Предатель. Цена ошибки (СИ) - Кучер Ая - Страница 27

А я научился.

– То есть, Аслан предложит тебе помочь? – уточняет Рязанов, хмурится. – И ты так быстро спасовал? Почему не начал что-то новое? У тебя же вечно идей было выше крыши.

– Через месяц там бы тоже начались проблемы. Мне довольно четко дали понять, что самостоятельный бизнес я больше построить не смогу. Отец, щедро, предложил помочь. Будто я не догадался, что он сам всё и устроил.

– А он знает, что ты это понял? – усмехаюсь. – Ясно. Так, ты сыграл в идиота, вернулся в семейный бизнес для того, чтобы…

– Мне плевать на его фирмы, Тём. И на наследство, и прочее. Я ненавижу, когда мной пытаются управлять. А у отца достаточно средств и точек давления, чтобы прогнуть меня. Поэтому пришлось согласиться и играть по его правилам. Пока.

– А Лиза тут каким боком? Да-да, не лезть в брак. Но ты так стойко сейчас планируешь её всего лишить… Квартиру вон собрался продавать, никакого мирного развода. Этой части я не могу понять. Как это вяжется в твой план?

– Неважно.

– Как знаешь. Но я уверен, что Ильяс сотрет тебя в порошок. По крайне, мере постарается. Отсудит всё, что можно.

Знаю.

С Ильясом у нас давняя неприязнь. В основном из-за того, что я был пустоголовым подростком, сам лез на рожон. Любил кичиться своим положением, дурак.

Не раз проводил между нами черту на всех встречах, показывая, насколько моё положение лучше. Он – внебрачный сын, которого изредка приглашали в нас круг. Не свой, не чужой. Так, какой-то приблудыш. А я единственный наследник, одной из самых обеспеченных семей города. Тогда это казалось достижением.

А сейчас думаю, что с радостью поменялся бы с Ильясом местами.

Я это перерос, мозги встали на место. Осознал, насколько был неправ в некоторых поступках. Стоило давно извиниться, замять тот пустяковый конфликт…

Но теперь уже неважно.

Ильяс сейчас на принцип пойдёт, доказать, что стал лучше и успешнее меня. Уверен, он попытается не просто законную половину имущества отсудить, а намного больше.

Но это меня совсем не волнует.

Наоборот.

Единственные стоящие новости в последнее время.

Я отвечаю на вопросы Рязанова вскользь и довольно поверхностно. Объясняю главное, а вопросы про Лизу рублю на корню. Я не собираюсь о ней говорить, а друг этого словно не замечает.

Будто не он час назад сорвался из-за одного упоминания бывшей.

– Черт, я сейчас, – Артём резко поднимается, становится собранным и серьезным. – Мои щенки что-то опять натворили.

Щенки – ласковое прозвище для его бойцов охранной фирмы «Альфа». Судя по реакции друга, ситуация далека от нормального. Материться на них Артём начинает даже не выйдя из квартиры.

А я остаюсь один.

И дурные мысли тут же лезут в голову.

Всё вьются вокруг Лизы, толкают назад к произошедшему.

Как она сейчас?

Как справляется со всем?

Тянет позвонить. Просто, мля, услышать её голос. Убедиться, что она в порядке после выкидыша. Хотя какой к черту порядок?

Она потеряла ребёнка.

Моего ребенка.

Черт.

С силой давлю на виски, но эта мысль никуда не исчезает. Только сильнее укореняется в мозгу, давит. Так погано делает, что сдохнуть хочется.

Забыться.

Не думать про то, что у нас с Лизой мог быть сын.

Или дочь.

Сын бы лучше, конечно. Не умею я с девочками справляться, не знаю, как это делается. Меня слёзы Лизы до внутренней паники доводили, а ещё дочка… Я бы не справился.

Не с кем справляться больше.

Сжимаю телефон в руке до хруста в пальцах. Не знаю, что творю зачем. Логика, которой я руководствовался последние месяцы, летит к чертям. Вместо этого почти набираю номер Лизы.

Борюсь с собой и эгоистичными порывами.

Мои звонки ей не нужны.

Ни поддержка, ни вопросы.

Уверен, теперь Лиза меня ненавидит. Заслуженно.

Сбрасываю вызов, когда понимаю, что не удержался.

К черту всё.

– Ты хреново выглядишь, – друг сыплет «комплиментами» по возвращению. – А ещё я заметил машину Марисы во дворе. Лучше ко мне домой перебраться. Вряд ли при ней разговор получится. Или вас наедине оставить? Встреча влюбленных и всё такое… Тем более, не хочу я с беременными сталкиваться. Их гормоны – бомба без таймера.

– Нет, – качаю головой. Прикрываю глаза. Усталость долбит в голове.

– Что именно «нет»?

– Ты спрашивал о Марисе. Нет, она не беременна.

Глава 20

– Наконец-то!

Я падаю на широкую кровать, расставив руки в сторону. Дышу полной грудью, наслаждаюсь тишиной и запахом чистящих средств. Они сейчас совсем не раздражают, только успокаивают.

Я дома.

У меня своя, пусть и съемная, квартира. Никаких больше больничных палат, ни мамы с её непрошенными советами. Полнейшая свобода, которой я сейчас упиваюсь.

Я никогда не жила одна. От мамы сразу переехала к Демиду. А теперь у меня есть возможность наверстать упущенные возможности. Хотя я и не знаю, что заняться дальше.

Пока на больничном, ничего нельзя делать. А лежать без дела я не умею. Надо бы поехать к маме и забрать все свои вещи, но нужно кого-то попросить о помощи. Мне нельзя носить тяжести.

Но так не хочется снова быть кому-то должной…

– Помочь? – Левенко усмехается, наблюдая за тем, как я кручусь на кровати. – Аккуратнее, Лиз, тебе нельзя напрягаться. Если разойдутся швы…

– То Серафима сделает из меня решето. Я знаю. Спасибо, что поехал со мной. Ты не был обязан.

– Пустяки. Ты меня тоже постоянно прикрываешь.

Мы с Ромой не то, чтобы друзья или приятели. Он пришел в отделение совсем недавно, часто наши смены пересекались. Ну, иногда помогали друг другу, как все делают.

Поэтому я действительно рада, что мужчина вызвался меня проводить. Я чувствую себя хорошо, но первые дни после операции всегда непредсказуемые. Своим пациентам я каждый раз рекомендую быть под присмотром.

А у Ромы как раз закончилась смена, он специально попросил меня подождать лишний час после выписки, чтобы я не ехала одна. Может, его Костенко отправила, не знаю. Но я не отказалась.

– У тебя здесь красиво, – Левенко осматривается, иду за ним на кухню. – Ну, ты в порядке? Я тогда пойду?

– Спасибо тебе огромное. Я бы угостила тебя чаем, но у меня здесь пока пусто. Я только переехала.

– А как ты продукты донесешь? Или твой муж… Кхм.

Мужчина вовремя осекается, переводит тему на предложение помочь. Рома ведь не дурак, как и все в отделении. Заметили, что Демид ко мне ни разу не приехал. А раньше всегда крутился рядом, не оставлял меня одну.

Когда я потеряла ребенка, Юсупов отменил все свои дела. Никаких встреч, звонков. Грубо послал врача, который пытался спровадить его домой. Демид был со мной всё время, ездил домой лишь взять вещи.

Он вообще тогда всё организовывал, разбирался с врачами, покупал нужные лекарства. Хотя он сам едва отошел от гриппа, почти не спал, был полностью измотанным.

Но ютился со мной на маленькой больничной кровати, не выпускал из своих объятий. Обещал, что у нас всё будет хорошо, мы с этим обязательно справимся.

– Тише, моя девочка, – его шепот заполнял всю палату. – Это ничего, моя хорошая.

– Это не… Это не ничего, Демид!

– Знаю, – вздыхал, целуя меня в висок. – Знаю, Лиз. Но всё ещё будет. Мы это переживём, правда? Вместе, как всегда.

Вместе.

А где теперь это «вместе»?

Какого черта мой чудесный брак закончился полным провалом?

Встряхиваю головой, отгоняя воспоминания. Нельзя Демида вычеркнуть из памяти мгновенно, но я очень стараюсь. Лечение никогда не бывает быстрым, главное, чтобы полностью искоренить чувства.

Во мне одна ненависть и злость к мужчине.

За его слова, поступки, измену.

Есть ещё тепло, старые застывшие эмоции, который впрыскивают в кровь теплоту. По привычке, не понимая, что всё прошлом. Сердцу не так просто объяснить, что оно полюбило не того человека.

Но эти чувства к Демиду я тоже ненавижу.