На зелёный свет (СИ) - Ледовская Светлана - Страница 43

– Борь.

– Не думай сейчас. Забирай то зачем пришла и уходи. И ещё,- он склонил голову к плечу,- когда была у своего мужика, телефон с собой брала?

– Нет,- я закусила губу, понимая, что прокололась.- Он оставался в машине.

– В твоём аппарате маячок. Брось его здесь.

– Спасибо.

– Знаешь, а ведь я и вправду хотел с тобой замутить. Но потом узнал, какая ты стерва, и решил, что лучше.

– Заткнись!- вырвалось привычно, и мужчина довольно улыбнулся.

– Так-то лучше.

Глава 67

Выйдя из здания, я пошла прочь. Мне всё казалось, что кто-то из присланных Воеводиным охранников окликнет меня. А может и затолкает в машину. Знаю, Алекс не знает о Шатове, но он мог решить опередить меня и снова не оставить выбора.

Оказаться в его власти я не могла. Больше нет. Не могу представить себя вновь в его доме и постели. От последней мысли меня встряхнуло. Я вдруг отчётливо осознала, что не смогу больше довольствоваться ролью спутницы нелюбимого мужчины. Жизнь слишком коротка для компромиссов.

Мне всегда хотелось таких же отношений, как у родителей. Мама смотрела на отца с особой теплотой, касалась при каждой возможности, и даже её голос делался нежнее, когда она обращалась к нему. И папа не отставал. В его отношении сквозило неприкрытое обожание, от которого мама светилась.

Я мечтала встретить человека, который заставит мое сердце биться чаще. И встретила. Спустя годы, мне удалось себя убедить, что я ошиблась и Данил не тот мужчина. Но сейчас я вновь убедилась, что выбрала его ещё тогда, встретив брата из армии.

Мой. Несовершенный, мрачный, грубоватый, с редкой умопомрачительной улыбкой.

– Всё хорошо?- Данила ухватил меня за плечо. Он ждал меня перед кофейней напротив офиса и видимо нервничал.- Мне стоило пойти с собой.

– Нам ни к чему лишние глаза,- повторила я и мягко сжала его пальцы.- Поехали?

– Твой шлем,- он всерьёз водрузил на мою голову эту тяжелую штуку и застегнул под подбородком ремешок.

– Заботливый,- шепнула, приподнявшись на носочки.

– Ты у меня одна.

Так просто он снова запустил мне сердце.

Садясь за ним на сиденье, не смогла не признать, что даже на мгновенье не испытала страха перед скоростью и дорогой. Не с ним.

– Держись, Лисёнок.

Мотор взревел. Мотоцикл сорвался с места.

***

Зная, что делаю глупость, собрала вещи в спортивную сумку. Уместилось не так много, как мне хотелось и гораздо больше, чем мне может понадобиться.

– Тебе нужен свежий воздух. Работать можно удалённо,- убеждал Док, с любопытством изучая мой ящик с нижним бельём.- Это можно носить?- он подцепил пальцем кружевной пояс от чулок.

– Это можно не снимать,- насмешливо ответила я, отбирая фривольную вещицу. Изысканное бельё стало моей слабостью. Я часто баловала себя чем-нибудь особенным.

– Мне нравились розочки,- заговорщически сообщил Шатов.

– Когда-то и я их любила,- пожав плечами, бросила несколько невесомых комплектов с сумку.

– Ты стала шикарной,- в мужском голосе послышались хриплые нотки.- Всегда была красивой, но сейчас превратилась в роскошную.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

К комплементам посторонних я привыкла. Они не казались важными, но слова мужчины стоящего напротив – смущали. От них на щеках растекался

Зная, что делаю глупость, собрала вещи в спортивную сумку. Уместилось не так много, как мне хотелось и гораздо больше, чем мне может понадобиться.

– Тебе нужен свежий воздух. Работать можно удалённо,- убеждал Док, с любопытством изучая мой ящик с нижним бельём.- Это можно носить?- он подцепил пальцем кружевной пояс от чулок.

– Это можно не снимать,- насмешливо ответила я, отбирая фривольную вещицу. Изысканное бельё стало моей слабостью. Я часто баловала себя фривольными вещицами, которые порядочная девушка никогда бы не надела на себя.

– Мне нравились розочки,- заговорщически сообщил Шатов.

– Когда-то и я их любила,- пожав плечами, бросила несколько невесомых комплектов с сумку.

– Ты стала шикарной,- в мужском голосе послышались хриплые нотки.- Всегда была красивой, но сейчас превратилась в роскошную.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

К комплементам посторонних я привыкла. Они не казались важными, но слова мужчины стоящего напротив – смущали. От них на щеках растекался румянец. А в груди слишком громко билось сердце.

***

Дом казался слишком знакомым. Почти как родительский. Просторный, светлый, не пафосный и такой родной. Я замялась на пороге. Шатов обнял меня со спины.

– Ну чего ты, Линусь?- проурчал он мне на ухо, легонько подталкивая меня в холл.- Ты же уже здесь была.

– Не так,- смутившись ещё сильнее, выставила перед собой рюкзак.

– О чём ты?

– Я была здесь по-другому,- так странно говорить это вслух. Видимо сказывалась привычка выдавать только нужную информацию.- До этого я не приходила сюда жить.

Его руки сжались чуть крепче, что не приносило дискомфорта.

– Я ведь привыкла быть одна.

Шатов довёл меня до дивана и усадил на упругую подушку. Пришлось отложить багаж и скрестить дрогнувшие пальцы на коленях. Мужчина сел на пятки передо мной. Большие ладони накрыли мои.

– Чего ты боишься, Лисенька?

– Ну, – я запнулась, поняв, что могу не отвечать, но хочу. Хочу разделить это с другим человеком.- Раньше мне казалось, что быть одному плохо. А потом, – я сглотнула,- иногда это лучше, чем компания не того человека. Мне с Даринкой было хорошо в Лондоне. Она не капризный ребёнок. Тихая и мечтательная. Иногда я засыпала возле её кроватки и до утра не поднималась. А она перебирала мои волосы и рассказывала шепотом сказки. Знаешь,- я грустно улыбнулась,- это были самые счастливые дни. Когда мы оставались одни.

Шатов сел рядом и затянул меня к себе на колени.

– Она у тебя лапочка, верно?

– Да, я ее тоже так зову. Звала иногда,- поправила я себя с горечью.- Прозвища в доме Воеводина не приветствуются. И слово "мама" у нас не было приятно.

– Это как?- мужчина нахмурился.

– В Европе принято называть родителей по именам.

– Глупости.

– Знаю,- прильнув к нему, прикрыла глаза.- Мы часто были вдвоём. Порой месяцами. Я даже успевала забыть.

Он терпеливо ждал, когда я решусь продолжить. Нежно гладил по волосам и слегка касался губами лба.

– Я надеялась, что он наиграется и отпустит меня. Ведь у него столько возможностей и девок. Вот только все его любовницы стали походить на меня. Иногда я встречала их в кафе. Пару раз Алекс меня с ними знакомил. Ждал реакции. И я ждала. Что он меня отпустит. Потом я решила, что беременна. И, – всхлипнув, стёрла слёзы со щеки,- хотела сбежать.

Воспоминания заставили меня задрожать.

***

В тот день я не стала брать с собой вещи. Только документы в крохотной сумочке, телефон и мятые купюры. Деньги эти мне давал Воеводин. После каждой ночи, проведённой в моей постели, он оставлял их на столике. Думаю, мужчина делал это по привычке. Так ему было проще. Наверно полагал, что этим рассчитывался за моё унижение. Он не замечал, что я ничего не покупаю. Или не придавал этому значения. Не думаю, что он воспринимал меня всерьёз и определённо не считал, что я способна уйти.

Выбравшись из дома через дверь для персонала, я двинулась в сторону ближайшего магазина. Там купила солнечные очки, кепку и вызвала такси.

В аэропорту я смогла приобрести билет и нашла место в зале ожидания. Сердце билось в груди отбойным молотком. От страха тряслись руки. В каждом проходящем мимо мужчине мне мерещился Воеводин. Я вздрагивала, кусала губы и наверняка выглядела подозрительной. Охранник меня не испугал. Он дежурно улыбнулся и попросил пройти с ним. Не отвечая на вопросы, отвёл в тесную комнату для осмотра, забрал вещи и оставил одну. Я твердила себе, что это формальность. Проверят документы, допросят и отпустят на рейс. Скоро я окажусь дома. Со своими мальчиками. И Шатову позвоню. Просто послушаю его голос и положу трубку.