Выпуской бал, или "Вашу руку, мадемуазель!" (СИ) - Крыжановская Елена Владимировна "Зелена Крыж" - Страница 37

— А вы ревнивы, граф?

— Ах, всё-таки? — иронично двинул бровью Гиацинт. — Предложение рассматривается! Подробности обговорим в более подходящем месте. В саду, наедине… Да я шучу, глупенькая! — он горько рассмеялся. Над собой. Угораздило же полюбить девицу с таким характером! Он бы ещё в монастыре невесту выбирал!

— А как мне различать? — совершенно невозмутимо глянула на него "невеста", когда они сошлись лицом к лицу.

— Когда я говорю всерьез? Учись! Жене придется это выяснить… желательно, ещё до свадьбы!

Она игриво улыбнулась:

— Не слишком ли вы торопитесь, граф?

— Если бы… — он с сожалением вздохнул. — Я помню, сколько тебе лет. Потому и спешу занять очередь впереди длинной толпы желающих! Ты закончишь школу в шестнадцать?

— Как все.

— Как большинство, — снисходительно поправил он. — Формально, мне тоже шестнадцать… ещё на пару дней. У нас навалом времени. Вернемся к вопросу о помолвке, когда придет твой выпускной.

— Вот сейчас — серьезно?

Он молча подтвердил.

— Хорошо, это меня устраивает, — с важностью кивнула Виолетта. Гиацинт невольно улыбнулся, чувствуя, что она точно так же сказала бы годика в три, совершенно не принимая всерьез помолвку в необозримом будущем. — Но если вы хотите исчезнуть до этого светлого дня, не удивляйтесь, если мой первый танец будет занят!

— Это условие? — он сдвинул брови, не скрывая, что выполнить задачу нелегко. Виола с достоинством кивнула. Зрители думали, что этот глубокий реверанс и ответный поклон относятся только к танцу.

Музыка смолкла. Граф отвел партнершу туда, где взял, но не спешил отпускать ее руку с кольцом. Они молча стояли рядом, слушая прощальные речи учителей, вышли вместе в главном танце выпускников, сорвали овацию, показав "лесенку", болтали с друзьями, смеялись, брали закуски с банкетного стола…

Но к середине праздника, когда младшие ушли спать, учителя заняли другой зал, строгий этикет растворился в коктейлях и более крепких напитках, Гиацинт оставил партнершу в гуще счастливых выпускников и их завистников, а сам исчез. Вернее, Виолетта его не видела, а граф издали наблюдал за "невестой". Держась поближе к принцессам, он шутя ускользал от рыщущих за ним "охотниц", и не брал угощение на этом балу не из чьих рук.

Когда часа через два он увидел Виолу возле двери на парадный балкон, одну, задумчиво рассматривающую на пальце его подарок, взял тарелку пирожных и пригласил подышать ночным воздухом, подальше от шума уже не очень трезвого праздника.

Они молча стояли рядом, глядя с балкона в ночной сад, отнюдь не спящий, но притихший перед фейерверком, который оповестит всех о конце бала. А кто послушается, кто — нет, их дело. Гиацинт кусал губы, но постановил себе не говорить ни слова, пока "невеста" не заговорит с ним первой. Хоть одно слово она скажет по своей воле, так, чтобы не вытаскивать его клещами?!

Далеко-далеко в черной глубине сада трещал соловей. Привычный к дворцовой музыке, стараясь перекричать ее. Услышав особо раскатистую вызывающую трель, они одновременно усмехнулись, отвернувшись в разные стороны, стесняясь показать такое непочтение к романтике. Но скрыть не удалось. Виола снова лукаво стрельнула взглядом в стоящего рядом партнера по танцам. Хотя она ничего не сказала, граф не выдержал, считая это началом разговора.

— Мы завтра не увидимся, — тихо сказал он. — Я уезжаю очень рано.

— С первым же дилижансом, в пять тридцать? — живо спросила Виола, как будто именно это и мечтала уточнить последние полчаса.

— Откуда знаешь?

Она грустно вздохнула.

— Я бы тоже так делала, если бы сама решала, когда уехать.

— А ты?..

— Я остаюсь ещё почти на две недели, потом поеду с мамой куда-то за границу. Ещё не знаю, куда. "Мне нужна придворная практика"! — сердито передразнила Виолетта. — Вероятно, только в августе доберусь домой… Ты счастлив, что вернешься к морю?

Гиацинт кивнул и тревожно глянул по сторонам. Майская ночь была прохладной, Виола в легком платье чувствовала это, но не хотела уходить в бурлящий зал.

— Тебе не холодно? — ворчливо спросил он. — Не думай, что напрашиваюсь согреть тебя, просто набрось, — он протянул ей свой камзол.

— А я не против! — юная неаполитанка сверкнула глазами в темноте, как кошка. — Я же твоя невеста!

Прозвучало крайне недружелюбно. Камзол она взяла, закуталась и прислонилась к балюстраде, ожидая дальнейших действий ухажера, нарочно не глядя в его сторону. Как долго ей внушали, что с мужчинами нужна крепкая рука, и стоит уступить хоть в малом, как преданнейший поклонник, почтительный обожатель, верный рыцарь превратится в последнего эгоиста, думающего только о собственных интересах, и сядет ей на шею. Но Виолетта взбунтовалась и дольше не намерена верить кому-то на слово. Вот и проверяет.

— Ну так согрей меня сама, если не против, — ещё мрачнее буркнул он, прислонясь рядом, но тоже отвернувшись от девчонки. Она очень-очень осторожно, с опаской дотронулась до его руки, лежащей перед ней на перилах балкона. На белом мраморе мужская кисть казалась очень темной. Не оборачиваясь, Гиацинт покосился в сторону "невесты", проверяя, чего она хочет. Не скажет ведь нормально!

Виола пристально и настороженно смотрела на него. Насколько граф понимал психологию диких животных, ничего другого, кроме как стоять рядом, девчонка не хотела. Он чуть улыбнулся и всё-таки легонько обнял ее за плечи. Обоим стало намного теплее.

— А если нас сейчас видят? — провокационным шепотом уточнил он. — Что скажешь завтра?

— Мало ли что померещится в такую ночь, — невозмутимо ответила Виола и угрожающе хихикнула: — Даже не представляешь, что я могу придумать и нарассказывать подружкам! А вы уедете, граф, и ничего не возразите! И очень удивитесь, когда вернетесь… осенью? Или не раньше Рождества?

Последние слова никак не могли скрыть страх. Гиацинт не чувствовал тайной радости, да и вообще никакой, слыша дрожь в голосе "невесты".

— Осенью. Не обещаю, что с первого дня учебы, но… — Он сам не мог представить, что случится за эти несколько месяцев, не встретятся ли они снова чужими, словно никогда не стояли вот так, слушая музыку ночи.

— Счастливой дороги, — услышал он так тихо, словно ветер донес эти слова с другого берега Сены.

— Спасибо. Тебе тоже.

— Тебе пора идти? — спокойно спросила Виола. Он удивился:

— Как ты узнала?

— Я чувствую. Как в танце. Хочешь проститься с друзьями?

— Да.

Она красиво сбросила и вернула ему камзол.

— Ступайте, граф! — тоном милостивой повелительницы со светской улыбкой сказала Виолетта. Он нерешительно прищурился:

— Слушай, "невеста", может, всё-таки поцелуешь меня, ради праздника?

— Разве ваше сиятельство не найдется кому поцеловать? — ее глаза сияли целым морем лукавства.

— Два — два, — признал он ничейный счет. — До осени! Не стой здесь одна, простудишься. И шляются всякие… Идем.

Он проводил девушку в зал, где их отсутствия, похоже, никто не заметил. На ходу прощаясь со всеми, граф довел "невесту" до ее комнаты и потихоньку сбежал из дворца в самый разгар фейерверка. Его ждал банкет, где столы накрыты прямо на сцене. До отъезда ещё больше трех часов… он успеет выслушать тысячи шуточек насчет диплома и последнего школьного дня и получить тонны напутствий. Но с какой бы легкостью ни парировал граф все шпильки, так же ловко, как шпагой, ему никогда не научиться легко прощаться с близкими друзьями…

Через три года 15 мая случится "тот самый" Бал Цветов. Читать о нем можно в романе "Флермондиана. Бал Цветов". Полный текст этого романа доступен на Литрес: https://www.litres.ru/zelena-kryzh/bal-cvetov/ Удачного всем лета!