Спаси меня (СИ) - "Мандаринка" - Страница 6

Что было самым страшным?

— Тебе его жалка, сестра? Его?

— Мне сейчас все равно на вас на всех. — тихо говорит мама Оля — Для меня главное чтоб моя дочь была в порядке. Жива и здорова. Поэтому либо вы все заткнетесь либо уходите.

Все замолчали. Сели в разных углах. Мы словно на казни, ждём приговора. Так оно и есть. Почему так долго?

— Долго. Слишком долго. — шепчу сам себе.

— Успокойся брат. Всего 40 минут прошло.

— Мне показалось что целая вечность.

— Не удивительно. Столько сказано было. Это что, все правда?

— Не знаю. Не думаю что она будет врать.

— Что думаешь делать? — спрашивает меня друг.

— Не знаю брат. Сейчас главное чтоб с Соней все было хорошо. А в остальном разберёмся потом.

— И то верно.

Ещё через минут десять вышел врач. Мне страшно.

— Константин Сергеевич, как Соня?

— Ну что ж, операция прошла успешно. Позвоночник не повреждён, что очень удивительно.

— Почему доктор? — не выдерживаю этого напряжение и спрашиваю слишком грубо.

— Потому что весь удар пришелся на спину. Очень большая гематома. Операция задержалась, так как пострадала нога. Сломана большая берцовая кость, было три осколка. Мы, можно сказать, собирали кость заново.

— Это опасно доктор?

— Это долгое восстановление. Недели две она пробудет в больнице под наблюдением. Дальше будет видно. По сравнению что было в первый раз это пустяки.

— Спасибо, вам, доктор. — мама Оля обнимает доктора, он даже опешил.

— Не за что. Ее охраняет сам бог.

— Нет. Это ее личный ангел хранитель. — говорит Наташа.

— Да. Вы правы. Ну все, езжайте все домой. Соня проспит до утра. Так что вам тут делать нечего.

— Доктор…

— Домой, домой. Сегодня дежурю я, поэтому можете не беспокоиться.

— Хорошо. Спасибо вам ещё раз. — хочу сказать что я остаюсь, но взгляд мамы меня останавливает.

— Не за что. Раньше четырех не приходите. Все равно из реанимации я ее переведу в палату не раньше обеда. Она как раз примет лекарства, поспит, и в четыре милости просим.

— Хорошо. До завтра.

Слушая весь разговор, я понимаю что до завтра не дотяну. Надо что-то придумать. Но за меня все решила мама Оля.

— Саша, вы не подвезете меня до дома? — значит будем говорить.

— Конечно. Без проблем.

— Ты что делаешь? Я сама тебя отвезу сестра.

— Он все равно узнает где мы живём. — улыбаюсь, конечно узнаю. — Так что скрывать смысла нет. А я хочу с ним поговорить.

— Поговорить? О чем сестра? О том, что он уничтожил жизнь твоей дочери? Об этом? Ну поговори, конечно поговори.

Наталья подошла ко мне в плотную и тихо чтоб слышал только я, сказала.

— Запомни. Если моя девочка будет страдать из-за тебя. Я глазом не моргну. Уничтожу всех кто её обид. Поверь мне у меня хватит на это сил и средств. Даже папочка тебе не поможет. Запомнил? Кивни если все понял.

Кивнул словно в замедленной съёмки. Даже сказать ничего не смог. Это женщина сделает. Я даже не сомневаюсь. Мне она кажется очень знакомой. Это странно. Ладно об этом я подумаю позже. Сейчас главное это Соня.

— Ну что, едем? — хотел открыть дверь но мне не позволили. — Давайте без этих джентельменских замашек. Не то настроение. Садитесь уже и поехали.

— Хорошо.

Мы ехали молча. Я ждал когда мама Оля начнет разговор. Странно, но я уже привык в мыслях называть ее мамой.

— Вы хотели поговорить. — всё-таки не выдержал.

— Я помню. Остановитесь здесь.

— Вы можете обращаться ко мне ты.

— Правда? Разрешаете? Спасибо. Красивые звёзды. Правда?

— Звёзды? Вы серьезно? Там ваша дочь чуть не погибла сегодня, а вы говорите мне про звёзды.

Я сорвался на крик. Зря конечно. Но нервы мои на пределе.

— Заткнись. Это по твоей вине она снова чуть не погибла. Опять. В этот же день. 15 августа. Помнишь? Пять лет назад. Она стояла, стояла там и ждала твоего решения. Одна. А что сделал ты?

Мама Оля срывается. Кричит. Не сдерживается.

— Думаете мне было легко? — тоже начинаю кричать. — Да я душу оставил там с ней. Мне тоже было больно

Смеётся. У нее похоже истерика.

— Больно? Тебе было больно? Что ты знаешь о боли? Когда твоя девушка передала что ты сказал, что это Соня виновата в том что с тобой случилось. Она приняла это. Соня и так винила себя. Но когда ты передал ей конверт с деньгами. Она сломалась. Разбилась на осколки. Да так что не собрать. Ты действительно думал что мог откупится от нее.

— Но она же взяла деньги? — шепчу уже понимаю что меня обманули. Подло обманули.

— Взяла. Они до сих пор лежат в коробке со всеми подарками что ты ей успел подарить. Она носит лишь кулон, что ты подарил на ее день рождения. Сказала что это будет напоминанием о том, что никому нельзя верить.

— Когда ее привезли в больницу — продолжила мама — я была уже там. Мне сказали что шансов нет. Что если она вернётся к нам, это будет чудом. Чудом, понимаешь. Ее спасали сутки. Сутки боролись за ее жизнь. Двенадцать раз ее сердце переставало биться. Потом кома. Два месяца ожидания. Два месяца слез и молитв. Потом ей стало хуже. Мы думали что это конец, но она вернулась к нам. Вернулась несмотря ни на что. Моя дочь, моя жизнь. Но ее ждала ещё одна боль.

— Какая? — тихо спросил.

— Какая? — вытирает слезы с лица мама Оля. — Возможно дочь меня не простит. Но я скажу. Соня была беременная. Как ты понимаешь спасти ребенка не смогли.

Беременная. Моя девочка была беременная. Меня начинает трясти. Ноги не держат. И меня накрывает. Я рушу всё что стоит у меня на пути. Урны, лавочки, моя машина. Толку то, боль от безысходности, от потери, от предательства не пройдет никогда.

— Саша, я хочу попросить тебя. — мама Оля села рядом со мной на землю возле машины.

— Боюсь что не смогу вам этого обещать.

— Похвально. И все же, уезжай. Ваша семья, общество не примет мою дочь. Я не знаю что сказала тебе Наташа, но поверь мне, она сможет выполнить все то, что сказала. Не разрушай наш мир. Мир Сони. Уезжай.

7 глава

Приехал домой только под утро. Всю ночь колесил по городу. Пытался найти решения. Вот только я не имею права искать его. Как я мог поверить им. Ладно Катя, с ней все ясно. Но моя семья. Моя мама. Мама? Ты предала меня? Предала. Может ты ничего не знала. Пусть будет так.

— Катя? Катя, где ты?

— Сынок, ну слава богу. Где ты был всю ночь?

— Мама, папа. Вы уже прилетели?

— Да, сын решили прилететь пораньше. Где ты был?

— Мама, я спрошу у тебя кое-что, и жду честного ответа.

— Что случилось сынок?

— Пять лет назад, мама. Помнишь, девушку по имени Соня? — помнишь мама, ты все помнишь. — Ты участвовала в заговоре против нее вместе с Катей?

— О каком заговоре ты говоришь, сын? И причем здесь мама?

На отца даже не смотрю. И так понятно он ничего не знает.

— Не молчи мама. Не молчи.

Мама, пожалуйста скажи что ты ничего не знала. Мне этого хватит. Твое молчание сейчас убивает меня.

— Знала. — тихо отвечает мама.

Закрываю глаза.

Делаю глубокий вздох. Смотрю на самого дорогого мне человека. Мою маму. Почему? За что? Ты же все знала. Знала как сильно я ее полюбил. Я тебе рассказал все. Ты говорила мне что я изменился рядом с ней. Стал лучше. Обещала помочь, поговорить с отцом. Почему ты меня предала?

Делаю еще глубокий вздох. И так спокойно, будто мне все равно спрашиваю.

— Помнишь, когда я был маленький, я сильно поранил ногу. Разрезал ее, когда спрыгнул с крыши. Я очень сильно плакал и кричал «мама, я умру, я умру». Ты плакала вместе со мной. Помнишь, мама?

Молчит.

— Помнишь? — кричу что есть силы. Вздрагивает.

Вижу что ей плохо. Вижу что хочет подойти, обнять меня. Но нельзя. Не хочу.

— Конечно ты все помнишь. Ты же мама. А помнишь что ты мне тогда сказала?

Я если честно думал что она промолчит.

— Я сказала, что рана на теле быстро заживёт. Главное чтоб в твоей жизни не было ран на сердце.