На жёлтый свет (СИ) - Ледовская Светлана - Страница 8

Глава 11

На комоде у стены лежала скрипка. Её подарил Рустам, но инструмент не пришелся мне "впору". Слишком дорогая, непривычно маленькая, она осталась сиротливо лежать здесь, покрываясь пылью.

Взяв в руки гриф, положила красиво изогнутый корпус на плечо и уткнулась подбородком в выемку. Смычок привычно лёг в ладонь и осторожно коснулся струн. Первый звук вырвался стоном и тут же прервался. Словно испугался быть застигнутым врасплох чужими ушами. В этом доме слишком толстые стены. В этом я убедилась уже давно.

Закрыв глаза, отрешившись от всего, я извлекла из скрипки новую ноту. Чистую. Первую. За ней прозвучала вторая, третья.

Спустя минуту или целую вечность, я утонула в собственной музыке. Она искрилась во мне, лилась сквозь каждую мышцу, ласкала кожу и заставляла сердце биться ровно.

Мне никогда не были нужны зрители для наслаждения игрой. Само существование мелодии рождало во мне ощущение эйфории.

Отчего-то перед внутренним взором, всплыл образ Виктора. Он слышал меня. Знал мою скрипку. Легко удалось представить, что он так же, как и я улыбается, слушая её, закрывает глаза, дышит размереннее… или же чаще. Мелодия сорвалась, превращаясь в новую композицию, наполненную огнём. Под такую можно сорвать одежду, опрокинуть любовника на кровать, оседлать его сильные бёдра и…

Музыка рождала во мне страсть. Но именно сегодня я осознала, что стоит соединить её с той, которую познала ночью с незнакомцем, и моё вдохновение породит нечто фееричное. Струны дрожали, с готовностью выдавая нужные мне звуки. Скрипка стала тёплой, льнула ко мне, с восторгом отдавшись рукам.

Я забыла, где нахожусь. Всё стало неважным и несущественным. Даже я сама. Только звуки и их вибрация, отдающая в каждый нерв.

Чистое блаженство. Роскошь быть творцом…

— Это из прошлого альбома? — магию момента разрушил громкий голос.

Резко развернулась, уронила руки и автоматически наклонила голову, будто стояла на сцене. Мне всегда с трудом удавалось сосредоточиться на происходящем в реальности после погружения в музыку. Здесь звуки казались глуше и фальшивее. Даже в голосах я очень чётко различала поддельные эмоции. Прямо, как сейчас.

— Помню эту композицию. "Вечерние сумерки"? — Рустам пытался изобразить заинтересованность и понимание, но вся правда была в том, что он не мог увидеть разницу между мажорной и минорной скрипкой.

— Что-то вроде, — не стала я поправлять Далимова. Делить с ним триумф нового творения не хотелось. Рустам даже не понял бы всей глубины моего счастья.

Неловко, положив скрипку на комод, я поправила волосы. Мужчина смотрел на меня оценивающе, и, кажется, он был удовлетворён увиденным. Мне бы радоваться, что такой образец мужественности заинтересован мною. Высокий, статный, с накачанным крепким телом, тёмными волосами средней длины, небрежно зачёсанными назад, широким лицом с узкими губами и римским носом, со слегка смещённой перегородкой, которая придавала ему лихой вид. Рустам напоминал мне дикое животное в человеческой оболочке. Каждое его движение было наполнено неизъяснимой угрозой.

— Прости, мне стоило позвонить перед приездом, — нервно одернула платье, заметив, что Далимов продолжает странно смотреть на меня. — Это платье… Я сниму…

— Сам, — прохрипел мужчина и подошел вплотную ко мне. — Его прислала какая-то модистка, узнав, что у тебя скоро свадьба.

— Скоро? Свадьба? — я попятилась. — Мы не обсуждали этого!

— Ты согласилась, помнишь? — снисходительно пояснил хозяин дома, шагая следом. — Мы уже долго состоим в отношениях.

— Мы говорили об этом давно и без конкретики. Тебе стоило обсудить это со мной.

— И что бы это изменило? — мужчина обхватил меня за талию и рывком притянул к себе. — Мне нравится твоя породистость. Ты такая элегантная, аристократичная… Ты никогда не теряешь лоска и даже во время секса остаёшься сосредоточенной.

— У нас не так много совместного опыта в сексе, — упираясь в широкую грудь, пыталась отодвинуться от Рустама подальше.

— Мы живём в разных домах, и ты практически все время в разъездах. Думал, что тебя все устраивает, — он нахмурился. — Тебе нужно больше…

— Нет, — выпалила я и прикусила губу, от нервного перенапряжения голос почти сорвался в крик, поэтому сначала глубоко вдохнула, а потом продолжила. — То есть… Мне нужно не это и… Рустам, отпусти, нам нужно поговорить.

— Говори, — милостиво позволил Далимов, продолжая шарить руками по моей пояснице и пытаясь найти молнию на платье.

— Перестань! — выкрикнула уже на грани отчаяния. — Пусти меня!

С недовольным бормотанием мужчина отступил. Ткань брюк недвусмысленно натянулась, демонстрируя внушительное напряжение в районе паха, и Рустам даже не пытался это скрыть.

— Ты считаешь это нормальным? — процедил Далимов сквозь зубы. — Постоянно держать меня на расстоянии вытянутой руки? Не брать телефонную трубку? Ты живёшь в своём собственном, выдуманном мире, где все вращается вокруг тебя, и деньги сами падают прямо с неба.

Я скривилась при упоминании о деньгах. Мне всегда было безразлично, сколько — много или мало — у меня на счетах. Говорят, что богатые люди не умеют считать средства, я же — не умела их тратить. Жила в квартире, купленной в ипотеку, лишь по необходимости одевалась в правильные вещи и пользовалась сумками и аксессуарами, с изготовителями которых мой агент заключил договор о рекламе. Мой агент. Далимов.

Глава 12

— Рустам, — отозвалась я осторожно, неосознанно обхватывая себя руками. Хотелось хоть как-то обозанчить своё личное пространство. Мой инстинкт самосохранения, сигнализировал о надвигающейся опасности. — Мне стоило завести этот разговор давно. Мы с тобой встречаемся почти год, и всё было… — прикрыв на мгновение глаза, я сглотнула горечь — придётся соврать, — хорошо. Но это совсем не те отношения, которые нужны нам обоим — и мне, и тебе.

— Поэтому я и тороплюсь со свадьбой, — охотно продолжил Рустам. — Ты переедешь, наконец, из своей коморки. Здесь можешь занять пару комнат по соседству с моей. Эту оставишь для своих репетиций. У тебя будет личный водитель, телохранитель, стилист и секретарь. Давно пора заняться подготовкой тура по штатам…

— Ты не понял, — взмахом руки я остановила поток его слов. — Мне не это нужно.

— Не это? — повторил мужчина непонимающе.

— Прости, — опустив голову, продолжила я тихим, но твёрдым голосом. Я прекрасно понимала, что вот и настал момент, который мне удавалось оттягивать очень долго. — Мы с тобой не можем быть вместе.

— Повтори, — прозвучало хрипло.

— Нам надо расстаться.

На стене часы отсчитывали секунды. Мерно, четко, оглушающе безразлично.

— У тебя особые дни? Те самые, критические?

— Нет! — обиженно ответила, вскинувшись, и осеклась. Рустам смотрел на меня с яростью. Его холодный голос не вязался с выражением перекошенного лица.

— Ты всерьёз считаешь, что можешь… бросить меня?

— Я не могу дать тебе того, чего ты заслуживаешь…

— Просвети меня, крошка, о чём ты?

— Ведь ты знаешь, я живу музыкой, постоянно слышу её в своей голове, — подрагивающими пальцами попыталась пригладить волосы. — Мы живём в разных реальностях…

— Я недостаточно хорош для тебя?

— Не передёргивай, — я поёжилась. — Ты хороший, мечта многих девушек…

— Но не твоя? — Далимов сделал шаг в мою сторону, и мне огромных трудов стоило заставить себя оставаться на месте.

— Из меня не выйдет ни хорошей жены, ни матери. Я необязательная, рассеянная, живу в том самом выдуманном мире, о котором ты говорил. Мы ошиблись, решив, что сможем быть вместе.

— Неужели? — следующий шаг мужчины заставил меня похолодеть. Ледяные иглы страха сковали тело.

— Зачем тебе такая? Я ведь не подхожу тебе. Совсем.

— И кто же мне, на твой взгляд, подходит?

— Кто-то с головой на плечах, — не в силах больше терпеть волны агрессии, исходящей от Рустама, я все же попятилась. — Та, кто не витает в облаках, умеет готовить, будет слушаться тебя и…