Искры гнева (СИ) - Муха Руслан - Страница 24

Хотя он и дал ясно понять, что ради смерти Ворлиара и уничтожения Неспящих готов вывернуться наизнанку, было одно «но». Как выяснилось, в гибели семьи он винит не только Ворлиара и его войско, но и Девангеров. Поэтому Ольвина не слишком-то впечатлила новость о моем происхождении.

Ему в отличие от остальных я не стал говорить, что я Ананд. Мне нужно было убедиться, что он сможет принять меня как последнего из Девангеров, без преимуществ Несокрушимого. Понять, не будут ли создавать проблемы его старые душевные раны. Ольвину я сказал, что остальные не знают, что я Девангер и что об этом лучше не распространяться. Хотя, в общем-то, проверять Ольвина особой нужды не было. Он сам по себе человек малообщительный и не слишком-то о чем-либо рассказывает. Но перестраховаться не мешало.

После того как я поговорил с большей частью команду, я отправил Хагена, Тай и Рейг шпионить за демоноборцами и подслушивать, о чем они болтают между собой.

Говорить с Риком я вообще не стал, решив, что ему лучше теряться в догадках. Ему предстоит узнать обо всем в самой заключительной части проверки, и на то, чтобы принять решение у него будет не больше получаса.

Последним был Лимар, самая неоднозначная и, со слов Мари, самая ненадежная личность в отряде.

Я дождался, когда он будет один, а поблизости никого не окажется и тогда подошел. Я сел рядом с ним на сани, задумчиво уставился вдаль и разговор начинать не спешил. Я дал Лимару возможность самому начать задавать вопросы.

Он довольно долго сверли меня настороженным взглядом, явно ожидая, когда я начну говорить. Но я терпеливо ждал, делая вид, что не замечаю его напряжения и того, что он не перестает безотрывно пялиться.

Наконец, Лимар не выдержал и задал вопрос, который попытался задать с небрежностью в тоне, правда, напряжение ему скрыть не удалось:

— И о чем ты со всеми шушукаешься уже второй день?

— А ты как думаешь? — хищно улыбнувшись, повернулся я, изучая его реакцию.

Лимар враждебно уставился и нахмурил брови.

— Ты адамантиец, — утвердительно сказал он и добавил: — наверняка пытаешь договориться с остальными, чтобы тебя не выдали.

— Возможно, — буднично протянул я, а затем спросил: — А ты что думаешь об этом?

— О чем именно? О том, что ты адамант? Да, в общем-то, ничего. Мне плевать, кто ты такой. Если тебя интересует, выдам ли я тебя?… — он недоговорил, пожал плечами и добавил: — Ну, если я скажу, что выдам, ты ведь меня сразу убьёшь, а если скажу, что нет, ты не поверишь.

— Верно, — кивнул я. — Потому тебе придется убедить меня, что я могу тебе доверять.

Лимар нехорошо усмехнулся, затем вздохнул, на какое-то время задумался, а после сказал:

— У меня тоже есть секрет. Если ты будешь знать мой секрет, это может гарантировать то, что я не выдам тебя.

— Может быть, — согласился я, — но это зависит от того, насколько равноценен твой секрет моему. Так что, давай выкладывай.

— Из какого ты рода? — спросил Лимар вместо ответа.

Ему я не собирался рассказывать о своем императорском происхождении. Именно Лимару я собирался скормить легенду, что я адамантиец из далеких южных земель и прибыл в империю, чтобы спасти мир от нашествия демонов и Неспящих, которых в Виреборне теперь непозволительно много.

Но ответы Лимара заставили меня пересмотреть эту идею. Я чувствовал, что то, что он собирается сказать, может кардинально все поменять.

— Сначала ты расскажешь свой секрет, а после я буду отвечать на твои вопросы, — категорично отчеканил я.

Лимар тяжело вздохнул, оглянулся, явно проверяя, нет ли кого-нибудь поблизости, а затем, понизив голос, сказал:

— Я не тот, за кого себя выдаю. Мое имя Энмар Гуриас. Моя мать — графиня Джонерин Гуриас была наложницей Аэронеса Девангера.

— Ты его сын? — сказать, что я был удивлен, так это ничего сказать, но внешне я оставался холоден и спокоен. Нужно дослушать историю Лимара до конца. Вполне вероятно, что он попросту пытается пустить пыль в глаза и выдать себя за своего.

Лимар осторожно кивнул, а я взял его за руку. От этого жеста он вздрогнул, в непонимании поморщился, попытался выдернуть ладонь, но я сжал сильнее.

— Продолжай, — спокойно велел я, будто бы не замечая его трепыханий.

Лимар какое-то время мешкал, его пульс начал выравниваться и, наконец, успокоившись и смирившись, он продолжил:

— Когда произошло восстание Теней, мне было шесть лет. Нам с матерью повезло, в те дни мы гостили на Флорентийских островах в летнем поместье рода Гуриас у деда с бабушкой. Как только стало известно, что произошел переворот, дед в тот же день отправил нас к своей сестре. Она жена принца Ифрарии. Чтобы скрыть все следы, тетка устроила брак матери с герцогом Дорнесом. Меня же представили местной аристократии, как младшего брата матери, которого на всякий случай вывезли из Виреборна из-за государственного переворота.

Лимар не лгал. И все же вопросы у меня имелись, довольно много вопросов.

— Зачем ты вернулся? — спросил я.

Он горько усмехнулся, его сердцебиение участилось, он явно злился.

— Я имею титул герцога, дарованный мне отцом, по праву рождения я получил обширные земли на западе, внушительное состояние и богатое поместье. И всего этого меня лишили, — лицо Лимара стало ожесточенным, а взгляд суровым. — А еще, учитывая родословную Девангеров, я последний наследник императорской семьи адамантов.

— Ты не адамант, — резонно заметил я, усмехнувшись.

— Нет, — Лимар метнул в мою сторону недовольный взгляд, — но учитывая, что прямых наследников Магнуса и Аэронеса больше не осталось, я единственный, кто имеет законное право претендовать на трон, — Лимар покосился на меня, явно желая еще что-то сказать, но, по всей видимости, передумал и решил дождаться ответа от меня.

Новости, конечно… Судьба подкидывает мне все более и более неожиданные сюрпризы. Каков вообще был шанс встретить двоюродного брата на территории размером с земную Евразию, да еще и потащить этого самого брата на край света?

И все-таки я его встретил, и даже, больше, узнал то, что он никому раскрывать не собирался.

Но зато это многое объясняло. В отличие от меня, Лимар или правильнее сказать — Энмар, рос в роскоши при новом муже матери и считался виреборнийским графом в изгнании. Но, по всей видимости, такое положение дел его едва ли устраивало. Энмар наверняка помнил жизнь в Алмазном дворце, помнил, как прекрасна Сол-Меридия, и понимал, какой мощью, влиянием и ресурсами владеет Виреборн. Ему недостаточно того положения, в котором оказался.

Беглый граф чужого государства без земель и денег совсем не то же самое, что император Виреборна. В какой-то степени я мог понять Энмара-Лимара. Но также я прекрасно понимал, что им движет. И это далеко не самые благородные побуждения. Изнутри его гложет злоба и обида, и именно эти чувства толкнули его вернуться в Виреборн.

Теперь понятно, что увидела и почувствовала Мари. Ясно, почему Лимар испытывал отвращение к демоноборцам. Парень ведь благородных кровей, мнит себя без пяти минут императором, а тут приходится жить в каком-то грязном подземелье и делить кров и пищу с неотесанными простолюдинами. Но другого варианта заработать быстро и много денег, он не нашел. Наверняка маменька денег ему на возвращение в империю не дала, да и наверняка нерадивый отпрыск сбежал из Ифрарии без ее ведома.

А еще я выяснил, что передо мной одержимый. Тот тип людей, который так жаждет богатства и власти, что готов ради цели горы свернуть. Одержимые зачастую не останавливаются ни перед чем. Опасная черта. Скверная в первую очередь для меня. Но есть и хорошая новость — он наверняка не станет сотрудничать с Ворлиаром, потому что побоится, что император его тут же убьет.

— И что ты задумал? Хочешь вернуть трон? — Это было очевидно и все же любопытно узнать подробности.

Лимар странно и где-то даже горько усмехнулся.

— По всей видимости, уже нет, — медленно протянул он и, плохо скрывая выжигающую изнутри горечь, отвел взгляд.