Уничтожить нежить (СИ) - Птица Алексей - Страница 52

Разрубив голову первому попавшемуся зомби, Вадим пошёл на помощь к Николе. К этому времени от стаи осталась примерно половина зомби. Удар с оттяжкой, и голова очередного мертвяка упала в пыль. Тело, вяло истекая чёрной кровью, опустилось на колени и так и осталось стоять на них.

Удар, ещё удар, Николу почти дожали, но неожиданная помощь со стороны Вадима спасла его. Белозёрцев увеличил скорость ударов и разорвал круг зомби, а спасённый командир отряда охотников тут же повалился наземь. Вадим отскочил, зарубил ещё двоих, проткнул третьего, что вцепился в его голень, и прорвался к сабельщику.

— Давай! Кроши их! — крикнул тот и отрубил голову очередному зомби. Но поток мертвяков уже иссяк, они сбили с ног Тишу и тут же отступили, когда на них бросилось сразу два воина.

Из всей стаи осталось штук шесть и несколько раненых, что ползали вокруг, пытаясь сопротивляться. Вадим резко прыгнул и разрубил одного из них. После этого остаток стаи, горько завывая, бросился прочь, оставляя поле битвы за людьми. Но победа оказалась Пирровой.

Двое из отряда уже были мертвы, а двое умирали. Оставшийся в живых охотник по имени Степан начал осматривать себя, ища следы укусов и рваных ран. Хорошо, что на Вадиме были сшитые нечистью или нелюдью сапоги! Хоть и не скороходы, но вполне волшебные оказались, даже клыки зомби не смогли их порвать. «А вот ногу в бедре прокусили, да и левой руке досталось… Промыть бы раны, а то ещё нагноение начнётся», — думал Вадим, упокаивая недобитков ударом кинжала.

Он не поленился и обошёл оставшихся на поле мертвяков, пока остальные были заняты своими проблемами и, добив всех, вернулся к Николе. Тот был откровенно плох.

— Я же говорил тебе, почему не люблю эту деревню, а нынче и сам истекаю кровью. Расслабились мы, посмотри, что там с Тишей.

Вадим кивнул и, ничего не говоря, пошёл к Тише, тот лежал и ревел. Его сильно покусали зомби, и он прекрасно осознавал, чем это ему грозит.

— Добей меня, добей! — стенал он.

— Я не палач, — хмуро проговорил Вадим и пошёл обратно. Добить-то он мог, но зачем помогать врагу? Тиша стрелял в него, этого достаточно, чтобы оставить его перерождаться, мучаясь от понимания, в кого он превратится.

— Что с ним?

— Плох… наверное, умрёт.

— Все мы умрём, но скорее переродимся и будем, как и те, которые на нас напали, скакать и заживо грызть других. А ты как, Степан?

— Нормально всё у меня. Я мазью обработал, царапины одни, не заразили они, — ответил мечник, стоя рядом.

— Повезло тебе.

Вадим, перестав слушать, начал осматривать себя.

— На, промой, — протянул ему флягу Степан.

Те раны, что открылись им, были на взгляд охотников смертельно-заразными. И мысли, что посетили головы Николы и Степана при виде ран Вадима, ясно читались на лицах обоих. Не обращая внимания на их взгляды, Вадим деловито промыл раны и перевязал их чистой тряпицей.

— Степан, добей Тишу, я ещё поборюсь за себя, — велел Никола мечнику.

Тот кивнул и ушёл.

— Добей меня, — прошептал Никола. — Степан не сможет.

Вадим отрицательно покачал головой.

— Я не палач.

— Добей, а Степан добьёт тебя.

— Меня??? — удивлённо вытаращился на парня Вадим.

— Ты всё равно в мертвяка превратишься.

— Нет, — скривил губы в презрительной усмешке Вадим, — скорее твой Степан переродится, чем это сделаю я. Или ты думал, что я вру, когда говорил о том, что меня зараза не берёт?

— Да! Я думал и думаю, что ты врал!

— Но ты же видел мои раны в первом бою со стаей?

— Мне они тогда показались царапинами. А от царапин у нас есть мазь.

— Блажен, кто верует! — повторил вслух слова отца Анисима Вадим. — Мне с вами не по пути.

— Тогда ты умрёшь!

В это время вернулся Степан.

— Добил, — кратко отрапортовал он Николе.

— Хорошо. Добей теперь меня, как поклялись мы в этом друг другу, и этого… Тоже убей.

— А??? — Вадим отказывался верить в происходящее.

— Он отказался умереть, как воин, и надеется не переродиться.

— Ошалели, что ли? У меня с вами на то договора не было!

— Убей его! — крикнул Никола. — Убей!

Вадим отпрыгнул, поняв, что никто его слушать не будет.

Степан несколько раз растерянно перевёл взгляд со своего командира на Вадима и обратно.

— Иааа! — издал он вдруг боевой клич и ударил Вадима. Белозёрцев до последнего не верил в то, что на него нападут, но реальность оказалась намного гаже, чем он думал.

Первый удар он смог отразить с большим трудом. Степан был лучшим мечником, чем он. Сабля у него была хуже, а вот навыки боя намного превосходили. Вадим еле успевал отражать сыпавшиеся на него удары, пока не понял, что единственный шанс спастись — это дать драпака.

А вот Степан даже не понял, отчего чужак так резко кинулся бежать. Замешкавшись от удивления, мечник рванул за ним, но Вадим даром времени не терял. На ходу он вынул пистоль и, остановившись, щедро сыпанул пороха на полку и быстро наставил пистоль на Степана. Но тот даже не попытался остановиться и, подняв саблю для смертельного удара, мчался на Вадима.

Белозёрцеву не хотелось убивать: мечник ни в чём не виноват, он лишь выполнял приказ и условия какого-то договора. Видимо поэтому рука дрогнула при выстреле, и пуля попала не в голову, а в грудь мечника. Степана развернуло и с силой приложило о землю, мечник застонал. Можно было добить, но Вадим обошёл раненого и вернулся к Николе.

— Зачем ты послал его меня убить? Я же ничего не сделал плохого и даже помог вам выжить?

— Ты дьявол во плоти. Завёл нас в ловушку. Ты не можешь не заболеть, ты нас обманул, ты…

Охотник захрипел, перерождение началось. Подавшись минутному порыву, Вадим вынул кинжал и ударил в голову Николе, тот дёрнулся и навсегда отошёл в мир иной.

Вадим поднялся с колена и молча посмотрел на убитого. А ведь всё так хорошо начиналось.

— Путник, путник!

Вадим обернулся. Звал его Степан.

— Чего тебе? Ухожу я.

— Добей.

— Обойдёшься, мог бы жить, а ты не захотел, мне пришлось защищаться. Пусть Бог тебе укажет твой путь.

— Подойди, Христом тебя прошу.

Вадим заколебался, но всё же решился подойти: он не был трусом, а что-то важное мог и узнать.

— Вот, смотри, — раненый задрал свою штанину, там багровел рваный укус с медленно сочащейся тёмной кровью. — Испужался я, все мы от клыков мертвяков не убереглись. Думал, что смогу обмануть судьбу, да скрыл это. Поэтому и тебя решил убить. Плохо мне уже, а тебе смотрю всё равно.

— Конечно, а ты что думал? На меня не действует зараза, поэтому я и прошёл сквозь лес, да и везде пройду. Они меня только числом и возьмут, да я и не собираюсь больше так подставляться, как с вами. Смерть любит большие отряды, а одиночек не трогает. Хотя, может, ты и выживешь.

— Нет, — простонал раненый, — чувствую, хвороба меня одолевает. Добей, прошу тебя, и забирай всё моё себе в награду.

— Ничего мне от тебя не надо, — буркнул на прощание Вадим и, наконец решившись, ударил фламбергом, отделив голову от шеи.

Ему было горько и противно, но по-другому он уже поступить не мог. Весь в своей и чужой крови, он выкинул из мешка барахло и ржавое оружие. Пусть его найдут и подумают, что их всех убила стая зомби. Забрал лишь кошелёк: свой и тот, что нашёл Тиша. Потом проверил кошели у других убитых. Добыча была небольшой, но весомой. Осмотрев всё ещё раз, он переложил тела, чтобы не видно было то, что они убиты холодным оружием, рассыпал несколько медных монет по земле, и ушёл.

Ночевать ему пришлось в деревне. В той самой деревне под названием Дрековичи. Здесь было тихо и спокойно, а изба, что он выбрал, хоть и находилась на отшибе, но оказалась вполне пригодной для жилья. Разводить огонь в печке он не рискнул, чтобы не выдать себя. Отужинал краюхой хлеба и принялся чистить найденную пищаль.

Ржавчина сходила плохо, но времени у Вадима было много. За стеной дома кто-то прошёл один раз, и всё снова стихло. Изба была маленькой, топилась по-чёрному. Окно и дверь Вадим забаррикадировал и ничего не боялся. Почти ничего… Ему вдруг вспомнился домовой и их разговор. Завтра нужно было возвращаться в Калугу. Главное — не встретиться с Питиримом. Вадим откинулся на стену дома и устало прикрыл глаза, остро чувствуя саднящую боль от ран.