Близнецы по разуму (СИ) - Кузнецова Светлана - Страница 20

— Не знал… — пробормотал Вадим.

— Несложно догадаться, видя с каким рвением фанги помогают в поисках и уничтожении сородичей, преступивших договор, — заметил Виктор Викентьевич. — Зверье ко всем относится одинаково: как к пище.

— Не знал, — повторил Вадим.

Иной раз, люди выгораживали даже стайров, фанги же не знали пощады к своим отступившим.

— Мог спросить, я бы объяснил, — бросил Ки-И-ас, якобы ни к кому конкретно не обращаясь.

— Значит, он специально позирует.

— Зачем? — спросил Кир.

— Больной на голову кровосос!

— Хочет стать Арх-Ри и расторгнуть договор!

Вадим и Ки-И-ас ответили одновременно. Также одновременно и замолчали. В кабинете повисла звенящая тишина, и даже старик не спешил ее разрушить.

— Как ты там ругаешься, Кир? ЧиТДом?

— ЧиСДом, — со вздохом поправил тот. Странно, что старик был в курсе его присказки и того, что она означает. Хотя… аккурат нет. Нестранно. Виктор Викентьевич не являлся бы собой, не знай он своих подчиненных.

— Ага-ага, значит, не требовалось, а следовало доказать?

— Так точно! — подтвердил Кир: — Что и следовало доказать — ЧиСД, — и попросил: — Только стулом по голове не бейте. Мне с ними еще работать.

— Кого конкретно не бить?

— Обоих, пожалуйста. Вадим дорог мне как память о нем самом, а на Ки-И-аса только мебель зря переводить. Его боеголовкой лупить нужно. Лучше ядерной.

Губы фанга расцветила легкая улыбка: появилась и тотчас пропала.

— Заговоры — это прекрасно, — наконец задумчиво произнес Виктор Викентьевич. — Чаще всего они — плод разыгравшейся логики, однако…

— Все слишком красиво складывается?

— Это-то и настораживает. Вон, как вас всех сплющило. Даже меня не боитесь, а следовало бы, — задумчиво сказал он.

— Попади эта запись на экран. Да просто в Интернет… и у нас начнется социальный взрыв, — предрек Вадим.

В этот момент белое пятно качнулось в сторону камеры, а именно несущей ее девушки. Та вздрогнула, отступила на два шага. Пятно возникло возле нее стремительно, и запись прервалась.

— У кого-то сохранились подозрения, что перед нами не фанг?

— А то имитатор не продемонстрировал бы сверхскорость! Да любой, знакомый с монтажом видео…

— Не нужно, Ки-И-рилл. Это действительно фанг.

— Защищай свидетельницу, Вадим, — приказал Виктор Викентьевич. — Лучше увезите ее подальше, заприте хоть в подвале. Да где угодно укройте, главное, чтобы выжила.

— Поздно. Пьяный водитель сбил на переходе. От тела почти ничего не осталось.

— Точно водитель? Человек?

Вадим кивнул.

— Допросили?

— Сердечный приступ. До больницы не довезли.

— Как все… одно к одному, — прошептал Кир.

Экран мигнул, люди не обратили на это внимания, Ки-И-ас же вскочил с кресла и чуть ли не мгновенно оказался возле ноутбука.

— Перемотай! Можешь?

Не дожидаясь ответа он сам потянулся к мышке, и с пару секунд сражавшись с колесиком перемотки, остановил файл на мутно-сером фрагменте с белесым пятном на нем.

— Видели ж…

Ки-И-ас мотнул головой, и Вадим умолк.

— Смотри сюда, — фанг указал на экран. На нем по-прежнему ничего не выходило разглядеть, кроме скудной обстановки и белесого пятна. На этот раз сжимавшей одну из «стрел» — штырей, которыми стрелок пригвождал своих жертв.

— Твою мать!.. — Вадим не сдержался, но Виктор Викентьевич и не подумал его одергивать. — Стрелок.

— Позирует, тварь!

— Причем для фанга позирует. Мы не углядели бы.

— Ки-И-ас, это стрелок? — все же уточнил Кир.

Тот не ответил, безотрывно глядя в экран, снова поджав нижнюю губу и прикусив ее.

— Или имитатор, — сказал Кир, скорее из упрямства, нежели действительно полагая подобное.

Слишком уж говорящая тишина повисла в кабинете. Слишком показательная.

— Я так понимаю, Ки-И-ас, сейчас ты, не произнося ни слова, озвучил основную причину того, почему вы заключили с нами договор, — спустя полминуты, проговорил Виктор Викентьевич.

— Я не думаю, будто имею право вообще говорить о договоре.

— Само собой, — согласился Виктор Викентьевич, — однако я как-то упустил тот момент, что ваш Арх-Ри неплохо подстраховался. Я все еще не уверен, что наш маньяк и ваш претендент — одно и то же лицо.

— Я понимаю.

— Мне как человеку все равно на ваши политические дрязги, смены династий, фараонов и прочее. Но!

— Но? — переспросил Ки-И-ас.

— Жизнь и власть Арх-Ри нынешнего гарантирует ненарушение и нерасторжение договора. А значит, люди кровно заинтересованы и в его власти, и в жизни, ой, я оговорился, хотел сказать, существовании.

Оговорка вряд ли произошла просто так, но что она могла значить, Кир не понял.

Ки-И-ас кивнул:

— По вашим словам, так и есть, только суть прежняя: наши цивилизации уничтожили бы друг друга, если бы не договорились. Вы, люди, слишком быстро живете, а потому вам подарена роскошь любить или сохранять верность кому-то или чему-то всю жизнь. У нас не так. Но! Данное однажды слово нерушимо тем, кто дал его.

— Странно, что, понимая это, вы утверждаете, будто живете по законам вселенной, а мы — нет, — сказал Кир. — На кой вообще это ваше бессмертие сдалось?

— Кирилл, у вас с Диманом ведь имелись прикормленные журналисты? — прервал начавшийся было философский спор Виктор Викентьквич.

— Не то, чтобы высокопоставленные, но… — Кир запнулся и почти сразу его осенила идея. — Свяжитесь с Мишей! У него есть, — не удержавшись от ухмылки, ему самому показавшейся гаденькой, предложил он.

— Мстишь или серьезно?

— Все вместе.

Подкараулившую его на парковке девицу Кир не забыл. Миша навел ее, не спросив мнения, а значит, тем самым развязал руки самому Киру. Око за око, как говорится.

— Хорошо, я тебя услышал.

…Репортаж Елизаветы Браун вышел той же ночью, однако увидел его Кир гораздо позже: поделилась с ним ссылкой, конечно же, Лерка. Если бы не она, Кир непременно пропустил это «шоу», разыгранное, как по нотам, причем вовсе не журналисткой. Виктор Викентьевич осаживал ее даже не словом, ему хватало чуть поменять интонацию или сделать паузу перед ответом чуть дольше, или пристально посмотреть…

«Силен, дед», — восхищалась Лерка, и Кир полностью с ней соглашался. Он сам непременно поплыл на третьем же вопросе, принялся рычать или нести отсебятину, которую непременно интерпретировали так, чтобы рейтинги канала подскочили, а полиции завалились под плинтус.

«Вы допустили, чтобы по Москве-Вариосе расхаживало настолько опасное существо? — Вот как ответить на такое, не блея и не злясь? — Вы наблюдали за ним, ничего… Ни-Че-Го! Не делая! А ведь обычные люди становились его жертвами!»

«Дело в том, милая барышня, что обычные люди только выиграли от хождения этого существа по улицам столицы, — не дрогнув лицом, заявил Виктор Викентьевич. — Когда мы объявили стайров вне человеческой цивилизации, мутантами и опасностью для людей номер один, многие западно-настроенные политики, позже покинувшие страну и переселившиеся в Африку, очень сильно сокрушались по этому поводу. Они даже называли наше решение фашизмом, несмотря на доказательства».

«Какие еще…» — начала было Елизавета Браун и умолкла.

«У стайров — разумеется, постепенно — меняется состав крови, увеличивается выносливость, деформируются челюсти и снижается мозговая активность. Они действительно уже не люди, но сами не в состоянии понять этого. Вы ведь в курсе, милая барышня, насколько опасной может быть сангри для жадных до нее или неумных».

Елизавета Браун прикусила губу и кивнула.

«Ну, разумеется… у вас на телевидении уже очень много ходячих манекенов. Знаете, на рубеже девяностых-нулевых одинаковых «силиконовых кукол» с перекаченными губами и глазами на выкате делали пластические хирурги. Сейчас эти не в меру умные гражданки уродуют себя сами, к примеру, дав взятку главврачу в больнице, где сданной фангами кровью лечат действительно нуждающихся людей. И… простите уж старика, мне почти век, а потому и сказать это незазорно: в вас всей этой пластмассы нет, вы красивы по-своему, индивидуальны и в тысячу раз привлекательнее этих рубероидов в юбках».