Выпускница боевой академии. Неприятности в наследство - Одувалова Анна Сергеевна - Страница 15

– Хочешь, заберем игрушки с собой? – заискивающе предложил Лайон и поймал заинтересованный взгляд кота. – Они пойдут за тобой, только если оставишь окорок в покое. Ну же, Котичка, показывай, где тут выход.

– Выход? – удивилась я.

– Ну конечно. Как-то же сюда некрокот попал. Значит, где-то есть потайной лаз, про который хозяин не знает. Так как ты сюда попал?

Кот аккуратно убрал лапу с мышиного хвоста и, убедившись, что трофей не сбежит, повернулся к выходу. Он миновал дверь и уверенно потрусил по коридору. Одну мышь тащил в зубах, а другая послушно бежала следом. Скоро к ним присоединилась третья, потом четвертая, и Лайон спохватился.

– Так! Все стоять!

– Что случилось? – испугалась я.

– Вино-то! Я забыл вино! – воскликнул он и помчался обратно.

– Захвати мне фруктиков консервированных. Они там были! – крикнула я ему в спину.

Парень вернулся через пять минут с бутылкой вина, консервированными фруктами и колечком аппетитно пахнущей колбасы.

– Хотел еще огурчиков взять, но рук не хватило, – сокрушенно признался он. – Ну ничего, с торговца в качестве платы стребуем.

Кот все дальше вел нас по темным коридорам, пока мы не уткнулись в стену. Самую обычную, ничем не отличающуюся от других стен.

– Ну и? – обиженно спросила я и остановилась. Признаться, испытала глубочайшее разочарование: уже мечтала, как лягу спать в своей постельке. – И где выход?

– Должен быть тут, – отозвался Лайон. Он подошел к стене, толкнулся в нее плечом и внезапно исчез, словно выпал из коридора в потустороннюю реальность.

Я взвизгнула и уже собиралась впасть в панику, как следом за парнем сиганули некрокот и зомби-мыши. Я осталась одна в пустом, темном, неуютном коридоре. В очередной раз вспомнила, что по боевой магии у меня золотой диплом, а значит, я должна быть как минимум смелой. Потому выдохнула и отправилась в стену следом за моей разношерстной компанией.

Вынесло нас на ночной пляж. Запах моря, песок под попой, на которую я упала, и бесконечное звездное небо, отражающееся в волнах. Шум прибоя и пальмы. Нарушал идиллию только утробный мявк и гоняющий зомби-мышь кот, который высоко подпрыгивал в песочных барханах.

– Ну что, отметим последние часы покоя или сразу пойдем слушать истерики Клинта и его признания в любви к тебе? – спросил Лайон, усевшись прямо на песке у кромки воды и откупорив бутылку нехитрым заклинанием, которым маги овладевали еще в школе.

– Вот умеешь ты предложить альтернативу без альтернативы! – возмутилась я, подходя ближе и присаживаясь рядом.

Парень хмыкнул, а в отместку я отобрала у него вино и сделала глоток. И правда вкусное. Почти несладкое, но в меру терпкое, без набивающей оскомину кислоты.

Мы сидели и слушали шум волн. Некрокот скрылся где-то вдалеке, но я почему-то была уверена: никуда он не денется. От нас. Точнее, от Лайона.

Ночь была по-южному темной и теплой. Такие бывают только возле моря. Чарующие, когда совершенно не хочется идти спать.

– А пошли купаться? – внезапно предложил парень и посмотрел на меня с шальным вызовом в глазах.

Но я только усмехнулась и покачала головой. Нет уж, мне такие приключения с Лайоном Даверо не нужны.

– Не дождешься, – ответила я и снова глотнула вино из бутылки. – Ночью купаться опасно. Особенно ночью в Валенсии.

– Так дождемся рассвета, – не сдался он, но я по улыбке видела: это провокация, а не попытка флирта. Ему нравилось дразнить меня, но иного ответа Лайон и не ждал, он меня знал. Я бы и с Клинтом не пошла. А с кем бы пошла?

Этот вопрос поставил меня в тупик, и я какое-то время просто смотрела вдаль, на волны и небо, которое уже было не таким темным. Домой идти не хотелось. Тут было вкусное вино и шумело море, а там – взволнованная Челси и злой Клинт. Конечно, он сдержит злость, но будет прилипчивым, как пиявка. Я слишком хорошо знала своего бывшего.

Сначала я приняла звук за шелест волн, но потом поняла: по берегу льется песня. Голос был хрустальный и доносился откуда-то с моря. Точнее, ветер играл им так причудливо, что казалось, будто нежную песню напевают сами волны.

– А у кого-то тоже ночь задалась, – усмехнулся Лайон, снова передавая мне бутылку. На губах осталась капля вина. Парень слизнул ее и, прикусив нижнюю губу, посмотрел на меня. В зеленых глазах отражался загорающийся рассвет.

Вспыхнули щеки. Невинный жест, но меня словно ударило молнией. Совершенно неожиданно и неправильно. Не знаю, зачем моя рука потянулась к его губам.

Лайон завороженно посмотрел на меня и подался вперед.

Какой же он красивый… Не заметить его красоту невозможно. Но раньше смазливая внешность раздражала, а сейчас очаровывает, как и песня – нежная, волнующая и волшебная. Увидеть бы певицу…

– Вот тут еще осталось, – тихо сказала я и убрала большим пальцем капельку вина с уголка его губ. Совсем не ожидала, что Лайон перехватит мою ладонь возле своего лица и прижмет к щеке. Гладкая.

Его прикосновение вывело меня из равновесия, как магическая искра. Я дернулась как от удара и убрала руку, спрятав ладонь между коленями. Но что-то между нами сломалось. Чарующие звуки повисли в воздухе, заставляя смотреть на мир иначе. Лайон, не отрывая от меня взгляда, перенес вес на руку и склонился ближе. Губы к губам. Я почувствовала его теплое дыхание и легкий аромат ежевики – послевкусие вина.

Над морем вспыхнула розовая полоска рассвета, волны набежали на песок, и волшебная песня, льющаяся по берегу, заставила потерять связь с реальностью. Единственное, что осталось в голове: сейчас меня поцелует самый красивый парень на свете.

В душе оставалось смутное беспокойство, которое говорило, что происходящее здесь нелогично. Но кто слушает нудный разум, когда сердце готово выпрыгнуть из груди? Вот я и не слушала. Просто, отринув сомнения, потянулась губами к губам.

Глава 7

Лайон

В ее волосах запутались первые лучики солнца, а в глазах все еще отражались звезды. Такая красивая – и не моя. Она всегда была особенной и всегда не для меня, а для хорошего мальчика Клинта, которому и так в жизни досталось гораздо меньше, чем мне. Денег, возможностей, силы, харизмы. Видимо, боги в награду послали ему Трисс, и я считал это справедливым обменом.

Да и был равнодушен к таким, как она. Не к ней конкретно, а к искренним и настоящим, взрывным. Они всегда были для меня слишком сложными. И она точно сложная, другая простила бы Клинта или переключилась бы на меня еще до всей этой истории с помолвкой и планируемой свадьбой. Но Трисс всегда была влюбленной и правильной. Свободная, раскованная… Такой я ее никогда не знал.

Я не искал с Трисс посиделок при луне, и даже если хотел поцеловать, то исключительно в качестве эксперимента. Демоны, да я хотел поцеловать всех симпатичных девчонок в округе! Желание абсолютно нормальное. И целовал многих, и не только целовал, поэтому не было причин и смысла сближаться именно с ней. Зачем брать то, что принадлежит Клинту, если вокруг масса свободных девушек? Таких же красивых, ярких, умных, но не таких сложных? Я никогда не понимал этого. Отобрать чужую игрушку при наличии своих. Увести чужую девушку. Это не для меня. Слишком сложно, проблемно и не совсем правильно. Как же так вышло, что я оказался в сантиметре от нее и готов впиться поцелуем в губы?

Перед глазами плыло, а я терял голову, как малолетний кретин. Она пахла морем, магией и вином. Убийственное сочетание. Море, звезды и песня, которая шептала мне о том, что эта девушка – для меня.

Я убрал за ухо черную, похожую на пружинку прядь и очертил контур губ. Сначала большим пальцем, а потом языком, едва касаясь. Кроткий вздох в мои губы – и меня повело, как в первый раз.

Вкус ежевики на губах и упоительно сладкий поцелуй, от которого нехило так снесло крышу. Тревожащее, странное ощущение отступило на второй план. Сомнения и стыд перед братом – все это казалось таким не важным, что я снова поцеловал ее в губы. Горячо, жадно, жарко, до тихого полувсхлипа-полустона. Провел руками по позвоночнику и медленно уложил спиной на песок. Она не сопротивлялась, смотрела широко открытыми колдовскими глазами, и я совершенно вылетел из реальности. В ушах шумело, рассудок отказал напрочь… но тут с воинственным криком «Мяв!» на меня рухнуло что-то тяжелое.