Вышедший из ночи (СИ) - Элари Елена - Страница 25

«Хорошо, будем о другом… Мой сын, отца которого ты, ради высокой цели, отправила во тьму на сотни лет, я знаю, что ты что-то задумала против Вэриата. Сестра, тебе закрыты к нему пути, в отличие от меня. И всё же, твой холод собирается рядом с ним».

— Я не против Вэриата. Он желает освободить тебя, — Смерть подошла к завесе, и по тьме кольцами прошла рябь, как по воде от брошенного в неё камня, — а я сделаю всё, чтобы ты не вышла из своих кошмаров, которые и породили тебя.

«У нас одна мать, не забывай, просто, видимо, я вышла из её снов. Великой ведьмой была эта пряха».

— Прощай, Карнэ, — Смерть, не касаясь земли, пошла прочь от чёрной завесы.

«Просто хотела предложить тебе сделку: ты не будешь касаться моих дел с сыном, а я помогу тебе вернуть нашу… твою любовь».

Смерть замерла, рука её дрогнула. Она прижала её к груди, чувствуя под пальцами холод. Затем Смерть вздохнула, и печальная улыбка появилась на её губах.

— Это невозможно…

«Отчего же? Стань ты смертной, и выберись я отсюда, то, так и быть, помогу тебе встретиться с Ним, верну Его тебе, ведь пока твоя любовь не ушла далеко. Вы сможете быть вместе… Соглашайся, подумай, кому нужно воплощение Смерти? О, великое Время справится и без тебя».

— Людям я нужна, без меня ты бы погубила всех. Я слежу за равновесием и не даю таким, как ты, попирать извечные правила, принося этим в мир хаос!

«Предашь любовь ради людей?» — пронёсся мелодичный смешок богини кошмаров.

— Не предаю, спасаю, — последовал твёрдый ответ. — Ты поработишь этот мир, и даже оставь ты меня и Его в живых, нам не будет здесь счастья. Да и любовь отдаляется, когда во имя её происходит зло.

«Значит ты за закон, неизменно, непоколебимо? И не способна на жертву ради…»

— Не искушай меня! — её серебряные волосы развились на вмиг поднявшемся ветру. На лицо Смерти упала тень, глаза засверкали словно звёзды, и чёрная завеса подёрнулась пламенем.

Карнэ видела, что ей удалось затронуть Смерть за живое, и подумав это, богиня забытья улыбнулась. Ей было искренне смешно, и пусть огонь причинил Карнэ боль, она испытала от этого наслаждение.

Ветер, что вспугнула словесная схватка древних сил, покружил по пустому полю, на котором остался только он и, воспарив к ясному небу, устремился вдогонку ушедшей тучи, чтобы разорвать её в клочья, тем самым стерев с себя остатки мрака и холода, которые случайно подхватил с места встречи Тьмы и Смерти.

Глава шестнадцатая

Во рту у Ра стоял привкус крови. Не открывая глаз, она сглотнула и попыталась что-то сказать, но из её губ вырвался только тихий стон. Она слышала рядом треск костра и какое-то движение. Чувствовала, что лежит на чём-то тёплом и укрыта плащом. Наконец ей удалось разомкнуть глаза и проговорить:

– Мы уже в роще теней?

– Куда там, – раздался недовольный голос Мэла, – до рощи ещё идти нужно. Мертвяки так бушевали, что пришлось плыть к ближайшему берегу.

Ра скосила на вампира глаза. Головой двигать было больно, она словно раскалывалась. Мэл сидел недалеко от неё и смотрел в огонь. Вот он подбросил в костёр пару палок и те, вспыхнув, ещё больше разогнали сгустившиеся сумерки.

– Что со мной? – Ра не могла понять, почему ей плохо. – Что произошло?

– Произошло то, что тебя обожают неприятности. Ты вдруг оказалась у самой воды и до тебя дотянулся один утопленник, когтем продырявив тебе спину. Если ты не знала, у них имеется коготь на большом пальце правой руки, и он ядовит.

Ра было очень плохо, чтобы вслух паниковать, так что она занялась этим про себя. Одно то, что её коснулся липкий, проклятый мертвец, вызывало у неё содрогание, не говоря уже о том, что теперь она отравлена.

– Спину продырявил? – только и спросила Ра, на что Мэл усмехнулся.

– Да ладно тебе, не смертельно, там так, довольно глубокая царапина. Если учесть, что у тебя истекает срок выполнения поручения Смерти, переживать из-за раны вообще не имеет смысла.

– Успокоил, – Ра хотелось расплакаться, но у неё не получалось, все слёзы словно высохли.

Оказалось, что она лежит на плаще Мэла, и это обстоятельство напрочь стёрло обиду на вампира, заменив её благодарностью.

– Я оставлю тебя, – вдруг сказал он.

Красные блики огня плясали на его лице, и глаза Мэла казались чёрными.

– Не уходи! – Ра не смогла даже приподняться, чтобы ухватить его за руку. Оставаться одной в таком состоянии ей не хотелось. – Побудь со мной хотя бы до утра!

Мэл загадочно улыбался, Ра стало жутко от его вампирской улыбки. Но когда он подошёл и склонился над ней, она увидела, что Мэл смотрит на неё с печальной нежностью.

– Не могу, я себе проблем наживу, если помедлю. Я чувствую приближение того, с кем не хочу встречаться, а вот тебе лишним не будет увидеться с ним. Если после этого ты останешься здесь и будешь жива, я вернусь за тобой. Прощай, Ра.

Видимо, это из-за темноты, что была здесь плотнее, чем за пределами леса вдали от гор, и из-за яда, который гулял по её венам, но Ра показалось, будто изображение Мэла расплылось, а затем и вовсе растворилось в воздухе. Эту иллюзию нарушали только его отдаляющиеся шаги, которые Ра слышала, будучи уже в полусознательном состоянии.

Ей снился дом, мать, расчёсывающая свои длинные густые волосы цвета ржи и брат, играющий на полу с деревянной игрушкой. На столе стояла зажжённая свеча и плетёная корзинка с коржиками, пахнущими корицей. Это был день рождения Алика, ему исполнилось три года. Ра знала, что это сон, и потому ей было очень грустно. А мама всё продолжала расчёсывать свои волосы, поглядывая на сына, на дочь, улыбаясь им, что-то говоря и незаметно, медленно исчезая. Сон менялся, путался и, наконец, Ра перестала что-либо видеть и слышать.

Что-то гладкое, прохладное легло ей на лоб, и жар с болью сразу же оставили её.

– От тебя веет холодом Смерти, – голос, идеальный, ровный, красивый, прозвучал задумчиво. – Как ты, человек, оказалась здесь и зачем?

Ра открыла глаза. С её лба всё ещё не убирал руку молодой, лет, как ей показалось, двадцати-пяти, мужчина с чёрными как смоль волосами, которые в некоторых прядях переливались огненным цветом.

Его тонкая, белая кожа немного отдавала синевой, аристократичное лицо было спокойным и непроницаемым.

Ра смотрела на него, видела, как ткань его рубашки надувается от ветра, как солнечный свет проникает под его тонкую кожу на висках, где просвечиваются вены, как…

– Ты слишком долго думаешь над моим вопросом, – а голос его уж слишком правильный, Ра так и хотелось добавить в него хрипотцы, или шелестения, бархата или стали, или же больше разных эмоций, которые оттеняли бы его идеальность.

Внезапно Ра стало не по себе, её пугал этот голос, но ей было трудно объяснить, почему.

Тем временем незнакомец убрал с неё руку, и прежде чем он надел шёлковую белую перчатку, Ра заметила, что ногти у него матового чёрного цвета.

Ей уже не было плохо, будто он своим прикосновением вытянул всю её боль. Она села, потёрла глаза, перекинула через плечо свои длинные волосы и попыталась понять, что ей делать.

– Здравствуйте… – поздоровалась Ра, сразу подумав, что это прозвучало как-то не к месту.

Его лицо осталось непроницаемым, разве что глаза потемнели и теперь были мутно-серого цвета.

– Отвечай на вопросы.

Она замялась. По правде говоря, Ра так удивилась и не совсем ещё отошла от сна и всего пережитого, что не очень вслушивалась в то, что он говорил.

– Я здесь по поручению Смерти, – сказала, и чуть не улыбнулась, после таких слов засмеяться было бы ещё более странно! – И такое бывает, да, – с самоиронией произнесла она.

– И что же тебе поручила Смерть? – почему-то вовсе не удивился он.

– Найти властителя тьмы. Но только я не успею, у меня мало времени… Я, наверное, уже и от раны бы умерла. Спасибо, что помогли, – она не сомневалась: ей лучше благодаря незнакомцу.