Град разбитых надежд (СИ) - "Сумеречный Эльф" - Страница 26

— У нас есть теория, что он маскируется сначала под слабых сомнов, а потом нападает. И так каждый раз, — добавил Бим. От звуков его медленной, словно механической речи делалось неуютно.

Джоэл повел плечами, стряхивая незримую тяжесть. Перед глазами заплясали черные мухи. Крупная лампочка над тесаком не разгоняла сумрак, ползущий из-под двери, снаружи. Хотя на улице мерцал яркий Желтый Глаз, на складе царил полумрак, повенчанный с гулкой тишиной. Охотники еще не пришли за Ловцами Снов, еще не отворились ржавые двери на полозьях, еще не застучали по металлическим листам пола подкованные сапоги. В этой обители ловушек для снов царствовали две жертвы призрачного монстра, которые сами превращались в живых фантомов.

— Проклятье Хаосу, и я ничего об этом не знал? — посетовал Джоэл. Гнев то накатывал на него мрачной волной, то улетучивался. Воля сковывала душу холодной заинтересованностью профессионала.

— Ты же еще жив. И ноги у тебя на месте. Поэтому и не знал, — безразлично пожал плечами Грэм, но в его нарочитой отстраненности сквозили зависть и ехидство. Он точно пророчил, что скоро к ним с Бимом присоединится еще один не в меру любопытный ночной страж.

— Это всего лишь теория, — сухо добавил Бим, которому явно не понравился тон друга, но Грэм не унимался. Он даже отодвинулся от стола, демонстрируя набухшие пунцовые шрамы. Оторванные ноги резали выше линии рваных ран, но это не помогло: неведомая зараза постепенно отравляла мастера. Бим смутно понимал обреченность друга. Появление чужаков из внешнего мира, из-за стен их мрачной каморки, вносило дисбаланс, отвлекало от молчаливого коротания времени в ожидании неизбежности. Поэтому Грэм, сперва обманчиво радушный, теперь уже откровенно издевался над Джоэлом.

— Если все будут знать, что их в любой момент может искромсать неуловимый сомн, то никто не пойдет в охотники, — посмеивался он. — А так гибель на дежурстве всегда можно списать на сотню невыясненных причин. Да хотя бы на войну банд. Ты же знаешь, как в трущобах «соблюдают» комендантский час. Так что, Джоэл, Верховный Охотник решил все-таки заняться этим делом?

Грэм совершенно не верил, что кому-то есть дело до участи двух калек и вообще города. Все безмолвно расписывались в обреченности Вермело. Джоэл наблюдал повсюду эти тайные знаки общего круга сдавшихся.

— Говорят, прошлый ушел, когда узнал, какая тварь завелась в городе… Услышал, как Уман Тенеб разделался с одним гигантским сомном, и решил, что и со вторым так же сумеет, — заметил Бим, выходя из темного угла. По пути он наткнулся на спавший комок пледа, осторожно поднял его и вытянул руку в поисках друга, чтобы укрыть его.

— Но пока что-то не торопится, — небрежно поморщился Грэм, натягивая плед до груди, точно специально, чтобы Джоэл по-прежнему смотрел на шрамы.

— Мне думается, этот сомн хитрее. Я не знаю ни одного места в Вермело, которое способно скрыть столь гигантскую тварь, — задумчиво ответил последний, не поддаваясь на провокацию.

— Гигантскую? — осекся Грэм, улыбка сползла с его лица. — Странно. Мы видели просто неоформленную тень. И… сначала решили, что это слабый сомн. А потом эта вдруг тень разрослась.

— Боюсь, он эволюционирует, копит силу, становится еще опаснее, — предположил Джоэл. Он слишком хорошо помнил то жуткое создание с лицами у основания щупалец. Когти оставляли царапины на стенах и брусчатке. Разрушения и пепельный след наверняка не исчезли к утру. Для едва уловимой тени существо выглядело слишком материальным.

— Тогда я вообще не понимаю, чего ждет Верховный, — задумчиво вздохнул Бим.

— Доказательств, — безнадежно отозвался Джоэл. Он сам хотел бы найти ключ к этой загадке, получить ответы на вопросы, которые не знал, как сформулировать.

— Ну, вот тебе мы, вот тебе первые доказательства! — Грэм внезапно зашелся каркающим смехом, от его раззявленного рта во все стороны полетели капли слюны, как пена из пасти бешеного пса. Он смеялся долго и беспричинно, запрокидывая голову и размахивая руками. Плед с тихим шелестом спал и запутался в колесах.

— Спасибо! — оборвал Джоэл, не поблагодарил, а прорычал. Грэм мгновенно примолк, весь как-то съежился. Он сполз вдоль своего печального «трона» и едва не упал, отрешенный и измученный. Бим, неведомо уловивший перемену, должно быть, не первый приступ, заботливо накрыл друга и помог не свалиться. Грэм тяжело дышал, хрипло, точно после долгих физических нагрузок.

— Ничего. Это ничего, скоро пройдет, — шептал он, затем медленно допил заваренный цикорий и с неуловимой надеждой воззрился на Джоэла: — Эй, Джо, мы рады, что именно ты занялся этим делом. Ты-то точно докопаешься до истины.

Джоэл успел отойти к двери, но замедлился, схватившись за косяк, и обернулся: посреди мастерской застыли два охотника, которые некогда считались лучшими. Теперь — лишь тени прошлого, ведь не осталось даже прежних оболочек. Хотелось бы отомстить за них и сразиться с тварью ради тех, кто был рядом, кто еще сражался каждую ночь.

— Я докопаюсь, обещаю, — кивнул Джоэл и покинул склад.

Он осознал, что теперь каждое дежурство обречен присматриваться к любым мелочам в два раза более настороженно, чем раньше. Больше не существовало классов опасности для сомнов, ведь в каждом из них мог скрываться Вестник Змея, сам Хаос, ворвавшийся в Вермело семь лет назад. Теперь Джоэл подозревал, что появление колоссального сомна, благодаря которому возвысился Уман, возможно, связано со вторжением более опасной твари. На этот раз враг не скрывался за стеной, он оставался в городе. Но где? И как?

Джоэл покидал мастерскую, мучаясь от головокружения и предельной усталости. На сутки его освободили от дежурств, предписав еще неделю сон на карантинном уровне. Да не до отдыха!

Он озирался по сторонам, точно в ожидании погони, присматривался к едва уловимым теням от предметов, вглядывался слишком внимательно в лица прохожих. Холодным рассудком он не надеялся отыскать скрытную тварь по одной зыбкой наводке полубезумных калек. Возможно, они ошибались, возможно, враг не менял форму. Но чутье охотника скребло и дребезжало от предчувствий, как рассохшееся окно в ненастную пору.

Вихрь мыслей снежинками кружился в темных пределах изъязвленного сознания. И дом привычной реальности рушился, ломались стены, оставляя один на один с темной непроницаемой мглой чего-то нового, необъяснимого.

«Опять сплю наяву?!» — выругался Джоэл, когда обнаружил себя посреди тротуара. Он стоял, обвив кривой фонарный столб, точно шатающийся пьяница.

— Что, приятель, тяжелая ночка? — усмехнулся случайный рикша, поправляя соломенную шляпу.

— Всегда я знал, что вы там не по крышам носитесь, а за воротник закладываете, — гаденько загоготал его пассажир, дебелый господин в вычищенном костюме, едва помещавшийся на бархатном красном сидении коричневой лакированной повозки.

— Поговори мне тут днем. Ночью вы почему-то все не такие смелые, — пробормотал Джоэл, не рассчитывая, что его услышат. Да и хорошо, если бы слова поглотил гомон улиц: пассажир, судя по одеянию и белым манжетам, прикатил из Района Судей и направлялся к кованым воротам цитадели. Вероятно, прямиком к Верховному Охотнику. Но Джоэла не интересовали дела Умана Тенеба, если они не касались нового монстра.

Еще с прошлого вечера, едва он узрел Вестника Змея, Джоэл понял, что эта тварь превратится в расследование всей его жизни: он не успокоится, пока не докопается до истины. Конечно, кошмары на Королевской Улице занимали не меньше, но все же они не представляли такой опасности, отчего уходили на второй план. Но не Джолин — единственный живой свидетель, кроме Грэма и Бима.

Джоэл возвращался к ней не по распоряжению Верховного Охотника и не из непреодолимого азарта охотника, напавшего на след. Если бы она сказала, что не желает возвращаться в пекарню, он бы не возражал. На Королевской Улице происходило что-то недоброе, даже зловещее. И насколько зловещее, настолько же непонятное. Или это нечто охватывало весь город?