Рокировка - Трофимов Ерофей - Страница 8

– Твою мать! – схватился врач за голову.

Сделав пятидесятое отжимание, Сашка одним прыжком поднялся на ноги и, глубоко вздохнув, утер выступивший пот со лба тыльной стороной ладони. Тело медленно, но верно приходило в норму. А вот с головой то и дело возникали проблемы. Резкие головные боли выводили его из строя на пару дней. После приступа он даже шевелился словно со скрипом, а в голове то и дело вспыхивали разноцветные звездочки. Любое, даже самое плавное движение вызывало гул и звон в ушах. А самое неприятное, что начинались они резко, без всяких предпосылок. Достаточно было одного громкого звука или нервной обстановки.

Хотя в данной ситуации нервной она была для парня постоянной. В такие моменты с ним мог бы справиться даже ребенок. Но в нормальном состоянии Сашка уже представлял собой серьезную боевую единицу, хотя продолжал тщательно это скрывать. От всех подозрений со стороны врача и соседа по палатке его спас очередной приступ. Отойдя за лагерь, Сашка попытался проделать хоть один комплекс упражнений и, свалившись, пролежал под глиняным забором до самого вечера.

Провалявшись в постели после приступа почти неделю, первое, что он увидел, была удивленно-задумчивая физиономия Жака. Увидев, что парень очнулся, однорукий прохиндей оживился и попытался завязать разговор, но Сашка только отмахнулся от него, словно от мухи. Ему было не до разговоров. Требовалось срочно осознать все произошедшее. А главное, найти выход из ситуации. Жить и постоянно бояться, что в любой момент можешь свалиться с ног, не самая приятная перспектива.

Погрузившись в собственные размышления, Сашка не заметил, как Жак выскользнул из палатки. Вызванный им врач провел быстрый осмотр парня и, убедившись, что помирать Сашка не собирается, принялся ему выговаривать за чрезмерные перегрузки. Быстренько скроив покаянную морду, Сашка смущенно развел руками, пояснив, что просто хотел прогуляться и побыть один. Ведь ему еще предстоит решить, чем заниматься дальше. А для этого нужно вспомнить хоть что-то.

Понимающе покивав, врач заверил его, что приятель, к которому он хочет Сашку отправить, обязательно решит эти проблемы. Вежливо поблагодарив его, парень про себя хмыкнул: «Угу, свежо питание, да серится с трудом. Так он и станет заморачиваться с моими трудностями. Запрет в камере, и будешь до конца жизни на луну выть. Нет уж, дружок. Ты меня главное отсюда выпиши и к пароходу с обозом отправь, а дальше я и сам как-нибудь управлюсь. Но перед этим надо до кладбища добраться. Деньги мне теперь очень даже нужны будут».

Врач ушел, а Жак, словно прочтя его мысли, подсел на кровать и, понизив голос до шепота, спросил:

– Ты и вправду собираешься ехать к тому психиатру?

– А что? Ты что-то знаешь? – насторожился Сашка.

– Я только догадываюсь, но ты не ответил, что собираешься делать?

– А ты хочешь что-то предложить? – ответил Сашка, внутренне злорадно усмехаясь. Вести разговор в таком ключе он мог часами. Приютская школа это вам не фунт изюму.

– Ох, и трудно же с тобой, – скривился Жак. – В общем, ходят слухи, что этот его приятель та еще скотина. Запирает всех в своей клинике и ставит на людях всякие научные опыты. В общем, я вот что думаю. Нам с тобой нужно вместе держаться. Я тут поговорил кое с кем, так парни считают, что на первое время тебе денег должно хватить. У меня тоже кое-какой запас есть. Правда, не здесь. В полку припрятал.

– Я тоже припрятал, – вздохнул Сашка. – Вот только никак не могу вспомнить, где именно, – закончил он, подпустив в голос слезу.

– Да как же так?! – возмущению Жака не было предела.

– А то ты не знаешь, что со мной было, – огрызнулся Сашка. – Думаешь, я к стене погулять ходил? Я вспомнить пытался, куда деньги дел.

– И как? – жадно спросил Жак.

– А тебе не видно? – фыркнул парень. – Напрягался так, что чуть последние мозги из ушей не полезли. И все впустую. А потом вообще сознание потерял, хотя и специально в тени сидел.

– Это плохо, приятель, – мрачно вздохнул Жак. – Это очень плохо.

– А тебе-то что за печаль? – не удержавшись, спросил прямо Сашка. – Насколько мне известно, у тебя все дома в порядке. Во всяком случае, есть куда вернуться.

– В деревню? Ты смеешься? – возмутился Жак. – Да я там с тоски через неделю взвою. Да и какой из меня теперь работник, с одной рукой.

– Ну, тебе теперь пенсия положена, как герою войны, – пожал Сашка плечами. – Это вот со мной все гораздо сложнее. Руки-ноги на месте, значит, могу сам себя обеспечить. А то, что голова болит, так это не важно. И попробуй докажи нашим бюрократам, что без головы никакие руки не помогут.

– Что, могут и отказать? – насторожился Жак.

– Они все могут. Главное, причину найти, – вздохнул парень.

– Странно, ты рассказывал, что приютский, а говоришь так, словно Сорбонну закончил, – вдруг проворчал Жак, задумчиво поглядывая на него.

– Наш кюре все время повторял, что если мы хотим чего-то в жизни добиться, то должны много знать и уметь. А чтобы знать, нужно читать книги.

– И что? – не понял Жак.

– Вот и подсовывал нам книжки всякие, а потом еще и проверял, как прочел. Вопросы всякие задавал. В основном, конечно, религиозные, но и другие тоже бывали. Большого ума человек был, – вздохнул Сашка, краем глаза наблюдая за собеседником.

– А почему был? – тут же последовал вопрос.

– Он уже тогда старенький был. Помер уже, наверно.

– А ты ему писал?

– Зачем? – откровенно удивился Сашка.

– Ну, получать письма всегда приятно. Я даже папаше своему, будь он неладен, и то писал. Лишь бы ответ получить. Все легче, когда знаешь, что ты не один на свете, – усмехнулся Жак и тут же поперхнулся, сообразив, что только что ляпнул. – Извини. Не хотел тебя задеть.

– Ничего. Мне все равно тебя не понять, – отмахнулся Сашка. – Ладно. Ты ступай пока, а я посплю немного. Может, полегчает.

– Ага, давай. На ужин я тебя разбужу, – закивал Жак и, подхватившись, унесся из палатки.

«Похоже, побежал доктору стучать, – подумал Сашка, глядя ему вслед. – И в напарники ты меня не так просто зовешь. Вон как огорчился, когда услышал, что я забыл, где деньги лежат. Нет, приятель. Нам не по пути».

С этого дня Сашка, делая вид, что все время думает о своем прошлом, начал все больше отдаляться от однорукого пройдохи. Терпеть рядом стукача ему совсем не хотелось. Значит, ему еще предстояло найти способ избавиться от этого попутчика. Но до метрополии сделать это будет проблематично. А вот когда они пройдут все надлежащие бюрократические процедуры и станут полноправными гражданами республики, возможны всякие варианты. Вплоть до летального исхода.

К удивлению Сашки, мысль об убийстве бывшего сослуживца его не коробила. В сложившейся ситуации это был, прежде всего, враг. Просто потому, что он мог помешать его планам. В том, что из Европы нужно убираться, парень даже не сомневался. Здесь он будет контуженым инвалидом, от которого непонятно чего ожидать, а там просто эксцентричным иностранцем, которого и пожалеть не грех. Махнут рукой вслед и дальше по своим делам пойдут.

Отлежавшись после того приступа, Сашка с упрямством обреченного принялся приводить свое тело в порядок. Очень скоро в глазах перестало темнеть от малейшей физической нагрузки, и мышцы стали наливаться силой и приобретать внушительный объем. Костяк ему достался крепкий. Осталось только с толком мяса нарастить. Припоминая все, что успел выучить у дяди Сени по поводу тренировок, он регулярно уходил подальше от людских глаз и тренировался. До седьмого пота, до зеленых чертей в глазах, но делая все, чтобы привести себя в порядок.

Эта фанатичность была не приобретенной. Сашка с самого детства терпеть не мог чувствовать себя слабым. Потому и дрался со всеми подряд. Даже с теми, кто был гораздо старше и сильнее. А в драке не признавал никаких правил. Полез – получи. Оскорбил – отвечай. Эти нехитрые принципы Сашка вывел для себя сам и старался придерживаться всю сознательную жизнь. Не лезь первым, но отвечай так, чтоб на всю жизнь запомнили. Жак несколько раз пытался увязаться за ним, но парень резко осаживал его, отвечая, что однорукий будет отвлекать его своими разговорами.