Жить стало лучше, жить стало веселее! - Широков Алексей - Страница 22

– Не волнуйся, все сделаем в лучшем виде, – Шилов стал серьезным. – Кстати о деньгах. Что я тебе должен за эту тетрадку?

– Мы же вроде договаривались, двадцать процентов мои, остальное ваше, – я менять ничего не собирался. – Для меня это тоже вложение на будущее, быстрой отдачи я не жду.

– И тем не менее. – Лев Иванович немного расслабился, но это почти не было видно. – Ты парень молодой, да и планов у тебя много. А на все это нужны деньги. И с девочкой погулять, и чего-нибудь изобрести. А насчет будущего не беспокойся. Там совсем другие суммы будут. Уж поверь мне, у Йоси чутье на такие вещи, а он на твои песни разве что не молится. Просил вас познакомить. Ты как к этому?

– Да почему нет, – я пожал плечами, – нам будет что обсудить. А то у меня не только блатняк есть и комсомольские песни. Но, опять же, нужно, чтобы специалист посмотрел.

– Тогда давай в субботу у меня? Ванька как раз будет, можно пацанов ваших позвать, с тренировки. Посидим, покушаем, в баньке попаримся, – кооператор дождался моего кивка и хлопнул в ладоши. – Ну и замечательно! Тогда держи, это в счет будущего гонорара. И не отказывайся. Эти деньги большие только для обычного человека. А по факту мелочь, не имеющая значения. Ты должен понимать.

– Что ж, спасибо, – я сгреб со стола половину пачки двадцатипятирублевых купюр и сунул во внутренний карман куртки, не считая. – Деньги действительно пригодятся. Пора запускать в работу новый проект, а на прототип придется вложиться. Я пойду. Буду ждать от вас новостей. По остальному в субботу и пообщаемся.

Мы пожали руки и разошлись. Точнее, я пошел на улицу, а Лев Иванович остался рулить своим немалым хозяйством. Стоило мне выйти, как к нему начали ломиться посетители, которых с трудом сдерживала симпатичная Людочка. Надо будет потом ее у Шилова переманить. Не думаю, что он ее держит только за упругую задницу и большие сиськи, вон как солидных мужиков строит. Хороший секретарь он на вес золота. Да и сиськи отличные. А деньги – это хорошо, деньгам я применение найду. Кстати, уже давно пора закрыть гештальт, как говорят девочки-психолухини. Точнее, говорили, потому что здесь таких зверей не водится. И слава богу!

Метро быстро домчало меня до дома, но путь мой лежал в совсем другое место. Туда, где все началось меньше месяца назад. Вроде времени прошло всего ничего, а как все поменялось. И я уже другой, да и окружающие меня люди начинают меняться. Ублюдка Каленого нет в живых, мама, наоборот, здорова, пусть даже ее еще иногда потряхивает от воспоминаний. Уволилась с работы, теперь хоть не переживаю, что она ночами пашет.

Хомяк теперь не конченый задрот, а задрот, работающий над собой. И я еще сделаю из него человека. Как и отличного айти-специалиста. Трехмерная печать опробована, и я допиливаю приложуху к конструктору, нарезающую модель на слои. Физик в восторге, у него масса планов уже на принтер, ходит облизывается. И я не против, тем более что без его помощи я собирал бы принтер раза в три дольше. А уж когда квадрокоптер увидит, думаю, как бы от счастья коньки не отбросил. Про Шиловых и говорить нечего, папаня и так не бедствует, но видно, что плотно вцепился и в шавуху, и в песни. Пусть, главное, чтобы платить не забывал. Но я не гордый, если что, напомню. А с этим Йосей мы поговорим. Есть у меня что ему еще предложить. Я остановился у дверей Дома пионеров, выдохнул и взялся за ручку. Пришло время отдавать долги.

Глава 11

– Разрешите, – я стукнул в знакомую дверь и, не дожидаясь ответа, вошел. – Добрый день.

– Добрый, молодой человек, – за прошедший месяц Иван Сергеевич Свиридов ничуть не изменился. – Проходите. Вы по поводу какого кружка?

– Да я не за этим, – я спокойно прошел и уселся на ближайший к директору стул. – А отдать долг. Вы меня не узнали, да?

– Что-то не припоминаю… – мужчина внимательно уставился на меня, но узнать в аккуратно одетом и вежливом юноше того самого хулигана было непросто. – Напомните, где мы встречались и что вы успели задолжать.

– Обстоятельства нашего знакомств были не самыми приятными, – я хмыкнул, вспоминая, как оказался в этом мире. – Точнее, повел себя как последняя скотина, а может, и хуже. И прощения как бы не достоин. Но я попробую. Все-таки именно после этого случая я, можно сказать, стал другим человеком. Так что спасибо вам, Иван Сергеевич, что не сдали меня тогда милиции.

– А, это ты, – вот теперь Свиридов меня узнал, и его тон похолодел, а глаза превратились в прицелы. – И чего хотел?

– Говорю же, извиниться, – я выложил на стол пачку двадцатипятирублевых купюр. – И отдать долг с процентами.

– Думаешь, я возьму твои грязные деньги? – директор презрительно скривился.

– Они честно заработаны, – я пожал плечами. – Я ведь говорил уже, что стал другим человеком. Комсомольцем, Юниором, вот видите значки. С прошлой жизнью порвал полностью. Даже больше, теперь активно сотрудничаю с комитетом, одиннадцатым управлением, если вам интересно.

– Инквизиторы? – а вот сейчас Иван Сергеевич неподдельно удивился. – А им-то ты зачем? Неужели…

– Не-не-не, – я замахал руками. – Никаких сделок с демонами или демонических техник. Наоборот, довелось поучаствовать в ликвидации Одержимого. Случайно, конечно, я тогда и инициировался. Ну и контора меня под крыло взяла. Теперь занимаюсь у них в зале.

– И решил старые грешки прикрыть, – сделал неверный вывод Свиридов. – Боишься, чтобы не поперли?

– Знаете, нет, не боюсь, – я пожал плечами. – Попрут – и ладно. Найду другое место. А прикрываю грешки, как вы выразились, я для себя. У психологов это называется закрыть гештальт. Закончить старое дело, которое мешает жить. У меня таким было наша прошлая встреча, на которой я повел себя как полная скотина. Впрочем, справедливости ради, тогда я ей и являлся. А сейчас только пытаюсь стать человеком.

– А деньги откуда? – Было видно, что Иван Сергеевич мне не верит, но и не гонит, что уже плюс. – Тут навскидку рублей пятьсот. Обычному человеку на такую сумму полгода работать надо.

– Чуть меньше, но в целом да, – я кивнул. – Но эти деньги я заработал честно. Создал небольшой кооператив по продаже уличной еды. Ну и еще несколько проектов есть, но все законные. И не скажу, что для меня такая сумма мелочь. Скорее наоборот, но мне не жалко, если это позволит искупить вину. За свои косяки надо расплачиваться хотя бы деньгами, если больше ничего нет.

– А совесть ты, видимо, уже давно потерял, раз все решаешь деньгами, – удивил меня вопросом Свиридов. – И считаешь, что это нормально?

– Совесть, – я поморщился, – эта штука слишком эфемерная. Думаете, если бы я сейчас на колени бахнулся и волосы начал рвать во всех местах, было бы лучше? Как по мне, так чисто клоунада. За мужчину говорят дела, а не позерство. Вот я и отдаю долги делами, ведь, чтобы получить эти деньги, мне пришлось немало постараться и вытерпеть. Считаете, что этого недостаточно для подтверждения моей искренности?

– Необычно слышать такое от подростка, – Иван Сергеевич как-то странно посмотрел на меня, – хотя в гражданскую такие вот сопляки, бывало, и полками командовали.

– Знаю, – я кивнул. – Гайдар тот же. Я на полк не тяну пока, но в целом планы на жизнь у меня весьма обширные. Вплоть до создания высокотехнологичных производств. Чем не полк, тем более что задачи будут масштабные. Будем приближать строительство коммунизма высокими технологиями.

– Вот когда сделаешь это – тогда и приходи, – усмехнулся директор. – А деньги забери!

– Так не пойдет, – я покачал головой, не притронувшись к стопке купюр. – Я все равно буду разрабатывать эти проекты, но не в качестве извинения за что-то, а просто потому, что это важно и поможет стране и людям. И мне тоже. Я не альтруист и считаю собственное благополучие одним из важнейших факторов жизни. Энтузиазм и прекрасные порывы души – это хорошо, но и кушать что-то надо. И за теми, кто сломя голову бросается на стройки Заполярья, БАМ, орошение степей и пустынь и другие кажущиеся безумными проекты, должен быть надежный тыл. Только так мы сможем чего-то добиться. Советские люди слишком много страдали, отдавали последнее, теперь могут и пожить в достатке. Но я вас понял, денег вы не возьмете. Тогда давайте так. Вот это те, что я тогда взял у вас, так?