Тринадцатая (СИ) - Белова Полина - Страница 13

В тот день Оза во второй раз столкнулась с необычным проявлением своих возможностей. Она, после обеда, ставила свой поднос с использованной посудой в мойку, когда услышала детский вскрик и громкий плач, доносящийся с кухни.

Она кинулась на звук и увидела, что малыш Гош перевернул на себя большую кастрюлю с горячим супом.

Кухня была безлюдна. Обед приготовлен, поэтому повара и подсобные работники уже отпущены. Только на раздаче и в обеденном зале остались те, кто обслуживал всё прибывающих на обед магичек. Видимо, мальчишка проголодался и решил обслужить себя сам. Госпожа Ирития лихорадочно, но аккуратно, снимала с сына мокрую горячую одежду. Правая сторона грудки и правая ручка до самого локтя сильно покраснели и даже кое-где начали покрываться волдырями. Гош истошно плакал, разрывая сердце бедной перепуганной матери.

— О Ясноликий Арэв! За что? Целителя нужно! Надо срочно кого-то послать в город за целителем. Гошик, родной мой, не плачь! Мама сейчас, сейчас, маленький. Как же ты так!?

— Зачем посылать за ним в город? Здесь же есть целитель и полно магичек! Я точно знаю, среди девочек в обеденном зале есть будущие целительницы!

— Что ты! Они никогда не будут тратить свой магический резерв на ребёнка прислуги! А школьный целитель только для учениц и их преподавателей. Озария, милая, побудь с Гошем секундочку, я быстро найду, пошлю кого-нибудь за целителем и вернусь! — Ирития сорвалась с места и выбежала с кухни.

Оза осталась один на один с рыдающим от боли малышом. Она присела перед ним на корточки и осторожно протянула руку, не решаясь коснуться обожженных мест. Озария медленно провела раскрытой ладонью над вздувшимся ожогом на детской грудке, будто погладила, не касаясь кожи. В этот момент ей было так жаль мальчишку, что она отчаянно захотела, чтобы ему перестало быть больно, чтобы эти жуткие волдыри и безобразная краснота исчезли насовсем.

Малыш всё ещё сильно плакал, но, вдруг, явно почувствовалось, что истошные визгливые нотки из его рыданий совершенно пропали. Каково же было изумление Озы, когда она заметила, что кожа мальчика под её ладонью действительно стала здоровой. По мере того, как девушка проводила ладонью над остальными повреждениями, Гош всё больше успокаивался. Когда прибежала запыхавшаяся Ирития, её сынок уже всего лишь тихо всхлипывал, не в силах сразу успокоиться после пережитого ужаса, но был совершенно здоров.

— Озария, как ты?! — изумлённо воскликнула Ирития.

— Это не я! — сразу отмахнулась обеими руками девушка.

— Озочка меня ладошкой погладила, и мне больше не больно, мамочка, — немедленно сдал свою спасительницу Гош.

— Это не я! — уже сердито насупилась Оза.

— Хорошо, хорошо! Это не ты! Но… Спасибо! — быстро протараторила Ирития.

С тех пор Оза питалась лучше всех в школе, включая директрису. Ирития так никому и не рассказала про этот случай, сделав вид, что поверила, что Гошу помог неизвестно кто. Сам мальчик что-то болтал про то, что ему было очень больно, а Озочка его погладила и всё прошло, но никто не обратил внимания на его детский лепет.

А Оза тогда ни на шутку испугалась.

После случая с шитьём штор, перед ежегодной проверкой, у неё целый день ощущалась небольшая слабость в теле, неприятно ныли руки и шея, словно она полдня провела, склонившись и усердно работая иглой. Тогда Оза мысленно обвинила в своих недомоганиях Шакилию с её двойной дозой реверансов, подач руки для поцелуя и приветственных кивков.

Когда прибыли члены Королевского Совета, при встречах и во время бесед, девушки выглядели перед ними робкими, нежными и пугливыми созданиями. Всесильные маги даже предположить не могли, что юные магички дрожат не перед ними, взрослыми могущественными мужчинами, а трясутся под равнодушным, с виду рассеянным, но в самом деле всевидящим, взглядом высокой сухопарой женщины, которая обычно маячила где-нибудь в отдалении. И не зря ученицы боялись! Те, кто плохо сдал этот своеобразный экзамен по этикету, потом умылись горючими слезами. Впрочем, Шакилия у всех девиц нашла ошибки. Особенно не повезло магичкам третьего года обучения, которые традиционно присутствовали на общем обеде с членами Королевского Совета. С ними мучительница потом особо зверствовала. Они неделю ходили с красными зарёванными глазами после уроков по этикету.

После того, как под ладонью Озы у маленького Гоша исчезли ожоги, девушка вновь ощутила знакомую странную слабость. Хотя в этот раз ничего не болело, но упадок сил был настолько сильным, что в библиотеке, куда Озария, согласно расписанию, пошла после обеда, она просто уснула, сидя в мягком кресле с книгой в руках. Девушка проспала всё индивидуальное занятие. Хорошо, что эти уроки давно превратились в обычное обязательное чтение книг в читальном зале. На физической подготовке Оза еле переставляла ноги и её, посчитав приболевшей, отпустили к целителю.

Оза, может, и не пошла бы, но возможность пропустить, или хотя бы опоздать по уважительной причине, на следующее по расписанию занятие по этикету была слишком соблазнительной.

Целитель осмотрел девушку и удивлённо поднял брови.

— Если бы у Вас, юная леди, проявился дар, я бы сказал, что налицо магическое истощение от его неумелого или усиленного использования. А так, похоже, вы просто переутомились. Я скажу Розе, чтобы поменьше загружала Вас работой и следила, чтобы Вы бывали на свежем воздухе. С питанием, вижу, порядок, Вы перестали быть похожей на скелет, туго обтянутый кожей, и теперь выглядите ещё очаровательнее, милая девушка. Мне бы сотню лет сбросить, я бы вас замуж взял, — засмеялся целитель, заканчивая осмотр.

— Нет-нет! Не надо ничего говорить тётушке. Она совсем не заставляет меня ничего делать! — попросила Оза.

Слабость к вечеру исчезла без следа. Однако целитель не послушал девушку, и тётушка Роза целый месяц, пока не успокоилась, каждый день, сразу после завтрака, просто-напросто выгоняла свою лапотулю в город, гулять.

Глава 12

Озария наскоро пообедала, на выходе из столовой перебросилась парой слов с Литией и поспешила в библиотеку. Читала она теперь много.

После второго проявления своего непонятного дара, она остаток зимы и всю весну не только самостоятельно разбиралась в книгах по теории магии, но и частенько подглядывала за практическими занятиями, которые проводились у магичек всех трёх лет обучения.

Оза хранила в тайне, что её магия проснулась потому, что ей очень нравилась нынешняя жизнь и ничего в ней менять решительно не хотелось бы. Она никогда даже предположить не могла, что найдёт свою любящую семью в лице немолодой одинокой женщины в другом мире.

Девушка всем сердцем привязалась к заботливой тётушке Розе, поэтому не спешила объявлять кому-либо о том, что у неё проснулись необычные способности. Ведь директриса позволяла ей жить у Розы только потому, что никакая магия у девушки так и не проявилась. Если госпожа Мови узнает, что это не так, Озарию немедленно переведут в школьное общежитие, чтобы неумелая начинающая магичка, пусть и с малым резервом, была под постоянным присмотром. И тогда, Озарии придётся каждый день терпеть такие же унижения и издевательства от высокомерных леди, как бедной Алае.

Оза иногда сочувствовала второй девушке из нижнего мира и однозначно не хотела бы оказаться в похожем положении. Хотя, сама Алая была неприятна Озе, ещё после рассказа тётушки Розы о ней. Позже, стали противны её раболепие перед магичками и, контрастом, грубость по отношению к работницам кухни и другой прислуге, которая работала при школе.

Сейчас юные магички, немного общались с Озарией только на занятиях по физической подготовке, этикету и танцам. При этом, стоит учесть, что девушка была лучшей при выполнении физических упражнений и танцевальных фигур. Это не располагало к насмешкам над ней, скорее, вызывало лёгкую зависть и даже некоторое уважение. А на уроках по этикету страдали все, без исключения, на них тиранила Шакилия. Все девушки дружно и единодушно ненавидели её и помогали друг дружке, если могли, чтобы избежать жестокости мучительницы.