Последний кольценосец - Еськов Кирилл Юрьевич - Страница 48

Ладно, Единый им судья… Кумай, во всяком случае, покупать себе жизнь, создавая для врага летательные аппараты тяжелее воздуха (а именно это и было его ремеслом), почел невозможным: есть вещи, которых делать нельзя потому, что их делать нельзя. И точка. Побег из Миндоллуина был очевидной утопией, а иных возможностей вырваться отсюда он решительно не видел; истощение между тем исправно делало свое дело – все чаще накатывала полнейшая апатия. Трудно сказать, сколько он протянул бы в таком режиме еще – может, неделю, а может, и все полгода (хотя навряд ли год), однако Мбанга – упокой Единый его душу – ухитрился напоследок столь замечательно хлопнуть дверью, что решил заодно и все Кумаевы проблемы – раз и навсегда.

ГЛАВА 35

Ближе к вечеру в барак мордорцев, где корчился в сжигающем его жару инженер второго ранга, заглянул незнакомец: сам сухощавый и стремительный в движениях, а смуглое лицо уроженца заандуинского юга отмечено властной решительностью – скорее всего офицер с умбарского капера, по странному капризу судьбы угодивший в Миндоллуин, а не на нок-рею боевой галеры королевского флота. Он с минуту постоял в задумчивости над этим кровавым месивом, по которому совершенно уже по-хозяйски разгуливали стада жирных мух, и проворчал, ни к кому особо не обращаясь: «Да, к утру, пожалуй что, испечется…» Затем он исчез, но спустя полчаса, к немалому удивлению Кумаевых соседей, появился вновь и принялся за лечение. Распорядившись попридержать пациента – чтоб тот не дергался, – он принялся втирать прямо в сочащиеся сукровицей рубцы ядовито-желтую мазь с резким вяжущим запахом камфары; боль была такая, что разом выдернула Кумая из зыбкого забытья, и не будь он столь истощен, черта с два товарищи по бараку удержали бы его в неподвижности. Однако Пират (так его окрестили пленные) спокойно продолжал делать свое дело, и спустя буквально какие-то минуты тело раненого расслабилось, оплывая потом, температура буквально на глазах пошла на убыль, и тролль камнем погрузился в настоящий сон.

Мазь оказалась поистине волшебной: к утру рубцы не только подсохли, но и начали отчаянно чесаться – верный признак заживления. Лишь немногие из них воспалились – ими-то и занялся вновь появившийся перед утренним разводом Пират. Вполне уже оживший Кумай хмуро приветствовал своего спасителя:

– Не хотел бы показаться неблагодарным, но право слово, вы могли бы найти лучшее употребление для своего чудесного снадобья. Что толку вытаскивать с того света тех, кому так и так туда прямая дорога?

– Ну, человек должен время от времени совершать глупости – иначе он перестает быть человеком… Повернитесь-ка… так… Терпите, инженер, сейчас полегчает… Да, так вот – о совершаемых нами глупостях. Сами-то вы, простите за нескромность, отчего остались подыхать на каменоломнях? Сидели бы себе сейчас в Минас-Тирите, в королевских мастерских, и горя не знали.

– Затем и остался, – хмыкнул Кумай, – что всю жизнь следовал принципу «не суетись под клиентом»… – и тут же осекся на полуслове, внезапно сообразив: а откуда, собственно, этот парень может знать о его специальности, если он никому о ней не рассказывал и старательно скрыл ее во время «переписи»?..

– Достойная позиция, – без тени улыбки кивнул Пират. – А самое интересное, что в данном случае она же и прагматически правильная; понимаете – единственно правильная… Ведь все, кто тогда подсуетился, уже мертвы, а вы – при минимальном везении – вскорости окажетесь на свободе.

– Мертвы? Откуда вы это взяли?

– Оттуда, что я их сам закапывал. Я, изволите ли видеть, подвизаюсь в здешней похоронной команде.

Кумай некоторое время молчал, переваривая услышанное. Самое ужасное, что самой первой мыслью его было – «И поделом!». А затем: «Бог ты мой, в кого же я тут превратился…» Так что до него не сразу дошел смысл слов Пирата:

– Одним словом, вы сделали верный выбор, механик Кумай. Родина, как видите, не забыла вас и предприняла специальную операцию по вашему спасению. Я – один из участников этой операции…

– Как?.. – Он был окончательно сбит с толку. – Какая Родина?

– А у вас что, их несколько?

– Вы сошли с ума! Неужто кто-то и вправду готов уложить кучу народу ради того, чтобы вытащить отсюда меня?

– Мы выполняем приказ, – сухо отвечал Пират, – и не нам судить, что важнее для Мордора: годами создаваемая агентурная сеть или некий инженер второго ранга.

– Простите… Кстати, я как-то до сих пор не поинтересовался вашим именем…

– И правильно сделали – вам оно совершенно ни к чему. Побег начнется буквально через несколько минут, и при любом его исходе мы с вами больше никогда не встретимся.

– Через несколько минут?! Слушайте, мне, конечно, получшало, но не настолько же… Как, интересно, я пройду зону внешней охраны?

– В виде трупа, разумеется. Я, если вы не забыли, служу в похоронной команде. Не беспокойтесь – не вы первый и (стучу по дереву) не вы последний.

– Так, значит, все те, которые…

– Увы! Там как раз все было всерьез. Это – работа эльфов, и нам тогда сделать ничего не удалось… Короче говоря – вы сейчас выпьете из этой склянки и «умрете» – примерно часов на двенадцать; не думаю, чтобы после вчерашнего ваша смерть вызвала вопросы. Остальное – детали, которые вас не касаются…

– Как это так «не касаются»?

– Очень просто. Рекомендую вам дополнить ваш замечательный принцип «не суетись под клиентом» еще одним: «Меньше знаешь – крепче спишь». Что вам положено – узнаете в свое время. Пейте, Кумай, – время дорого.

Жидкость из склянки подействовала быстро, буквально спустя несколько секунд; последнее, что он видел, – смуглое лицо Пирата со множеством мелких шрамиков вокруг губ.

…О том, что происходило дальше с его «трупом» (пульс нитевидный – шесть ударов в минуту, реакции отсутствуют), Кумай так никогда и не узнал: да и к чему, собственно, ему знать, как он катился в труповозке под кучей других мертвецов, а потом лежал, ожидая транспортировки, в соседнем заброшенном карьере, присыпанный слоем щебня? Очнулся он в полной темноте; все верно – если Пират не соврал насчет «двенадцати часов», сейчас должна быть ночь. Где это он? Судя по запаху, какой-то хлев… А стоило ему заворочаться, как рядом раздался незнакомый голос, произнесший с трудноуловимым акцентом:

– С удачным прибытием, инженер второго ранга! Можете расслабиться – путь впереди неблизкий, но главные опасности уже (тьфу-тьфу-тьфу!) позади.

– Спасибо, э-э-э…

– Суперинтендант. Просто – суперинтендант.

– Спасибо, суперинтендант. Тот человек, с каменоломен…

– Он в порядке. Больше вам знать ни к чему.

– Можно передать ему мою благодарность?

– Не думаю. Но я доложу о вашей просьбе.

– Разрешите вопрос?

– Разрешаю.

– От меня, наверное, ждут, чтобы я создавал новые типы оружия?

– Разумеется.

– Но у меня совершенно другая специальность!..

– Вы, кажется, решили поучать руководство, инженер второго ранга?

– Никак нет. – Он чуть помешкал. – Просто я не уверен…

– Зато Руководство уверено. В конце концов, – голос суперинтенданта слегка оттаял, – вы будете трудиться не в одиночку. Там собрана целая группа. Старший над вами – Джагеддин.

– Тот самый?!

– Тот самый.

– Неслабо…

Нет, все-таки в этом есть своя прелесть – ни о чем эдаком не задумываться и спокойно делать, что тебе велено…

– Короче говоря, лежите и поправляйтесь. Если бы не эта идиотская история с надсмотрщиками, можно было бы двинуться в путь хоть сейчас, а так – придется повременить.

– Знаете, чтобы отправиться домой, в Мордор, мне здоровья и сейчас хватит…

– А с чего вы взяли, – усмехнулся невидимый собеседник, – что вы направляетесь в Мордор?

– То есть как?..

– Ну, это же очень просто. Вас ведь ищут – во всяком случае, мы предусматриваем такую возможность: эльфы, как вы убедились, ребята весьма серьезные… А вам, между прочим, надо не скрываться, а работать – две большие разницы.