Газлайтер. Том 1 (СИ) - Володин Григорий - Страница 9

— Папа! Он меня заставил потушить шар Ярилы в унитазе! — плачет девочка, закрыв лицо руками. — Я руку прямо туда засунула! А в него как раз Степанов писал! Папа!

— Успокойся, дочь, — хмуро говорит Дмитрий Соколов. — Недооценил я этого мальчугана. Думал, он слабенький одаренный, но защиту нашего телепата поломал быстро. Средний уровень, минимум. А такой точно пригодится нашему роду. Тут и говорить нечего.

— Папочка, но он же… он же… я туда руку… на глазах Степанова, который со спущенными штанами рядом стоял!

Но отца было не так легко разжалобить.

— Я смотрел запись со школьной видеокамеры, дочь. Ты сама спровоцировала парня. Возьмись наконец за ум, хватит с ним конфликтовать. Я ясно выражаюсь?

Под строгим отцовским взглядом девичий силуэт стал еще меньше и слабее. Продолжая всхлипывать, Света пробормотала:

— Хорошо, папочка.

— Иди умойся, — велит Дмитрий.

Когда Света уходит из кабинета, ее мать, всё время разговора молча сидевшая на диване, вздыхает:

— Дорогой, я нисколько ее не оправдываю, но сам понимаешь, какой риск несет этот телепат для нашей дочери. Особенно, если она по твоему велению начнет с ним ежедневно общаться.

— Я уже попросил брата прислать Георга Мозговика, — кивает отец. — Он поставит всей нашей семье более прочные щиты. В отличие от прошлого, Мозговик — сильный телепат. Мальчишка, насколько бы он ни был талантлив, не обрушит его конструкции.

Супруга многозначительно посмотрела на Дмитрия.

— Да-да, с мальчиком я тоже поговорю. Совсем не дело какому-то простолюдину отправлять мою дочь в мужской туалет второй день подряд.

— Спасибо, — жена расслаблено потягивается и расстегивает верхнюю пуговку на домашнем платье. — Ты скоро освободишься, дорогой?

Взгляд Дмитрия сам собой поднимается от документов на столе.

— Да, совсем немного осталось.

— Буду тебя ждать в спальне, — мурлычет женщина, встает и, виляя бедрами, уходит из кабинета.

Потеребив папку с бумагами, Дмитрий решает, что «немного» уже сделано. Он вскакивает и идет вслед за женой.

* * *

Боевой спас оказался факультативом. То есть, на рукопашку ученики ходят по желанию. Не нравиться махаться — на выбор есть другие мероприятия: пение, музыка, лепка. Но мы с Грихой все равно пошли. И потому, что мужик не мужик, если не умеет драться. И потому, что мы опять схватились с Богданом и Ко.

То ли их Светка опять подослала, то ли они сами проявили инициативу, но на очередной перемене придурки снова накинулись. Мы вышли в школьный парк подышать кислородом, и тут эти трое выскочили из кустов.

Телепатия, как всегда, выручила. Вот только у самого Богдана в этот раз оказался поставлен щит. Более прочный, чем у Светки. По крайней мере, сходу я не смог пробить. Подсуетились родители? Надо же какие заботливые.

Ладно, Богдана мы с Грихой запинали ногами, пока его дружбаны стояли на четвереньках и друг другу задницы нюхали. Потом мы ушли, чтобы не дай бог директору на глаза не попасться. Побежденный противник остался лежать и стонать. А приятели-«собакены» в это время лизали ему лицо.

Потом уже, когда мы отошли на безопасное расстояние, я внушение снял. Вовсе не из доброты. Подчистил следы, так сказать.

Только на боевом спасе нас ждал сюрприз.

Заходим мы с Грихой в спортзал на тренировку, а там, среди прочих учеников, разминаются Богдан с дружбанами. Избитые, в ссадинах и синяках, что, видимо, не мешает их упрямости.

— Чего приперлись, придурки? — злобно смотрит на меня Богдан.

— И тебе привет, ПЕрдякин, — приветливо машу рукой.

— Я — Предякин! — вскидывается он, напрягая крепкие жилистые руки. — Ох, зря ты приперся! Сейчас точно огребешь у меня!

Глава 4

— хрустальные шары бьются на раз

— Новенький… да, ты, на татами, — после разминки и отработки связок велит Алексей Дмитриевич, преподаватель по спасу.

— Хорошо, мастер, — вытерев пот со лба, я встаю на «арену» для спаррингов.

Чувствую себя не очень. Даня брезговал спортивными секциями, вот и результат от небольшой тренировки. В правом боку колет, дыхание затруднено, пальцы дрожат. Гришка чувствует себя намного лучше. Даже толком не вспотел.

Ничего, наверстаем. Теперь я буду чаще тренироваться. Три раза в неделю, минимум. Раз Дар пробудился, нужно реализовывать свой потенциал по максимуму. И речь не только про телепатию, но и систему реального боя. Как наглядно показала Соколова, маги превосходят в силе и ловкости обычных людей. Если же еще и боевые искусства добавить в список талантов, то вообще получится машина для убийства. К этому я и стремлюсь.

— Мастер, можно я помахаюсь с новеньким? — поднимает руку Богдан.

Я не удивлен. Даже рад столкнуться с этим мудаком один на один. Если и отхвачу, будет мне опыт.

— Вставай, — хмуро отвечает Алексей Дмитриевич, скрестив руки на груди.

Наш тренер выглядит внушительно. Накачанный мужик с одной золотой серьгой в ухе. Череп побрит налысо, лишь торчит толстый чуб. Пышные усища добавляют колорита образу казака.

Мы уже отработали связку ударов и бросков по системе спаса. Я не очень ею проникся, мне ближе восточные единоборства, там дзюдо, тхеквондо, муай-тай. На последний я ходил до самого призыва в армию. На учебке большую часть времени учили стрелять, из плотного контакта разве что только ножевой бой по верхам ухватили. Другое дело, что это детское тело еще пока ни к чему не приспособлено. Чистый лист, по сути.

— Предякин, чтоб никакой магии, — мастер перевел взгляд на меня. — Тебя это тоже касается, Вещий.

Почувствовал во мне одаренного? Прикольно.

— Есть, мастер, — принимаю боксерскую стойку.

— Начали!

Богдан разряжается серией ударов. Мечусь, отбивая прямыми блоками. Но в скулу всё же отхватываю скользящим. На глаза наворачиваются слезы. Неудобное тело, блин.

Причем, я-то тоже залупил дворяненку два раза в бровь, и он быстро промаргивался. Дар уже укрепил его организм.

Ладно, если поколотить не выходит, будем бороться. Пускай я проиграю любому более менее опытному борцу, но знания-то при мне.

На лице мальчишки расцветает торжественная ухмылка. Он кидается ко мне, целит ногой по животу. Шаг назад, ловлю летящую голень и подсечкой выбиваю опорную ногу. Пацан бахается на жопу, тут бы ему и врезать коленом в челюсть, но это уже не спортивно, а мы всё-таки не в уличной драке.

— Достаточно, — гремит тренер. — Вещий, ты раньше чем занимался? Что за борьба?

— Какая еще борьба, мастер? — делаю невинные глаза. — Это я так, на улице нахватался.

— Понятно, освободите мат, — по глазам вижу — не поверил, но настаивать не стал. — Следующая пара — Калыйр и Свиридов.

Гришка выходит против другана Богдана. Маленький казах делают своего противника быстро. Два молниеносных удара без замаха и пацан готов. Наверное, тут играет немалую роль, что Гришка благородный, его в роду поднатаскали в драках.

В итоге в экспресс-спаррингах дерутся все участники. Мастер внимательно смотрит, словно оценивая характеристики своих подопечных. Потом он назначает пары спарринг-партнеров и велит отрабатывать связки.

После тренировки у меня все мышцы ломит, но в целом я доволен. Не стоит надеяться, что Богдан утихнет, но может ему хватит получать по морде на спаррингах и он не будет прикапываться на переменах. Мне бы не хотелось новых конфликтов с дворянами из-за того, что лезу в головы их отпрыскам.

— Вещий! — после уроков за мной заходит дежурный. — К тебе пришли. Комната для встреч.

Гришка обеспокоенно на меня посмотрел.

— Плоды твоей храбрости, да.

— Думаешь, кто-то из папочек-дворян? — бросаю хмурые взгляды на Соколову и Предякина.

— К чему гадать? — философски отвечает Гриха. — Просто иди навстречу своей судьбе, да.

Фаталист хренов.

— Лишь бы моя судьба была не стать рыбьим кормом, — бурчу напоследок.