Герцог для королевы - Молох Саша - Страница 15

Герцог живо перехватил меня за горло, развернул и прижал спиной к свой груди. Потом, сильно нажав на скулы, заставил открыть рот. Мгновение, и горло обожгло холодом. Зелье оказалось безвкусным, но словно газированным – сразу защипало на языке. А эта скотина еще и рот мне ладонью прикрыла, заставив проглотить, а заодно не желая слушать, что я ему скажу. Пустой флакон упал на шкуру.

– Тихо, не брыкайся! Замри! Магия подействует через пару минут. Если на тебе есть чужая волшба – на твоей руке, вот тут, появится имя мага. Если Гектор нанял колдуна, чтобы тот заморочил мне голову, – я убью сначала тебя, а потом его…

Я извернулась, освободиться не получилось, но рука, зажимающая рот, чуть сместилась, и я от души запустила в нее зубы. На языке стало солоно от крови.

Герцог зашипел, как рассерженный варан, но вместо того, чтобы выдернуть руку, только сильнее вжал мне ее в рот, а второй перехватил за горло, лишая дыхания. Секунда, две – и зубы разжались сами собой. Похоже, из всех трех герцогов я поставила на самого сволочного!

Перед глазами потемнело.

17. Договор в силе

Хватка на горле сразу ослабла, и герцог перехватил меня поудобнее, не забыв прокомментировать:

– Бойкая. Я, когда первый раз тебя увидел, подумал, что Джастин купил хартскую корову – только глазищами хлопает и мычит. А ты полна неожиданностей…

“Ты даже не представляешь себе, до какой степени!”

Я закашлялась, восстанавливая дыхание, снова рванулась из стальных объятий и замерла – на моем предплечье, как раз там, где начинался рукав платья, засияла вязь, хитросплетение сложного орнамента. Виток, второй, третий – словно сумасшедший художник рисовал.

Узор светился ровно, светло-голубым, как неоновая вывеска, светом, и исчезать не собирался – наоборот, начал растекаться дальше. Сначала захватил тыльную сторону руки целиком, потом перешел на ладонь, а через пару секунд засветилась и вторая рука.

Я пораженно замерла и вопросительно посмотрела на Ксандра, который, как только подействовала магия, отпустил меня и теперь с не меньшим удивлением рассматривал, что натворил.

Герцог тоже не ожидал подобного, развернул меня за плечи к себе и схватил за руки, пытаясь разобрать, что там написано. Но судя по тому, что от рук он перешел к разглядыванию моего декольте и шеи, а потом лица –  я светилась вся, как светлячок.

Никакого дискомфорта от этого не чувствовала. Узоры ощущались легкими прохладными прикосновениями, как будто меня с ног до головы укутали в шелковую простыню.

– Что это? – требовательно спросил герцог. – Почему оно так выглядит?

Пришлось импровизировать.

– Защита от магии. С детства.

– Я не знал, что твой отец смыслит во всяких колдовских штучках, – герцога происходящее со мной не испугало: он с осторожным интересом рассматривал постепенно гаснущие узоры.

– Не он. Нянька, – продолжила врать я.

Судя по тому, с каким презрением тут все отзывались о родном городе королевы, это была богатая, но все же провинция. И столичным жителям неоткуда знать, как и что в Харте устроено. Не будет москвич вникать, как мажут масло на хлеб в Нижнем Тагиле. Так что врать про семью, отца и город можно было смело. Если и поймают – то не сейчас.

То, что на мне явно есть какая-то магия, прежде всего огорчало и пугало меня саму. Все равно что болезнь – тебе не видна, а врач головой качает. Мало того, большую часть жизни я была железно уверена, что волшебства не существует (кроме магическим образом тающей зарплаты). А теперь на мне какие-то светящиеся узоры, и совершенно непонятно, как от них избавиться. А вдруг эта штука настроена на то, чтобы убивать? Откуда она вообще взялась? И как давно это тело носит на себе магию?

По спине прошел озноб, и свечение окончательно пропало. Словно и не было.

После такого сил на споры и дальнейшую борьбу у меня уже не осталось – хотелось только одного, вернуться к себе и уснуть. Пусть завтра приходит кто угодно – Тармель так Тармель, храм так храм. Провались оно все!

Не хочет Ксандр соглашаться на мой план – пусть катится к чертям. Перебьюсь. У меня-то корона уже на голове, а ему своей не видать. Пусть остается Грошовым герцогом до самой смерти.

– Ты закончил? Или хочешь влить в меня силком еще отравы? – я поднялась с пола и поправила подол платья. То ли от зелья, то ли от насыщенного дня и недосыпа, мир перед глазами кружился. – Раз мы не смогли договориться, я пойду к себе. Завтра будет длинный день: разговор со следователем, и вседержитель говорил про похороны. Мне нужно выспаться.

Я шагнула в сторону двери, но меня поймали за плечи и с силой развернули обратно. Герцог весь был как картинка к подписи “и хочется, и колется”.

Но черт побери, какая жалость, что хотел он не меня, а эту проклятую корону! Трон Литавии.

Власть.

А я к ней шла прицепом, словно рыба-прилипала к кашалоту. Видел он перед собой только невзрачную девчонку, которая по ошибке стала женой его брата. Или не по ошибке, а из-за какой-то хитрой политической игры. Потому что брак явно был с душком и гнильцой, и еще следовало разобраться, почему он вообще случился.

А мне хотелось, чтобы под всем он смог разглядеть меня настоящую, такую как есть. Со всеми желаниями, страстями и страхами. Герцог манил меня, как сочная приманка в капкане. И зубья у этой ловушки были острее некуда.

Я прекрасно понимала, что он из себя представляет, но летела к нему, словно мотылек к пламени свечи.

Ксандр смотрел на меня внимательно, и по его глазам было ясно – решение уже принято.

И как же он ненавидел меня сейчас за это!

И еще хотел.

Это я тоже чувствовала.

18. Давай погасим свечи

– Не знаю, кто ты и откуда свалилась на мою голову, но будь по-твоему. Договор. Лиера, дочь Якова Хромого из вольного Харта. Я женюсь на тебе, как на вдове моего брата. И буду защищать тебя от любой опасности, пока ты не родишь наследника престола, а после чтить как мать короля.

Тон, которым мне все это прошептали в ухо, был далек от нежного. Ну примерно как Арктика от Антарктики. Герцог был зол. Очень зол. Впрочем, таким он мне нравился даже больше.

Лиера. Вот как меня зовут. Отличие только в одной букве. Лера-Лиера. Это хорошо, проще будет запомнить. Что ж, герцог все-таки сдался, один-ноль в мою пользу. Только вот на душе почему-то не радостно.

Я посмотрела на Ксандра исподлобья и медленно, чтобы это выглядело даже не намеком, а прямым предложением, облизала губы, а потом прикусила нижнюю. Герцог предсказуемо залип взглядом и неосознанно притянул меня к себе.

Ну вот и прекрасно, значит, не разучилась. А то в чужом теле я себя чувствовала как в одежде не по размеру. Неуверенно и нелепо.

– Хорошо, тогда нам нужно сделать все, чтобы наследник родился. Нам двоим.

Вместо того, чтобы вырываться, я накрыла его руки своими ладонями и услышала потрясенный выдох. Да, чего герцог не ожидает от вчерашней скромняшки, так это инициативы. Да с самого нашего знакомства стоит мне пошевелиться, как он смотрит на меня как на внезапно заговорившую белку.

Значит, будем удивлять.

Сама собой корона на моей голове не удержится – ее должны намертво прижимать сильные мужские руки. И хорошо, что выбирать, кому эти руки будут принадлежать, я могу сама.

Герцог  мне нравился. На каком-то зверином, животном уровне. Наверно, в романтических книжках это бы назвали страстью. Не знаю. Но чем дольше я находилась рядом с ним, тем больше хотела, чтобы этот дикий и сильный мужчина принадлежал только мне. Мне одной. И чтобы никакие баронессы даже подойти к нему близко не могли.

В глубине души я понимала, что сделать это будет сложно. И на его ложе наверняка перебывало больше женщин, чем дубовых листьев на здешних гербах. Но что я теряю?

Умирать во второй не так страшно. Здесь у меня нет ни подруг, ни родственников. Шантажировать меня нечем. Карасик прекрасно прокормится замковыми мышами, если со мной что-то случится. Тут, в незнакомой магической Литавии, у меня есть только я.