Газлайтер. Том 1 (СИ) - Володин Григорий - Страница 33

— Ничего страшного. — Эх, а жаль, посмотрела бы, как я роняю Предякина в грязь. — Кстати, ты подала заявление в полицию?

— Сегодня утром, — кивает девушка. Отлично, теперь у меня есть законное обоснование моего проникновения в мозги гопарей.

Мы еще стоим какое-то время рядом, смущенно не смотря друг другу в глаза, как школьники. О, точно, мы же и есть школьники.

— После дуэли я могу тебя проводить домой, — предлагаю. — Чтобы убедиться, что «Снежные шавки» больше к тебе не пристанут.

Я на сто процентов уверен, что не пристанут, ибо побывал в их мозгах. Но Лена-то не в курсе, хе. Интересно, это она мне письмо положила? Было бы здорово.

— А ты уверен, что у тебя останутся силы? — волнуется Лена.

— На то, чтобы защитить красивую девушку от хулиганов? Пф. На это у меня всегда есть силы.

— Тогда хорошо, — покраснев улыбается Лена. — Встретимся после дуэли.

Ну всё, график на сегодня готов. Отучиться, отмутузить Предякина, отвстречаться со своей поклонницей в школьном дворе, если это не Лена, а если Лена, то вообще замечательно, и, как вишенка на торте, проводить Лену домой. А потом буду корпеть над книжкой Соколовых. Надо сформировать уже дурацкий пси-клинок. И почему он мне никак не дается?

Наконец последний звонок. Учеников отпускают, и болтающий поток выбегает из школы. Парни шумно гогочут, девушки шелестят на ветру короткими юбочками. Основная масса направляется не на парковку, не на автобусную остановку, а за ворота и дальше, на пустырь за рощей. Там как раз назначена дуэль.

— Сколько народу, вау! — офигеваю я. Мы с Гришей и Светой тоже двигаемся куда и все. — Не ожидал, что я так популярен.

— Ты единственный телепат в школе… — начинает прагматичный Гриша, но его тут же перебивает вспыльчивая Светка:

— Да просто никто давно морды друг другу на публике не бил. Люди соскучились по зрелищам. Не зазнавайся, Вещий.

Пустырь за рощей битком забит. Кто-то даже оградил лентой в центре площадку для боя. Наверняка, шестерки Предякина. Сам Айсмен тусуется с группой дворянчиков, те его подбадривают, хлопают по спине, а он плечи расправил и ржет, приобняв красотку Камилу, индюк недоделанный.

— Даня! — обернувшись, она весело машет мне.

Услышав радостные нотки в ее голосе, Богдан супится. А Камила, откинув его лапищу, быстрым шагом идет к нам. Изящная, стройная, широкие бедра качаются, как борта катера. Ох, кажется, у меня сейчас брюки треснут, слишком тесно.

— Госпожа Целитель, — я низко кланяюсь девушке. — Благодарю за то, что присмотрите за нашим с оппонентом здоровьем во время поединка.

— Тебе повезло, что я не злопамятная, — смеется красотка. — Но ты поступил жестоко, опрокинув меня с проектом и предпочтя простушку Смольную, — интонация ее голоса становится брезгливой.

— У всех есть свои достоинства, — я пытаюсь быть деликатным.

— Конечно, — Камила улыбается белозубой улыбкой. — Я даже знаю твое, Даня, — сверкают ее огромные подведенные глаза.

— Ну и просвети нас, — фыркает Света.

— Благодарность, — даже не посмотрев в сторону блондинки, заявляет жгучая брюнетка. — После моей сегодняшней подстраховки, надеюсь, ты будешь проводить со мной больше времени?

Она смотрит выжидающе. Как и Света с Гришей. Причем казах одними губами произносит: «аху….!»

— Буду признателен, если будешь с нами обедать в столовой, — улыбаюсь.

— Что⁈ — вскрикивает Света.

— Тогда решено, — кивает Камила и резко отворачивается так, что едва не стегает меня по лицу длинными волосами. — Удачи в дуэли, Даня.

Виляющей походкой она удаляется — не к Богдану, а к своей личной свите из простолюдинок.

— Вещий! А нас спросить не судьба? — рычит Света.

— Я согласен, — сходу заявляет Гриша.

— Предатель, — обиженно шипит на него блондинка.

— Слушай, Свет, она недолго с нами побудет, — успокаивает ее казах. — Думаешь, ее интересуют наши темы: охота и медитации? Какую бы пользу не приносил Даня своими мозговыми волнами, уверяю тебя, у нее не хватит терпения и на неделю.

— Лучше вам молиться об этом, — угрюмо сообщает Света. — Моего терпения больше недели на Камилу точно не хватит.

Она с таким грозным видом на нас смотрит, что даже меня, бывшего солдата, насмерть сражавшегося с самим Мистером Крабсом, бросает в пот. А когда у Светки еще и глаза вспыхивают, как два фонаря, а из ушей валит дым, у меня окончательно сдают нервы.

— Ой, мне, кажется, пора на дуэль. Удачи! — спешу я ретироваться. — Гриша… держись, — пробегая мимо, хлопаю по плечу казаха.

— Ну вот, — бубнит он мне вслед. — Бросил друга погибать, значит.

Но я не слушаю, ноги уносят прочь от загоревшейся Светки. Что-то она слишком остро воспринимает других девчонок… Может, сама влюбилась в меня? Не дай бог. Пускай лучше с этой зажигалкой повезет Грише. Так было бы логично. Оба ведь дворяне, им проще.

Наклонившись, прохожу под лентой. Богдан тоже заходит на площадку, а вместе с ним еще один аристократ, Артем Хорьков из выпускного класса.

— Так как ваш поединок принял практически публичный характер, я проведу судейство, — заявляет этот парень. — Это поможет вам держаться в рамках достойного боя и не опозорить класс, школу, а кому-то и дворянское сословие. Все согласны?

— Да, — кивает Богдан.

— Ну пускай, — пожимаю плечами.

— Тогда обозначу правила. Уточню, что это не дуэль. Дуэль возможна только между дворянами, — он пристально смотрит на меня, и не услышав возражений, продолжает: — Бой честный. Запрещено наносить удары в гортань, в глаза, в пах, сзади по позвоночнику. Разрешается использовать свой Дар и наносить физические атаки. Бой длится до потери сознания одним из участников, либо пока один не сдастся. Все поняли?

— Да.

— Да.

— Насчет три начинайте бой,- он отступает от нас на несколько шагов. — Займите удобные позиции.

Богдан остается стоять где стоял. Я же отхожу назад, к огораживающей ленте, что вызывает у Предякина ухмылку.

— Раз. Два. Три…В бой!

— Хана тебе, Вещий! — в руках Богдана образуется ледяной булыжник. — Зря ты ушел! Просрал последний шанс!

Он вскидывает руку, чтобы запульнуть камень мне в лицо. Но тут в толпе зрителей начинается бурление. Школьников расталкивают, показываются парни в кожанках, на спинах которых намалевана то ли белая крыса, то ли…

— «Снежные шавки»! — кричу я. — Поколотите его!

Десяток малолетних бандитов втаптывает ленту арены в землю. Гопники бросаются на Богдана, который случайно роняет булыжник себе под ноги.

Бах!

Камень оказывается не простым, а напичканным магией. Он взрывается, и Предякин поскальзывается на образовавшейся на земле наледи. Гопники же подскакивают к рухнувшему Богдану и начинают его мутузить кулаками и ногами.

— А-а-а! — орет Предякин. — Помогите! Избивают!

— Ничего ему не ломать! — корректирую я мысленную команду. — Бить только по мышечным тканям! Кости, суставы, лицо, шею — не трогать!

— Прекрати! — орет на меня судья. — Это не по правилам!

— Что это? — непонимающе смотрю на него.

— Привлекать посторонних!

— Подожди, но ведь разрешено же использовать свои способности, — удивляюсь.

— На своем противнике! Только на нем!

— Так, но Предякин же создал ледяной камень, — замечаю. — Ты и слова тогда не сказал. Я по сути сделал то же самое — применил силы косвенно.

— Нет! — стоит на своем судья. — Это не правильно!

— Объясни, почему, — пожимаю плечами. — Или иди сам их разнимай.

Хорьков переводит взгляд на десяток парней, избивающих Богдана. Сглотнув, он принимает единственное верное решение:

— Бой окончен! Вещий победил! Целителя к Предякину!

Мысленно отзываю банду. Камила неспешной походкой от бедра проходит к поверженному Айсмену и, брезгливо глянув на его гематомы, принимается за лечение. Тонкие руки девушки наполняются белым свечением.

Я же подхожу к застывшим, как зомби, гопникам.

— Свободны. Идите в свои школы, или по домам, или в гаражи курить, куда обычно в общем.