Заговоренный меч - Есенберлин Ильяс - Страница 17

Выезд ханских аулов не зависел от одной лишь погоды, как у обычных кочевников. Каждую весну собирался ханский совет и решал, где и когда более всего необходимого этим летом присутствие хана с его войском. В одном месте необходимо было сделаться сватом какого-нибудь влиятельного султана, чтобы обеспечить себе его поддержку; в другом — ханские юрты разбивались в ближайшем соседстве с тем родом, который внушал опасения хану. В одну прекрасную ночь все аулы этого рода оказывались разгромленными «до последних копыт», как говорят в степи. Так что пути хана на джайляу были неисповедимы, и знали о них лишь самые доверенные люди…

Видимо, поэтому не стал Орда-Базар крупным городом вроде Самарканда, Бухары или Герата. Всего около двухсот каменных и глинобитных домов насчитывалось здесь, а вокруг были бесчисленные юрты и шатры, которые появлялись и исчезали в одну ночь. В центре стояло несколько небольших дворцов, изваянных лучшими зодчими Востока из знаменитого красного кирпича, который не боится времени, а венчала все белокаменная мечеть с золотым полумесяцем, могущая соперничать с лучшими мечетями Стамбула и Багдада. Неуловимым рисунком каменных кружев, отражавших древнюю степную вышивку, отличалась она от воздвигнутой Хромым Тимуром в Туркестане известной мечети над гробницей шейха Ходжи-Ахмеда-Ясави. Не было такого рисунка и в мечети, построенной Узбек-ханом в Крыму, неподалеку от Феодосии. Но никто не знал имени великого народного умельца, выткавшего это каменное чудо…

А скорее всего потому не разрастался Орда-Базар, что хотел хан Абулхаир перенести свою столицу по примеру победоносных предков в один из завоеванных городов. Но пока он не решался сделать это, чтобы не оставить без присмотра степь. Кроме того, у него была тайная надежда, что раздоры и противодействия в степи постепенно ослабнут, мятежные султаны будут подавлены, и он передаст власть над казахами одному из своих подросших сыновей, а сам раз и навсегда переедет в Отрар или Сыгнак. И станет тогда степь Дешт-и-Кипчаки надежной опорой его огромной империи, поставляющей храбрых и преданных воинов…

После неожиданно прошедшего урагана целую неделю лил необычный слепой дождь. Не дожидаясь окончания поминок по сыну, хан Абулхаир возвратился в Орда-Базар, и вместе с ним переехали поближе к столице знатные люди родов кипчак и аргын, а также султаны-чингизиды других казахских родов и племен.

Полный мрачных мыслей, вернулся в ставку хан Абулхаир, и в глазах его сверкали молнии. Еще пуще помрачнел он, когда узнал подробности побега батыра Саяна.

Все приближенные знали, что назревает что-то страшное. И многие удивились бы, узнав, что вовсе не бегство батыра Саяна послужило причиной гнева хана Абулхаира…

Для степняка нет ничего важнее конских скачек и состязаний. Вся степная политика зиждется порой на них, и малейшее отклонение от правил имеет глубокий смысл. Годами потом обсуждаются те или иные перипетии скачек, высказываются прогнозы на будущее. И вот сейчас хорошо обдуманное предприятие грозило рухнуть из-за какого-то голоштанного батыра, промышляющего лошадьми и охотой, как изголодавшийся волк.

В самом начале приготовлений к поминкам пошли слухи в народе, что батыр-табунщик Орак, выпасающий ханские табуны, намерен пустить в ханскую байгу своего скакуна Акбакая. Родовитые и богатые люди принимали участие у придворных конных играх и состязаниях, а здесь речь шла о человеке, который так или иначе является простым слугой хана.

Знать со всей степи Дешт-и-Кипчак собралась на поминки по ханскому сыну. Как мог осмелиться какой-то Орак соваться сюда со своим единственным конем! Хуже всего, что хану сообщили все сведения об этом коне по кличке Акбакай. Будто бы быстрее ветра конь Акбакай и не устоит против него ни одна из ханских чистопородных лошадей…

Вся степь будет смеяться над ханом Абулхаиром, если победит на скачках этот Орак на своем Белоногом. Чернь станет ликовать, втаптывая в песок влияние ханской власти. Для них это будет именно победой!..

А самое главное, что хан Абулхаир сам неплохо знал качества коня по кличке Акбакай. У хана была, что называется, «лошадиная» память, и он не мог забыть происшедшего два года назад случая. Лично объезжая своего любимца Тарланкока, хан Абулхаир поехал как-то в свои табуны. Там все ловили одичавшего коня, принадлежавшего табунщику Ораку, но уже трое суток никто не мог его догнать. В пылу азарта хан сначала сам пустился за ним на своем Тарланкоке, а потом отдал своего коня лучшему наезднику. Взяв в руки курук для ловли диких коней, ханский наездник ринулся на белоногого коня, который пасся теперь в стороне от табунов.

Не тут-то было!.. Как только раздался топот копыт приближающегося Тарланкока, дикий Акбакай навострил уши и в один миг исчез в степной дымке. Словно ветер, гнался за ним не имеющий ни капли жира, специально тренированный ханский скакун, а уставший от непрерывной трехдневной погони Акбакай легко и свободно уходил от него. Едва удалось тогда заарканить коня…

Сейчас этому Акбакаю должно быть семь лет. Это тот возраст, когда у коня полностью отрастает хвост и грива и он становится наиболее выносливым и резвым. Орак-батыр тогда скромно стоял в стороне, но теперь он бросил вызов самому хану!..

И еще одну, совсем уж невероятную весть услышал от верных людей хан Абулхаир, повелитель половины мира. Орак-батыр, не имеющий даже белой юрты, достойной настоящего человека, сблизился с ханской вдовой снохой красавицей Аккозы и намеревается сразу после поминок соединить с ней свою судьбу. Сама Аккозы дала уже согласие на это неслыханное дело!..

Хан Абулхаир накануне праздника вызвал к себе верного везира Бахты-ходжу. К вечеру семеро закутанных в темные халаты людей уже маячили на дороге, по которой должен был приехать на состязания Орак-батыр…

Ночью застали они врасплох не ожидавшего нападения батыра Орака. Не дав даже крикнуть, навалились они все разом, заткнули ему рот кляпом, связали по рукам и ногам. Тут же стоял привязанный к колышку Акбакай. Ханские слуги привязали беспомощного батыра к хвосту Акбакая и принялись нахлестывать коня плетью. Обезумевший конь загремел по такыру стальными копытами. Наутро было доложено хану Абулхаиру, что батыр Орак закончил свой земной путь…

«Бахвальство — источник твоих бед, глупый батыр, — подумал хан, услышав о смерти Орака. — Ханская сноха не для грязной черни!» Но земля слухом полнится, а особенно далеко видно и слышно в степи. Сразу по возвращении с поминок узнала Аккозы о том, что случилось с Орак-батыром. Несмотря на полыхающий в груди огонь, она не показала и вида, что ей известно об этом страшном деле. Лишь тяжкая боль осталась в сердце и не давала ей дышать.

Боясь, как бы она не выкинула еще чего-нибудь, хан послал к ней своего человека, чтобы тот передал ей следующее:

— И бог, и мы благодарны ей за то мужество, с которым дожидалась она конца траура, ничем не осквернив память нашего дорогого сына. Она еще молода, и нам не хочется, чтобы она оставалась одинокой всю остальную жизнь. Пусть поэтому выходит замуж. Младший брат по закону является преемником старшего. Хоть и скончался безвременно наш любимый сын Шах-Будах, но у нас, слава аллаху, есть еще десять сыновей, и каждый из них способен удовлетворить чувства женщины. Даю ей право выбора, к кому прийти в дом…

— Хорошо, я подумаю и через три дня сама дам ответ моему повелителю-хану! — сказала Аккозы.

Через три дня Абулхаир пригласил к себе видных придворных, биев и батыров. В их присутствии он лично обратился с тем же вопросом к Аккозы:

— Дорогая и уважаемая нами сноха, ты, по-видимому, уже успела прийти к какому-то решению. Теперь сообщи нам его, чтобы мы могли готовиться к веселому тою!

Все десять сыновей стояли тут же, с нетерпеливым ожиданием уставившись на красавицу вдову. Взгляды у них были заискивающие, а глаза поблескивали, как смазанные маслом. Она безучастно посмотрела в их сторону и слегка улыбнулась: