Хозяйка Кричащего Леса (СИ) - Кудрявцева Виктория - Страница 8

Когда организм успокоился, я со слезящимися глазами направилась назад к стоянке.

— Подойди. — Он не поворачивается, сидит ко мне спиной. — Понюхай.

С обречённым видом подхожу к нему и наклоняюсь. В нос тут же ткнули бумажным пакетом. Хватило и вдоха, чтобы вновь поплохело.

— Ты бы отворачивалась, что ли. — Опять наблюдает. — Но спасибо, что не на меня.

«А идея. Б*ять, как же…»

— Клянусь, если ещё что-нибудь дашь понюхать, я тебя придушу! — озлоблено предупреждаю. Во рту горечь, нужно запить. — У нас есть вода?

Кидает мне полупустую фляжку. Пара долгих секунд, и я с жадностью пью, ощущая на себе подозрительно внимательный взгляд.

— Что? — не выдерживаю и рявкаю.

— Вкусно?

— Да! — Вновь начинаю пить. Пара глотков под алым взором. — Да что такое-то?!

— Не бери в голову. — Псих мнет шею. — Как себя чувствуешь?

— Хочу ещё, — грустно раскачивая пустую фляжку, с намеком отвечаю. — И неплохо было бы помыться.

— Верно, от тебя несёт, да и видок — любое умертвие позавидует. — Псих морщится. — К сожалению, единственный горячий источник находится в двух днях пути. Придется терпеть.

— То есть мы уйдем отсюда? — Настроение подпрыгнуло до небес. — Правда?

— Отсюда — это откуда? Если ты имеешь в виду этот пляж, то да, мы сейчас же отправимся в путь. Если же имеешь в виду сам лес, то ты его не покинешь. Разве что вперёд ногами. Но, думаю, тебя такой расклад не устраивает, блаженная.

— Вообще-то у меня теперь есть имя!

— У меня тоже оно есть.

***

— Я устала! — через часа три непрерывной ходьбы оповещаю. — Давай привал.

Псих, он шел впереди, остановился и, обернувшись, раздражённо цокнул языком, оглядывая оценивающим взглядом.

— Врешь. — Сказал как отрезал. — Дыхание у тебя ровное, блаженная. Когда устаешь, оно имеет свойство сбиваться.

— Морально, м-морально я устала, понимаешь? — Жестом показываю на человеческие, мать его, кости в паре метров! И они далеко не первые на нашем пути! — Может, ты и привык видеть такое, а я нет! Кажется, что этот гребаный лес сплошь усыпан трупами людей!

— Ага, — слишком просто ответил псих. С полным пофигизмом на лице. — Но ты что-то рано начала истерить, мы ещё далеко от края с Ильнийской империи. Вот там да-а, бейся в истерике. Я даже пойму такую реакцию. — Поймав вопросительный взгляд, с мрачной ухмылкой продолжает. — Когда был в последний раз, ногу некуда было поставить. Везде валялись трупы разной паршивости.

— А мы туда пойдем?

— А хочешь?

— На данный момент я мечтаю лишь о водных процедурах.

— Тогда возьми себя в руки и не ной. Нашла из-за чего нервы трепать.

— И мы даже его не похороним?

— Если начнем закапывать каждый встречный труп, до источников дойдем примерно через года два!

«Бессердечный ублюдок».

— И даже не осмотрим его на наличие ценных вещей? В книгах обычно герои именно на скелетах находят что-то поистине ценное. Утерянное.

— Блаженная, запомни, мертвые должны спать, и нарушать их покой — последнее дело. — Каждым словом припечатывает к земле, заставляя испытать что-то наподобие стыда. — Особенно здесь.

— Особенно?

— Этому скелету около трехсот лет. Все это время он впитывал в себя магию леса. Как думаешь, какова вероятность, что он, например, оживет и захочет вернуть свою вещь? Причем встанет он, ммм, высшей нежитью?

— И-и-ии… — В голове всплывает сценка из фильма — зомби-апокалипсиса.

— Ни одна безделушка не стоит жизни. Запомни раз и навсегда, блаженная.

Глава 6

Путаясь в собственных ногах, падаю, прочертив подбородком и ладонями по промерзлой земле. От острой боли темнеет в глазах, а с губ срывается тихий стон. Как никогда захотелось разреветься. Боль. Обида. И удушающий страх дали свое. Но нужно идти. Встать, наплевав на стекающую кровь по подбородку и стертые до мяса ладони.

— Блаженная, тебя не учили смотреть под ноги? — Псих остановился, обернулся и покачал головой. — Полезное дело, между прочим.

Он издевается. Насмехается над жалкой мной, упиваясь собственной безграничной властью. Я уверена, что это так. Не может быть по-другому.

— Иди, я тебя догоню, — заверяю, ощущая во рту металлический привкус. — Минуты через две. Точно.

Голова нещадно ноет. А виски ломит так, что хочется завыть. А ещё поплакать. А ещё убраться из этого ебучего леса как можно дальше. И избавиться от единственного попутчика, желательно летальным и очень мучительным методом.

— Ага, как же. — Он подходит ближе и садится на корточки, насильно помогая принять сидячее положение, используя свою грудную клетку как опору для меня. — Иногда стоит признать, а главное — принять собственную слабость, попросив ближнего своего о помощи.

— Тебя, что ли? — Недоверчиво щурюсь, разворачиваясь и цепляясь со всей силы за его плечо, пытаясь подняться. Но ноги подгибаются от усталости.

— А ты видишь здесь кого-то другого? — Практически ловит, когда меня повело в сторону. — На сегодня достаточно, блаженная. Объявляю привал.

— С чего бы?

— Если пройдешь ещё пару километров, завтра встать точно не сможешь. Человеческие тела слабые. — Псих переносит меня к одному из деревьев, прислоняя спиной. — Тащить тебя на себе мало удовольствия.

— Брезгаешь? — Губы изогнулись в кривой улыбке.

— Нет, не брезгаю. — Он снимает дорожный рюкзак с плеча и начинает в нем рыться. — Но доводить до такого состояния — не дело.

— А протыкать, резать, проводить неизвестный для меня ритуал каким-то богам — дело? — ощетинилась я. — Или для тебя я всего лишь забавная игрушка? Тебе стало скучно и ты решил поиграть? В этом дело?

— Послушай. — Он поднимает на меня взгляд, и я тут же затыкаюсь. Псих не сказать, что зол, но находится далеко от понятия «полного дзена». В таком состоянии придушит и не заметит. — Мне правда жаль, что в ту Ночь притянуло именно тебя. Мне правда жаль, что ты перенесла так много боли. И мне правда жаль, что твоя спокойная и размеренная жизнь покатилась к демонам…

— Но? — Меня поразило раскаяние психа. Но чувствовалась в его словах недосказанность, пресловутое «но».

— Но слишком многое поставлено на кон, блаженная. — Он вторит моей улыбке. Кривой, безмерно усталой и обречённой. — Если бы можно было повернуть время вспять, я бы ничего не стал менять.