Ночная (СИ) - Ахметова Елена - Страница 36

Я покраснела еще гуще. Раинер устало вздохнул и хлопнул лейтенанта по плечу:

- Пойдем. Договор еще не подписан, но, так и быть, расскажу по дороге.

Рэвен заинтригованно вскинул брови, но смилостивился над сгорающей со стыда дамой и позволил увести себя к вожделенному погребу. А я провожала взглядом их фигуры — худощавый и гибкий Раинер на фоне высокого, широкоплечего и дюжего лейтенанта отчего-то смотрелся еще более интригующе, чем обычно. В Рэвене чувствовалась типично военная выправка, в Раинере — звериная готовность напасть и обороняться до последнего, изо всех сил, не щадя ни себя, ни противника. Храмовник не маршировал по плацу, не изучал ирейские танцы и не выезжал на полковые соревнования по стрельбе. Вся его наука — меч да кулаки. Но все же, все же…

Я покосилась на недоеденный обед и печально вздохнула. Идея пить вчетвером уже не казалась такой привлекательной. Хотя…

Назад они вернулась, когда я уже взяла себя в руки и даже успела перевести еще одну страницу чудовищного юридического труда, скромно именуемого договором. Возглавлял обратное шествие, вопреки обыкновению, не Рэвен, а надутый, как мышь на крупу, Оберон.

- Тебя-то они откуда достали? — удивилась я.

- Они меня просто достали, — честно признался Гейб-младший. — Иногда мне кажется, что Рэвен не учится телепортироваться специально, чтобы у него всегда был повод потребовать доставить его к винному погребу, не потревожив наружку.

Рэвен даже не пытался оправдываться — с широкой улыбкой предъявил внушительную корзинку, которая тут же обличительно звякнула от резкого движения. Вторая такая же, у Раинера, столь провокационных звуков не издавала, из чего я заключила, что Оберону пришлось ставить маячки не только около винного погреба, но еще и на дворцовой кухне, откуда будущий граф Гейб предпочитал таскать закусь.

- О, — только и сказала я.

- Я пас, — сразу предупредил Оберон. — Иначе Аино меня на порог не пустит.

- И лучшие из нас падут жертвами женских чар, — пробормотал вслед удалившемуся брату Рэвен — к счастью, на унилингве, но по насмешливой улыбке Раинера было понятно, что он подумал примерно то же самое. — На самом деле, учиться на телепортиста я честно начал, но это такая нудятина, что хуже ее может быть только налоговая отчетность по делам графства, которую папа постоянно пытается спихнуть на меня. Оберон, кстати, и ее рассчитывает запросто… — будущий граф достал из корзинки сразу две бутылки и печально вздохнул. — Насколько бы все было проще и логичнее, если бы старшим был он, а?

- Смотри при Аино это не ляпни, — посоветовала я, с нескрываемым уважением глянув на этикетки. — А то она и тебя на порог не пустит.

- Тогда ей придется самой следить за Лоран, пока няня отдыхает, — хмыкнул Рэвен, добыв из корзинки три внушительных бокала, — а этого она долго не вытерпит, так что я волен говорить, что думаю.

Я собрала свои бумаги, освобождая стол, и сунулась во вторую корзинку, выгружая снедь. Пахло так, что я мигом вспомнила, что обед так и не доела.

Здоровый образ жизни и режим, как же. Если я еще и сегодня не смогу уснуть ночью, придется идти с повинной в медпункт и клянчить снотворное. Или хоть консультацию у психолога…

- Предлагаю выпить за свое место в жизни, — заявил Рэвен, разлив вино по бокалам. — Чтобы каждый из нас нашел его, вцепился всеми когтями, отвоевал и был счастлив.

От того, чье место в жизни было предопределено с рождения, тост прозвучал откровенно бунтарски. Но для нас с Раинером он оказался более чем актуален: мы переглянулись, как пойманные с поличным подростки, и дружно отвели взгляд.

Кажется, храмовник отлично помнил, при каких обстоятельствах назвал меня ведьмой, потому что на сей раз пил куда осторожнее. Я в себе сил для такого благоразумия не нашла.

Что с нас, ведьм проклятых, взять?

Меня достало заточение, отсутствие солнечного света, нависшая над головой опасность, нудная работа и вечные бытовые проблемы — от слишком мягкой постели и чертовой бессонницы до отсутствия нормальной одежды. Из всех отличий от моей жизни на Тангарре — наличие личной ванной комнаты да другой язык.

Но влечение к чертовому храмовнику было хуже всего.

Ирейя накладывала свои ограничения. Здесь у меня не было бы будущего, лишись я этого контракта с королевской семьей: без магического дара я не могу восстановиться в Иринейской школе младших целителей, придется учиться заново, с нуля, с поправкой на отсутствие способностей. Из-за оплавленного главного канала мне даже генератор вживить нельзя. Кто будет содержать меня все семь лет до диплома? Нет, сестры меня, конечно, не бросят, но образование — штука недешевая. Мне позарез был нужен хоть какой-то запас на будущее.

И профукать единственный шанс заполучить нужную сумму просто из-за того, что у какого-то храмовника ядовито-свинцовые глаза, жесткие ладони и сводящий с ума хриплый голос…

Не говоря уже о том, что для него самого мой интерес — реальная опасность профукать возможность вернуться домой.

Нет, этого я допустить не могла.

- Я опять что-то не то сказал? — поинтересовался Рэвен, уже опустошивший бокал.

- Именно то, что нужно, — ответила я, заставив себя улыбнуться. — Даже не представляешь, насколько. Я как раз думала, что буду делать, когда истечет срок договора.

И поняла, что славной девочки Эйвери Сабинн, мечтавшей стать помощницей целителя и помогать при школе, где училась Ясмайн, все-таки не стало. Тангарра проглотила ее, пережевала и выплюнула — потому что Тангарре она тоже не подходила.

- И какие мысли? — Рэвен тут же подлил вина мне в бокал и потянулся за сыром.

- Невеселые, — честно призналась я.

Раинер сосредоточенно смотрел в свой бокал, словно надеялся обнаружить там ответ на аналогичный вопрос — для себя самого.

- Не думала запросить перевод в подразделение теормага? — поинтересовался лейтенант. — Ты провела на Тангарре два года, видела применение боевых литаний воочию и наверняка сможешь помочь в разработке контрзаклинаний, когда Раинер вернется домой.

Храмовник бросил на него косой взгляд и залпом выпил свое вино, не дожидаясь тоста.

- Думаешь, примут? — с сомнением уточнила я. — Курс теории магии я закончила, конечно, но диплома об образовании у меня нет.

- После закрытия дела о готовящемся покушении на Эмори мне придется уволиться со службы и уехать в графство, так что обещать поддержку не могу, — пожал плечами Рэвен, протянув Раинеру наполовину пустую бутылку. — Но попытка — не пытка. Да и Оберон может замолвить словечко, если что.

- Спасибо, — подумав, кивнула я. — Это хорошая идея. А зачем тебе увольняться?

Вот я точно сказала что-то не то: Рэвен сжал губы и сосредоточенно вылил себе в бокал остатки вина, проводив последние капли таким взглядом, будто они были должны ему денег.

- Потому что к тому моменту я буду почтенным мужем, и Его Величество пожелает увидеть правнуков. Кроме того, он давно говорит, что мне пора брать на себя больше дел в управлении графством, но до сих пор на моей стороне была мать, а она… — лейтенант неопределенно покачал бокалом. — В общем, ей Его Величество отказывать не умеет. Будь у нее право голоса в Совете, все младшее поколение Ариэни женилось бы по своему усмотрению, наплевав на нужды государства, — он криво усмехнулся. — Но мама — не Ариэни по крови, и после того, как я женюсь на леди Шейли, разговор о графстве и детях пойдет совсем другой.

Я смотрела на его кривую усмешку: чуть полноватые губы, наверняка мягкие и теплые, тень щетины на щеках. Глаза — по-ирейски зеленые, отцовские — не смеялись.

- Она приедет через три дня, — продолжал Рэвен. — Получится, что у нас с Эйденом помолвки в один день, и моя пройдет тихо и незаметно для Ирейи и с помпой и шумом — для Иринеи. То, что нужно, чтобы обнаружить, кто заинтересован в ценном генофонде до такой степени, чтобы нарушить закон. Помолвка продлится месяц, а после я увезу жену в родовое гнездо… к радости папы, которому налоговая отчетность уже тоже поперек горла. До рождения наследника я буду жить в графстве, но, по крайней мере, потом смогу вернуться в столицу.