По грехам нашим. Книга 4 (СИ) - Старый Денис - Страница 42

Силы собрали степняки огромные, особенно постарался Угедей и удар по Булгарии будет мощнее. Уверен, и на Волге об этом знают и понимают, что победы, как на Самарской дуге ранее, булгарам не видать. Да и башкиры, которые тогда отлично себя показали, во многом решив исход сражения с монголами, сейчас частью поддерживают своих собратьев по степи. Даже часть кланов половцев, которые не сбежали к венграм стали рядом с завоевателями. Да, половцы большей частью влились в войско Джучи, как и часть башкиров, но это мало меняет конфигурацию сил. В этом варианте истории, монголам получилось объединить под своими знаменами даже больше воинов, чем в другой истории, которую я знал. Из положительного только одно – они не едины и разделены на два направления, имеют между собой серьезные противоречия.

Джучи так же огорчает, если, конечно, он не станет придерживаться договоренности. Хан Западного улуса, который хочет превратить в независимое государство с собой во главе, привел мощную тяжелую пехоту, аналог нашим подразделениям, но более многочисленную. Это хорезмийские гулямы, которые обучены работать в построениях и прекрасно защищены, в большинстве своем. А вот на роль «мяса», скорее всего, пойдут подкрепления западного улуса монгольскими войсками из Китая. Они не могут быть беспрекословно подчинены Джучи и являются, если можно так выразиться, креатурой младших братьев хана западного улуса, из которых только что Талай более-менее дружелюбный по отношению к Джучи.

- Что думаешь? – спросил я у Ипатия.

- Думаю, что нужно идти по снегу и выжидать подхода монголов к Булгару, а там брать самим город и выносить все ценное. Или отследить где будут хранить ценности монголы и наскоком изъять их в ночи – тут уже вопрос политический больше, но булгарское должно быть наше или из рук самих волжан, либо, что лучше, из лапищ степняков. Но для этого необходимо, если не все оставшееся оружие из твоего мира, но почти все. Гранаты, как боевые, так и светошумовые, снайперская винтовка и пистолет. С системами засад есть шансы уйти. По воде больше шансов было уйти, вот только воды уже нет. Так что самым рациональным будет не пытаться укусить большой кусок, чтобы не подавиться, а бить монголов всем войском и в труху, - высказался Ипатий.

Сумбурно ответил друг, но многое из сказанного бесспорно. Оставалось только согласиться. Но думаю, что еще будут новые вводные. Чуйка говорит, что Атанас внесет некоторые коррективы в наши планы. Купец уже поймет, что его держава падет и вопрос станет уже о сохранении ее осколков, пусть и под вассалитетом. Намеков прозвучало более чем много, а купец-шпион ушлый малый, чтобы не сообразить что к чему.

И как же привлекательным выглядит ситуация «бить врага на чужой территории», получилось бы только. Так двух зайцев добудем: и Русь не дадим на разорение, и пробьем себе прямой путь к Уралу и дальше, в Сибирь. Да и матушка-Волга…

Вот уже и Новый год на носу – праздник, по которому я тоскую, может даже больше, чем по 9 мая. В поместье я уже начал вводить традиции празднования главного праздника будущего. Но тут, во Владимире, пока можно было только собраться с друзьями, однако и на это оказалось невозможным. В стольный град собрались все, кто мог хоть как-то держать в руках оружие. Время Х пришло.

Накачивание населения по принципу «вставай, страна огромная, вставай на смертный бой» дала даже чрезмерный результат. Бойцы, да и охочие люди стекались отовсюду. Из Полоцка пришли отряды, из Смоленска, Гомеля и Переяславля, несмотря на то, что последний был под протекторатом Мстислава Удалого, а Гомель под Черниговым.

Киевский, как и черниговский князь, даже Даниил Романович Галицкий, обещали свои отряды, но в вопросе подчинения были категорическими отказниками. Не научила битва на Калке ничему. Но для массовки пойдет. Тут же можно и грамотно распорядится ресурсами, и направить на отдельное направление, пусть командуют на общее благо.

Какими-то обходными путями, чуть ли не по дорогам снабжения монголов, пришли грузины, ведомые Шалвой. Было их больше тысячи и это самые сорвиголовы, добровольцы, которые ходили в набеги и на турков-сельджуков и на Хорезм. Наемники же из Европы, как генуэзцы, так и датчане с немцами были отправлены в Унжу. Там к присутствию иноземцев уже привыкшие, но во Владимире могли быть очень серьезные проблемы с латинянами. Их пришло вместе со всеми отрядами, ранее находящимися в Унже в моих потешных полках, собралось почти две тысячи.

Собралась такая критическая масса людей в более, чем пятьдесят тысяч ратных, что нужно было срочно куда то эту силу деть. И это еще без учета запаздывающих новгородцев, да и рязанские с муромскими, изяславскими и пронскими полками квартируются пока в славном граде Рязанском. Интересно, но с меня пока так и не сняли обязанности рязанского посла, и вся связь с исполчившимися рязанскими ратниками идет через меня. Не было бы угрозы от монголов, можно с такой силищей и Иерусалим сделать православным, с Багдадом в придачу.

Когда Ярослав, при последней встречи, возлагал на меня ответственность за более чем семнадцати тысячный корпус из всех войск воинских школ, рязанской рати, наемников, балтов, отрядов мери и мордвы, я отказался. Урон чести был, но и я знал, что справится с такой оравой, пусть и большей части дисциплинированного войска, не смогу. Уже осознал и проверил свои силы в полководческом деле. Тысячи три, думаю, под моим командованием, для меня – потолок. Поэтому эту часть общей рати приняли князь рязанский Ингварь и Филипп. Князь Рязани первоначально не хотел идти в поход, но после учений корпуса, свидетелем которых он стал, воспылал ратных подвигов. Много труда стоило Филиппу объяснить князю принципы новых тактик, но в итоге горделивый князь Ингварь, принял условия «своего командования». Он, как истинный политик, думал о вероятном политическом итоге своего участия больше, чем о реальных делах. Поэтому номинальное руководство, как и возможные лавры должны были возвеличить рязанского князя, в то время, как реальное командование было за Филиппом. Я же становился, что-то вроде начальником штаба корпуса.

В самом конце декабря, сразу после Рождества армада из людей, коней, повозок, двинулась в сторону реки Воронеж, куда направлялось и войска хана Джучи. Час икс наступал.

- Осьмь туменов привел хан, - констатировал на общем военном совете Ярослав.

Мое присутствие на таком важном мероприятие было не по рангу. Я не был командующим ни тьмой, или по-монгольски туменом, а командующие более мелких подразделений, не приглашались на такие сходки, исключением были только князья и вожди. Вот и собралось двенадцать человек думу думать, как бить супостата. И как же хорошо, что Ярослав имел понятие о разрушительной силе артиллерии, иначе ничего путного не вышло бы. Битву, может и выиграли, пусть и сомнительно из-за того, что опыта командования таким большим войском никто из собравшихся не имел, но положили бы немало ратников. С кем тогда историю вершить?

Как по мне, так в княжеском шатре было пустое сотрясание воздуха. Все тактики и вероятные маневры противника отрабатывались на долгих учениях неподалеку от Владимира в течении больше, чем месяца. Планы битвы были разработаны исходя из вероятностей действий противника. И наступательные действия, и оборону с организованным отступлением проигрывали и на что-то вроде штабных играх, и в полевых маневрах.

- Сдюжим князь, не сумлевайся! - бахвалился воевода Воеслав.

- Кто первым идет в татарском войске? – спросил князь, игнорируя победные рулады своего старого и верного сподвижника, который выступал главным критиком всего плана войны, но сейчас принял согласительную позицию.

- Конные, - ответил Филипп.

- Не ханские то вои, да и Субедей ушел до Угедея, - встрял я, так как только вчера вечером пришли новые сведения от Джучи. – Великий князь нужда есть говорить с тобой, ведаешь, о чем.

Ярослав кивнул, он то понимал, что должно произойти, если сепаратные договоренности с Джучи останутся в силе, но все еще сильно сомневался. Большое впечатление произвели на великого князя действия в Булгарии, где эмир собрал большое войско, численно не уступающему русичам, но не смог сдержать монголов на засечной черте. Степняки уже прорвались в пределы Волжской Булгарии и сдерживаются только небольшими крепостицами, которые берут за три-четыре дня.