерешительно целует меня в губы. Обычно не сосусь с бабами. Их рот не для того. Но львёнок не баба, она чудо какая вкусная девочка. Какие-то секунды, и я уже жадно трахаю языком этот ротик. Мы не сводим взгляда друг с друга. Просовываю руку львёнку между ног. Мне так хочется снова слышать её стоны, ощущать, как нежная плоть обхватывает не палец, а член. Погружаться до упора, доводя мою красавицу до исступления.

— Хочу тебя! — выдыхаю ей в рот. Прижимаю её бёдра к себе, давая почувствовать своё возбуждение.

— Возьми меня, — шепчет она. — Хочу, чтобы ты стал моим первым.

— Я же буду и последним, — предупреждаю раздухарившуюся девчонку, — имей это в виду.

— Пусть так. — Львёнок снова приникает к моим губам.

Её слова дурманят разум не хуже аромата её соков. Острых и пряных, первых и чистых. Меня заводит до чёртиков, что именно мой член размажет эту густую влагу по нежному бутону львёнка и медленно въедет победителем в девственное лоно. Утром я разглядел её аккуратную, узенькую дырочку, нежные розовые губки, пока ещё плотно сомкнутые. Не порвать бы напополам эту кроху своим здоровенным болтом. Природа одарила меня щедро, и львёнку придётся потерпеть.

***

Ярослава

С каждой минутой утопаю всё глубже в этом хищнике. Мне нравятся его сила и природная грубость. Он настоящий. Любит без оговорок, если ненавидит — не факт, что оставит в живых. Когда вскроется обман… Не хочу пока об этом думать.

Тянусь к чувственным губам. Каждый поцелуй Дамира делает меня смелее, сильнее. Сердце пускается в галоп, когда позволяю себе мысль, что любима этим мужчиной. Мы впервые станем близки в небе. Дух захватывает. Стыд и нерешительность канули в небытие. Веду руками по крепкой груди Дамира, его тело под рубашкой пышет жаром. Дрожа от страсти, расстёгиваю пуговицы и проникаю ладонями под тонкий хлопок. Впервые касаюсь подушечками пальцев мужских сосков. Поглаживаю их. Прохожусь ладонями по рельефным мышцам. Дамир с улыбкой наблюдает за мной. Сегодня во мне умерла правильная девочка.

— Что же ты медлишь? — Тону в его почерневших глазах. Взгляд голодного хищника меня больше не пугает.

— Готова? — Дамир наматывает на кулак мои волосы на затылке, и горячий влажный язык вновь проникает в мой рот. Только теперь Дамир не спешит. Целует с упоением, вкусно и горячо. Моё тело переполнилось томлением, и он расстёгивает ремень на брюках, приспускает их вместе с боксерами. Твёрдый, как сталактит, член упирается в мою плоть.