Кровь и Вино. Любимая женщина вампиров (СИ) - Полынь Кира Евгеневна - Страница 48

— Как пожелаешь, моя госпожа. О, предки, мне нравится, когда ты такая властная, — с придыханием сказал он, поднимая карты со стола. — Жизнь бы отдал за тебя, мой пугливый зайчик.

— Забываешься.

— Моя пугливая госпожа, — исправился он. — Продолжим.

— Пфыгал зайфик иф тумафа от офотника тифана, — перемешивая во рту целую горсть конфет, проговорила скороговорку со всей мощью поставленной дикции, на которую была способна, и под громкие аплодисменты осторожно сплюнула их в салфетку. — Это жестоко.

— А заставлять меня сидеть с дамской прической не жестоко? — усмехнулся Амадей, мотнув головой, над которой я постаралась со всем женским мщением, заплетя пышные косички, украшенные моими заколками.

— Лучше бы прическа, — страдальчески протянул Адриан, с легкой руки брата оставшийся без штанов, в одном сюртуке. Выглядел он при этом все так же великолепно.

Они, словно сговорившись, все больше обнажались, меня при этом не третируя и загадывая совершенно невинные вещи вроде тех же скороговорок и леденцов, что несколько напрягало, словно затишье перед бурей.

С начала нашего турнира я успела лишиться лишь чулка, да по желанию Адриана скинула тонкие лямки с плеч, в общем-то, никак не повлиявшие на внешний вид в целом.

И с каждым коном меня все ярче одолевало ощущение, что это очередная сладкая ловушка, в которую я залезла не думая.

— Следующий кон тоже будет за мной, госпожа, — продолжая придерживаться условий загаданного желания, Амадей ловко раскинул карты, сверкнув темнотой глаз. — Хочешь узнать, что я загадаю?

— Горю желанием.

— То, что проиграл в нашу первую битву, — напомнив о поединке в «Ленивом кабанчике», он заставил меня улыбнуться, предавшись воспоминаниям.

— Что ж, ходи.

За пару минут они обчистили меня на все взятки, оставив руки и стол перед собой совершенно пустыми. Растерянно размышляя, как я так легко проиграла, сделала глоток не переводящегося в стенах Виндэм-холла вина.

— Ты поддалась, госпожа моя, — понизив голос до рычащего и глубокого, Амадей лопатками откинулся на спинку, по-мужски широко расставляя ноги. — Но как бесчестный игрок я от приза не откажусь. Поцелуйте меня, моя милосердная госпожа.

Расслабленная обстановкой и настроем, царившим между нами, я поднялась со своего места и, игриво покачивая бедрами, подошла к мужчине, смотрящего на меня снизу вверх. Даже в таком положении он излучал власть и знание моего тела, задрожавшего от остроты уголков мужских губ, которые я должна была вознаградить за победу.

— Ты выиграл честно, — склонилась над Деем, упираясь рукой рядом с его плечом. — Твой приз.

Целовать его самой было так же панически необходимо, как и опасно: зная, на что способен вампир, я играла с огнем, добровольно толкая себя в его руки и наслаждаясь температурой, способной спалить меня дотла.

Вампир охотно отвечал на поцелуй, слегка покусывал кожу губ, изучая языком их трещинки, и обжигал дыханием, ставшим очень горячим.

Ноги тянуло от наклона и напряженности мышц. Они предательски дрожали, вынуждая меня все сильнее доверять краю дивана между мужских ног, упираясь в него коленками.

Хотелось наглой кошкой забраться к нему на колени и потереться, требуя ласки.

Когда же я стала такой? Нет, не так.

Как они успели вынуть это из меня наружу? Продемонстрировать мне же мое истинное лицо, способное и даже желающее этих безумств?

— Ты дрожишь, моя госпожа, — ловко сомкнул ладони на бедах, Амадей с силой потянул их на себя, роняя меня вниз. — Сидеть верхом на мне тебе будет в разы удобнее.

— Следующая партия за мной, — упрямо прошептала я, скатываясь с мужских ног под хриплый и многообещающий смех. — Оставлю тебя без последних штанов.

— С нетерпением жду.

Изящная, по-мужски увитая венами кисть нарочито проскользнула по голой горячей груди вампира, подсказывая, что ему и так немного осталось, чтобы закончить свое обнажение.

Из вещей Адриан оставил на нем лишь брюки, напоминая, что белья Амадей не носит.

Дрожащими пальцами неловко перемешала карты, невольно замечая горящий и жадный взгляд Адриана, который завистливо облизнул красивые губы, намекая, что опечален тем, что ему моего поцелуя не досталось.

Высшие, какие же они… они… Соблазнительные!

Держать себя в руках рядом с ними было практически невозможно. Уже зная итог всей этой затеи, я сжимала бедра, пытаясь хоть немного сбавить накал своего возбуждения и не подать виду.

Вот только щеки горели, и вовсе не от стыда. И губы пульсировали от нетерпения.

Сдержав слово и выиграв партию, задержала дыхание, готовая выпалить свое желание, но в последний момент передумала, переводя взгляд на Адриана, недовольно сцепившего пальцы в замок.

— Мое желание, чтобы ты, Адриан, убрал руки за спину.

Вампир открыл рот, чтобы напомнить, что проиграл, вообще-то, Амадей, но, прищурившись, промолчал, послушно уводя ладони назад.

Вновь поднявшись с насиженного места и шумно дыша, подошла к вампиру. Борясь со страхом показаться распутной, опустилась к Адриану на колени, отчего тот нетерпеливо поморщился, крепко сцепив зубы и глядя на опущенные бретельки, между которыми отлично просматривалось декольте.

— А в чем мое наказание, госпожа? — не уловив моего плана, так же хрипло спросил Амадей, во все глаза уставившись на нас.

— Смотри. Это твое наказание, — прошептала, вопросительно глядя в покрытые возбужденной темнотой глаза Адриана.

Он ответил сразу же, потянувшись навстречу.

Покорно не прилагая рук, тянулся своим мужественным подбородком все ближе, позволяя мне съехать по крепким ногам, вплотную прижимаясь ягодицами к возбужденному паху.

Развязанная собственным желанием, зарылась руками в темные волосы, пропуская их сквозь пальцы, и коготками царапнула чувствительную кожу, что отозвалось у Адриана тихим, но многозначительным рыком.

Ладони скользили все ниже. Нырнув ими под полы сюртука, как и в наш первый раз, потянула его вниз, обнажая крепкие плечи и окончательно фиксируя мужчину плотной тканью рукавов.

— Это очень и очень жестоко, моя госпожа, — сипя произнес Амадей, каменным изваянием замирая на своем месте.

— Разве? — невинность отлетела от меня камешком, брошенным в стену. Будто устраиваясь поудобнее, я повела бедрами, заставив Адриана запрокинуть голову и застонать. — А так?

Достаточно было просто повести плечами, чтобы тонкая ткань платья заскользила вниз, открывая вид на еще большую часть белой груди. Замерев почти на самом краю, шов царапнул соски, но я тут же прижалась голой кожей к Адриану, сама едва сдержав стон.

Кожа к коже. Тепло к теплу. Так близко, порочно и желанно.

Они сделали все, чтобы соблазнить меня, не соблазняя, и теперь, отдав фантомные бразды правления, пожинали плоды, сдавленно шипя — один от зависти, другой от возбуждения.

«Наказать!» — ревела женская гордость. «Соблазнить и заставить страдать!» — поддакивала ей похоть.

Но даже такой властью можно воспользоваться, заранее загоняя себя в кольцо проигравшего.

— Рори, пожалуйста, — бедра подо мной дрогнули, словно в последний момент предотвратили толчок. Перекинув на грудь волосы, я кончиками пальцев прочертила тонкую полосу вдоль великолепного тела, обрисовывая мышцы и косточки ребер. — Аtinge-ma (*рум. - Дотронься до меня)…

Чем ниже опускалась ладонь, тем больше я теряла связь с тем, что я делаю.

Все мое нутро стремилось продолжать, даже та невинная послушница смущенно хлопала глазами и прикусывала губы, стесняясь произнести вслух свои желания, но с интересом и щемящим любопытством наблюдая.

Чувствовать под собой совершенно открытое и доступное тело было невыносимо горячо, и то, как оно тянулось и ластилось, обжигая своим желанием, только подбрасывало угля в костер, набирая кузнечный жар.

Опустив руку до кромки белья и скрыв этот жест под тканью натянувшейся юбки, нерешительно опустила пальцы на внушительный бугор, слегка сжав его в ладони.