Мечтай вопреки (СИ) - Ночь Ева - Страница 10

— Любимая, единственная, моя. Я так люблю тебя, Лиза, — проговаривал Валера самые нужные, самые главные слова.

Ему вторили пальцы, лаская её до исступления. Её нежили и утягивали в чувственный водоворот его поцелуи до тех пор, пока Лиза не вскрикнула, не выгнулась, освобождаясь от томления, обретая золотое солнце экстаза, что вспыхнуло ярко и отсчитало мгновения новых, неизведанных ранее ощущений.

А потом случилось это — Валера сделал её своей. Немного боли и крови, как плата за удовольствие, за единение, за возможность наконец-то принадлежать ему всецело.

— Расслабься, доверься, не бойся, — околдовывал Валера, успокаивая, покачивая, давая привыкнуть. — Если бы я мог, забрал бы твою боль.

А он и так её забрал. Лиза и не поняла, как боль сменилась удовольствием. Ей нравилось ему принадлежать — единственному мужчине, что любил и понимал её, как никто другой.

Они притирались и двигались в унисон. Двигались так, словно делали это всегда. Лиза оплетала Валеру ногами. Впивалась пальцами в его мускулы. Наслаждалась каждым толчком, каждым движением, каждым вздохом. Своим и его. Воздухом — одним на двоих.

Он становился её частью. Она влезала ему под кожу, чтобы оставить следы, обосноваться прочно и надолго. Точнее, навсегда.

Лиза понимала: с Валерой по-другому быть не может. Только раз и навсегда, никак иначе. Поэтому наслаждалась каждым мигом, каждым его рваным выдохом. Упивалась толчками, что становились резче и чаще. До тех пор, пока и он не получил разряд молнии, место под чувственным солнцем, где им было хорошо вдвоём.

— Теперь я твоя женщина, — сказала Лиза, когда они мокрые и обессиленные лежали рядом. Смотрела в потолок и грезила. Валерина рука нашла и сжала её ладонь. Крепко и надёжно.

— А я твой мужчина, — твёрдо и бескомпромиссно, весомо и очень значимо. Валера не знал полумер — слишком цельный. И это Лизе нравилось до сумасшествия.

— Да. Только мой, — пожала она его руку в ответ и поудобнее устроилась у Валеры на груди.

Лиза знала: завтра будет новый день. И этот день принесёт много радостей и потрясений. А потом будут проходить месяцы и года. Много всякого и разного случится. Хорошего и печального. Великолепного, а порой — трагического.

Это жизнь. Она не может быть одинаково прекрасной изо дня в день. Одно Лиза знала точно: с этим мужчиной она пройдёт рука об руку и переживёт всё. Потому что он всегда будет её опорой. Плечом, что поддержит и не даст упасть, даже если вокруг разверзнется бездонная пропасть.

Глава 11

Валера

Бабье лето. Последние тёплые осенние деньки. Ещё немного — и осень станет хмурой, неприветливой, дождливой. Но пока ещё есть время порадоваться солнцу, летящей паутиной, яркими красками уже ушедшего лета.

Валера стоял на мосту и смотрел, как несёт свои неспокойные воды река. Шумит, плещется, рассказывает что-то. Возможно, Валера прислушался бы к её голосу, но ему сейчас не до тайн водных стихий. У него другая миссия. Он ждал.

Много всего случилось за последнее время. Танец Эсс и Макса заслуженно занял первое место. Теперь им некогда скучать. У них — новый виток: гастроли, мир, распахнувший объятья, новые горизонты и перспективы.

Позади — примирение с родителями. Точнее, с отцом. Странно это: в тридцать лет заново обрести тех, кто тебя родил. Но так, наверное, было нужно. Так было правильно. И это он читал в глазах Лизы. А для неё он готов на всё. Поэтому оставил неурядицы в прошлом. Позволил семье снова стать частью своей жизни. Это даже неплохо, что они воссоединились.

Эсс вышла замуж, перестала быть Щепкиной, стала Гордеевой. И, как выяснилось, карьера теперь не главное в её жизни.

— Кажется, у меня будет ребёнок, — шёпотом сказала она вчера по телефону. — Ты первый, кому я это говорю. Потому что пока только кажется. Когда буду знать наверняка, расскажу Максу.

— И что потом? — задал он очень важный вопрос, потому что знал: танцевать для них — важно. Очень важно всё, что случилось. Валера лучше всех знал, через что пришлось пережить его сестре, да и Максу Гордееву тоже.

— А потом — новый Гордеев появится на свет, — тихим дождём звучал её смех. — Это без вариантов. Знаешь, я поняла ещё одну очень простую истину: всё, что мы сейчас с Максом делаем, безусловно, наполняет нашу жизнь смыслом. Танцы, карьера, сцена. Мы несём с Максом некую миссию. Рассказываем миру, что ничто не приговор. И если очень сильно хотеть и мечтать, можно преодолеть порочный круг неудач, боли, диагнозов. Но есть кое-что сильнее этого.

Она умолкла, видимо, уйдя в свои переживания.

— И что же это? — спросил осторожно Валера, чтобы подтолкнуть её закончить мысль.

— Продолжиться. Стать родителями. Родить дочь или сына, а может, и то и другое. Потому что это как в песне, Валер:

Когда меня не станет - я буду петь голосами

Моих детей и голосами их детей[2], —

напевает Эсс тихо-тихо, а у него волоски на теле дыбом встают — так точно она передаёт то, о чём он напряжённо думает в последнее время.

Это было вчера. А сегодня Валера стоит на мосту и ждёт.

— Эй, молодой человек! — слышит он звонкий голос и оборачивается. — Да, вы, именно вы! — Лиза всё ещё пытается говорить строгим тоном, а потом не выдерживает — смеётся счастливо: — Валерка! Мой проект занял первое место, у-и-и-и!

Она несётся к нему, а он раскрывает ей объятия. Принимает тело-пулю, что врезается в него, обхватывает руками и ногами. Валера целует Лизу. Лиза целует его — куда попало, лихорадочно. Тёмные волосы развевает ветер, а он думает: нет ничего дороже этих мгновений, этого счастья, что воистину — в его руках.

— Поздравляю, — смотрит он на неё с любовью и улыбается.

— Где бурный восторг? Где фанфары? Крики и гип-гип-ура?! — возмущается его девочка.

— Я знал, что ты будешь лучше всех, — качает Валера головой и прижимает Лизу к себе. — Ни секунды не сомневался.

— Вот так всегда, — вздыхает она, делая вид, что обиделась, а потом, не удержавшись, смеётся, ероша его волосы.

— Выходи за меня замуж, Гордеева, — произносит он то, что рвётся из его души.

— Ну наконец-то! — восклицает Лиза. — Я думала, что уже не дождусь!

Чертовка любимая. Он делает ей предложение в третий раз, но она каждый раз находила причины, чтобы оттянуть. То ей учиться надо, то она ещё слишком молода, чтобы стать женщиной и женой, и вообще — штамп в паспорте ничего не меняет, а им и так хорошо, без всяких официальных штучек-дрючек.

— Я надену тебе кольцо на палец, заставлю сменить фамилию и рожать детей, — говорит он серьёзно. Не шутит. Потому что давно созрел, чтобы они не просто так жили, а наконец-то стали семьёй.

— Напугал, — фыркнула Лиза и снова прошлась пальцами по его волосам. Ей нравилось видеть его растрёпанным. — Замуж так замуж. Рожать так рожать! Только давай без этих дурацких сабантуев на две семьи, когда в ресторане собираются все родственники в десятом колене, жуют, пьют, сально шутят и заставляют целоваться на публику. Без фаты и платья-торта, в котором я буду чувствовать себя куклой на капоте.

— Договорились, — соглашается Валера и целует Лизу в губы. — И поедем путешествовать. Ты и я.

— Хорошая идея! — оживляется Лиза, почти Щепкина. — Мне нравится ход твоих мыслей!

— У меня даже свадебный подарок есть.

— Запасливый мой! Ты всё продумал! — на её губах мелькает странная улыбка. — Вот зачем сказал? Я ж теперь ночами спать не буду, весь дом перерою.

— И ничего не найдёшь, — подмигивает он. — Пошли. Надеюсь, паспорт у тебя с собой.

— Вот так сразу?

— Пока не передумала и не заартачилась. А то придётся как в древности: на плечо и рысью в ЗАГС.

— Я соглашусь на твою машину, — строит ему глазки Лиза, пока ещё Гордеева. Но это недолго. У Валеры есть очень коварный план. Он подготовился.

— Тогда прошу, — делает Щепкин жест рукой в сторону авто, что дожидается их на стоянке. — Кабриолет подан, моя леди.