Стальная Крыса - Гаррисон Гарри - Страница 76

— Ты?! — вскричал он и все стоял, красный и массивный, хотя газ уложил всех вокруг него.

Он сделал движение, чтобы схватить меня, и газ не брал его, хотя давно должен был свалить, а я стал бить его пистолетом по голове, пока не остановил. Но он все смотрел на меня с убийственной ненавистью, пока я привязывал его к стулу. Только заперев за собой дверь, я мог рассмотреть его и увидел, что он еще в сознании.

— Что ты за человек? — Этот вопрос замер у меня на губах. — Кто ты?

— Я тот, кто будет править вечно; разум, который никогда не умрет. Освободи меня.

Такая власть была в его словах, что меня потянуло к нему, я качнулся помимо воли, глядя в его круглые глаза. Голова затуманилась — наверно, кончалось действие снадобья, — я помотал головой и быстро заморгал. Но какая-то часть меня была настороже, не поддавшись влиянию великой власти зла.

— Долгое у тебя правление, но, видно, не слишком спокойное, — усмехнулся я. — А то с чего бы ты покраснел, как вареный рак?

Лучше сказать я не мог. Этот монстр был совершенно лишен чувства юмора и, как видно, привык только к рабскому повиновению. Сперва он завыл, как дикий зверь, а потом понес какую-то безумную околесицу, и она плескала мне в уши, пока я готовился покончить с войной времен.

Безумец? Конечно, но его безумие было организованным, постоянным, все возрастающим, способным заражать окружающих. А тело его было искусственным. Теперь я видел швы и пересаженную кожу, и он сам сказал об этом. Это сфабрикованное тело, трансплантированное, краденое тело, эта подбитая металлом чудовищная оболочка слишком много говорила о разуме, который мог выбрать для себя подобное обиталище.

Были еще такие, как он, он был лучший, единственный — смысл было трудно понять, но я запоминал, что мог, для будущего доклада. Все это время я трудился: снимал вентиляционную решетку и сыпал в канал свои порошки, готовясь вставить большую палку в колесо этой сатанинской мельницы.

Он со своими сторонниками уже был однажды уничтожен — он сам так сказал. Неизвестно, каким образом они снова пытаются завладеть Вселенной, но она им не достанется. Я, Скользкий Джим ди Гриз, пират-одиночка без определенного места жительства, и раньше получал важные задания и всегда выполнял их. Теперь я призван спасти мир. Что ж, надо так надо.

— Они не могли выбрать лучшего, — гордо сказал я, осматривая прекрасно оборудованную лабораторию времени, густо усеянную распростертыми телами.

Большая зеленая, туго сжатая спираль времени сверкнула мне, и я улыбнулся в ответ.

— Вот заложим бомбы и поедем, — радостно говорил я, делая свое дело. — Разнесем всю технику, а чокнутых оставим местным властям. Хотя Большой Красный, вероятно, заслуживает особого отношения.

Конечно заслуживает. Чего же я жду? Наверное, случая, чтобы сделать это в пылу гнева, — не могу хладнокровно убить даже самого хладнокровного из убийц. Но на этот раз придется. Я готовил себя к этому решению. Поставил пистолет Гаусса на стрельбу разрывными и подошел к нему.

Случай представился гораздо быстрее, чем я ожидал. Красный гигант бросился на меня. От его удара я покатился в угол, перевернулся и поднял пистолет.

В мгновение ока он опустил рубильник и взялся за конец спирали.

В тот же миг вылетела и пуля, разорвавшись в его теле.

И он исчез, пропал во времени, непонятно — в прошлом или в будущем, мерцающая спираль растаяла, пока я добежал до нее. Живым или мертвым прибудет он туда? Он должен умереть. Это разрывная пуля.

Действие моего снадобья кончалось, и когти боли и усталости уже скребли по краю сознания. Пора идти. Собрать снаряжение и уходить. В отель, а потом в больницу. Подлечусь, отдохну, пока меня будут штопать, и соберусь с мыслями насчет дальнейших действий. Техника этой эры, похоже, достаточно развита для создания спирали времени, и у меня с собой профессорская память в черном ящике. Наверное, понадобится очень много денег, но их всегда можно достать.

Я вышел спотыкаясь, как тяжелобольной.

Глава 9

В кейсе у меня был обычный набор: гранаты, газовые бомбы, взрывчатка, носовые фильтры, пара пистолетов — словом, рабочий инструмент. Держа военную выправку, с прямой спиной и развернутыми плечами, я вступил в помещение казначейства. Если верить новенькой форме с золотыми полосками и нашивками, я был капитаном третьего ранга ВМС США.

— Доброе утро, — бросил я, закрывая за собой дверь, и тут же быстро и бесшумно запер ее ключом, спрятанным в руке.

— Да, сэр.

Седой старшина за столом был вежлив, но давал понять, что очень занят: на столе аккуратными стопками были разложены бумаги, а посторонние офицеры могли бы подождать своей очереди. В армии всем заправляют сержанты, а на флоте — старшины. Моряки сновали туда-сюда по своим финансовым делам, и через открытую дверь я увидел серый казенный сейф с разинутой пастью. Прекрасно. Я положил свой кейс на стол старшины и открыл его.

— Я прочел в газете, — сказал я, — что военные всегда округляют цифру до миллиона или миллиарда, когда их просят назвать приблизительную сумму. Это меня восхищает.

— Так точно, сэр, — промолвил старшина, колотя по клавишам калькулятора.

Его не интересовало ни то, что я умею читать, ни то, о чем пишут в прессе.

— Я думал, вам интересно. Так вот, у меня возникла идея: почему бы не поделиться? С такой широтой авось и на мою долю найдется. Поэтому я в вас стреляю, старшина.

Да, это его заинтересовало. Я подождал, пока у него как следует выпучатся глаза и отвиснет челюсть, потом нажал на курок пистолета с длинным дулом. Раздался глухой выстрел, старшина замычал и сполз под стол. Все это заняло одно мгновение, и люди в приемной не успели спохватиться, как я повернулся и перещелкал их всех. Перешагнув через тела, я сунул голову в смежный кабинет:

— Ку-ку, капитан, я вас вижу.

Он отошел от сейфа с каким-то флотским ругательством, и тут же в шею ему впилась игла. Он свернулся так же быстро, как и прочие. Это было мощное, быстродействующее снотворное. В передней комнате уже стоял храп. Жалованье было на месте, хрустящие пачки рядами лежали на полочках. Я раскрыл складной саквояж и потянулся за первой пачечкой зеленых. Тут из окна вылетело стекло, и в меня пустили очередь из автомата.

Да только меня уже не было на том месте. Стреляй они через стекло, меня бы уже прошило кусочками свинца по моде той эпохи, но они поступили иначе. Разбитое стекло дало мне ту долю секунды, за которую сработала моя хорошо тренированная и всегда настороженная реакция. Я перекатился к стенке, и мини-бомбы выскочили из рукава еще до того, как я коснулся пола. Они ухнули, выбросив дым и пламя. Я добавил еще, и пламя погасло, осталась только дымовая завеса. Я прополз по полу как змея и под прикрытием сейфа, заслонявшего меня от окна, стал ощупью набивать саквояж деньгами. Не мог я оставить добычу только лишь потому, что обнаружен, загнан в ловушку и подвергаюсь смертельной опасности. Уж если страдать, так было бы за что.

Таща за собой чемоданчики, я прополз через приемную и собрался выйти, но тут снаружи загремел мегафон:

— Мы знаем, что ты там! Выходи и сдавайся, не то мы пристрелим тебя! Дом окружен, у тебя нет никаких шансов!

У двери дым уже рассеялся, и, стоя в темноте, я видел в окно, что голос не соврал. Там стояли грузовики, набитые, надо полагать, свинцовоглазыми, вооруженными до зубов парнями из спецназа. А также джипы с крупнокалиберными пулеметами сзади. Прямо комитет по встрече.

— Живым меня не возьмете, крысы! — заорал я, кидая во все стороны дымовые бомбы, а потом большую разрывную гранату, снесшую часть задней стены.

Под этот шумок я подполз к спящему старшине и ощупью снял с него мундир. Он был старослужащий, на нем было больше полосок, чем на тигре, и по локоть нашивок. Я надел его мундир вместо своего и взял его фуражку. Те, снаружи, здорово подловили меня, а значит, знают обо мне больше, чем хотелось бы. Но эти знания можно обернуть против них же, быстро сменив звание. Я накидал еще бомб, сунул в карман пистолет, взял свою ношу, а потом отпер и распахнул входную дверь.