Измена. Простить нельзя забыть (СИ) - "Sofja" - Страница 20

Я освобождаюсь от крепких объятий и боюсь посмотреть Артёму в глаза. Я же врать не умею. Он сразу всё поймёт.

— Что случилось, Малыш?

Артём обхватывает мой подбородок двумя пальцами и приподнимает голову, с тревогой заглядывая в глаза.

Он такой хороший. Всегда был со мной честен. Не то, что Саша.

— Я болею. Тебе лучше уйти, Артём. Не хочу, чтобы ты заболел.

— У меня имунитет, — усмехается мужчина, делая шаг ко мне.

Снова, обнимает за талию. Его лицо стремительно приближается. Руки скользят по пояснице, ниже к бёдрам..

— Не прогоняй меня, малыш. Я так долго этого ждали, — горячий шёпот обжигает губы.

Я задыхаюсь. В глазах щиплет.

Ещё мгновение и я позорно разрыдаюсь.

Ещё несколько часов назад, меня так же обнимал Саша и я забывала обо всём на свете.

С Артёмом этого нет и не будет.

Сейчас, я это отчётливо понимаю, как и то, что должна обо всём сказать Порошину. Я не имею права его обманывать.

— Артём, — я цепляюсь за его руки, пытаясь сбросить их со своего тела. Отвожу голову назад.

Губы Артёма скользят по касательной по щеке, перемещаются на шею.

— Артём, подожди. Нам надо поговорить.

— Потом, девочка моя. Потом.

Я не узнаю голос Артёма. Он больше похож на шёпот сумасшедшего и он меня пугает.

Я уже вовсю пытаюсь оттолкнуть Порошина, а он, напротив, прижимается всё теснее, скользит ладонями под подол халата, трогая голые ноги.

— Пусти, — толкаю его с силой

— Да пусти же ты.

Я часто дышу, пытаясь успокоиться. Артём отступает и я отскакиваю к стене, тру лоб ладонью и качаю головой.

Абсурд какой-то.

Артём никогда себе такого не позволял.

А, я тоже хороша. Надо было не давать ему надежду, а сразу сказать нет.

— Значит, нет?

Артём сжимает челюсть, засовывает руки в карманы и покачиваясь на пятках смотрит на меня.

Его взгляд меняется буквально за секунду, становясь презрительным.

— Значит, всё таки он? — выплёвывает Порошин.

Обхватываю себя руками за плечи. Меня бьёт озноб, в висках пульсирует тупая боль.

— Ну, и сука же, ты, Марина.

Закрываю глаза, чтобы не видеть неприкрытую ненависть.

— Я за тобой полтора года, как сопливый щенок бегал.

— Артём, пожалуйста, не надо. Не говори то, о чем потом пожалеешь.

— Пожалею? — шипит он.

— Да нет, малыш. Это ты пожалеешь. Сама ко мне на коленях приползешь.

Глава 27

— Александр Сергеевич, добрый день.

Привстав, пожимаю руку детективу.

— Присаживайся, Андрей. Кофе?

— Не откажусь.

Прошу секретаршу принести 2 кофе и смотрю на Андрея.

Сегодня, мы договорились встретится лично, в моём офисе.

Я, честно, с трудом дождался его звонка. Несколько раз порывался поехать к Порошину, но в последний момент останавливал себя.

Сначала, надо всё узнать.

Я вообще сегодняшнюю ночь не спал.

Марина.

Марина.

Марина.

До сих пор ощущаю вкус её кожи на губах.

Как страстно она мне отвечала. Как царапала плечи, как стонала.

Я ещё раз убедился, что она меня до сих пор любит.

Да, не простила, но и не забыла.

Значит, я сделаю всё, чтобы её вернуть, но сначала разберусь с Линой и Порошиным.

— Спасибо, Галя, — киваю секретарше, когда та ставит на стол две чашки кофе.

— Вы просили выяснить, что связывает госпожу Романову и Порошина. — говорит Андрей, когда мы остаёмся вдвоём.

Любит он ходить вокруг, да около.

— Ну, и? — подгоняю нетерпеливо.

— Вот, — Андрей открывает кейс и раскладывает на столе несколько фотографий.

— Что это?

Беру фото в руки, но изображённых на них людей я не знаю. К тому же фото, явно, старые.

— Кто. — поправляет Андрей, забирает фото из моих рук и тычет в изображенную на нём женщину

— Это мать Романовой, а это, — указывает на мужчину, стоящего рядом

— Отец Порошина. Они двоюродные брат с сестрой.

— То есть Лина и Артём родственники?

— Более того. Это, благодаря Лине, Артёму удалось переехать сюда и получить должность юриста у Бельского.

— Значит Лина знала, где Марина и специально устроила туда своего брата, — заключаю я, постукивая ручкой по столу.

Недооценил я Лину. Считал её глупой бабой, помешаной на деньгах, а она вон целую схему придумала, как мне отомстить.

Урою, суку, вместе с Порошиным. Пускай только попробует навредить Марине.

— Да, нет. Порошин устроился в фирму Бельского раньше вашей жены. Так что это обычное стечение обстоятельств.

— Понял, Андрей. — достаю конверт с деньгами из ящика стола и кладу на стол.

— Продолжай наблюдение за Мариной. Если будет что-то подозрительное, сразу звони мне.

Во второй половине дня, встречаючь с инвесторами. Потом еду в больницу к матери.

Отстегиваю врачу очередную сумму, чтобы продлить нахождение матери в больнице и обеспечить ей должный уход. На большее я не способен.

После больницы, собирался домой, но вместо этого повернул машину в направлении к дому Марины.

— Привет.

Она открыла дверь не сразу. Посмотрела на меня красными, опухшими глазами.

Показалась в этот момент такой беззащитной, что я не смог сдержаться.

Шагнул вперёд и обнял Марину, уткнулся носом в её макушку.

— Зачем ты пришёл,? — осипшим голосом спросила она, замерев в моих объятиях.

Такая маленькая, хрупкая. Её беречь надо и любить.

Каким же дураком я был, что не понимал этого раньше.

Такие женщины, как Марина самое ценное, что может быть в жизни.

Верная, преданная, любящая..

Такая никогда не бросит и не предаст.

Мой дед был умным человеком и понял это раньше меня.

Целую Марину в лоб, глажу по волосам.

Сейчас, я не чувствую возбуждения. Только всепоглощающая любовь и нежность. Я готов простоять так с Мариной всю ночь, просто обнимая её, чувствуя, как учащается её пульс.

— Мариш, — ещё раз касаюсь её лба и хмурюсь

— Да, ты вся горишь. Ты зачем вообще встала? Тебе лежать надо, — подхватываю её на руки и несу в зал

— Как я по-твоему должна была открыть дверь? Не вставая? Я итак целый день лежала, — бормочет она, утыкаясь носом мне в шею.

— Ты в больнице была? Лекарства есть?

— Уже выпила, — Марина чихает и натягивает одеяло до самого носа.

Её бьёт озноб. Тело сотрясается.

— Температуру мерила?

— Послушай, Саш. Езжай домой. Я нормально себя чувствую и справлюсь сама. Сейчас душ приму и буду, как огурец.

Ага. Разогнался. Хрен ты меня, Мариночка, сегодня выгонишь.

Твоя болезнь лишний повод побыть с тобой рядом.

Ну, как я брошу больного человека? Да, мне совесть не позволит.

— Какой душ? Сейчас, сделаю тебе горячий чай, выпьешь и ляжешь спать. — и прежде, чем уйти на кухню, оборачиваюсь

— Я никуда не уйду, Марина. Не сегодня.

Делаю Марине чай, себе наливаю кофе. Отношу в зал.

Марина садится на кровати по турецки, двумя руками обхватывает чашку и пьёт большими глотками.

— Осторожнее, обожешься.

Марина бросает на меня уничтожающий взгляд, а я улыбаюсь.

Сопротивляется, моя девочка.

Хочет казаться сильной и независимой.

— Спасибо за чай. Думаю, теперь тебе пора.

— Ага, пожалуйста. — подхожу к кровати и начинаю расстегивать.

Глаза Марины испуганно округляются, губы вытягиваются буквой "о"

— Что ты делаешь? — сипит она, закашливаясь.

— Раздеваюсь, — хмыкаю в ответ, скидывая футболку.

— З зачем?

Следом снимаю брюки, при этом боксёры оставляю, чтоб уж совсем Маришку не шокировать.

— Тебе пропотеть хорошо надо. Буду тебя греть, — откидываю одеяло и ложусь на кровать. Подтаскиваю Марину к себе под бок, обнимаю за талию и закидываю свою ногу на её.

Марина не сопротивляется. Ворочается, устраиваясь поудобнее и затихает. Её дыхание становится ровным.

Я и сам вдыхаю её запах и засыпаю, спустя пару минут.

Глава 28

Я просыпаюсь первым.