Ржевский 4 (СИ) - Афанасьев Семён - Страница 46

Крыть было нечем.

Следующие пять минут мужчины потратили на обсуждение параметров мобильной исследовательской лаборатории и способов её доставки по частям в Соту так, чтобы не стало известно третьим лицам.

— Господин Ониси, — Дмитрий окликнул посланника, когда тот уже собирался уходить.

Причём в этот раз на своём языке.

Такидзиро обернулся и вопросительно поднял подбородок.

— Мне нужен незасвеченный комплект документов на реальное лицо. С моим профилем, официальный.

Японец задумчиво посмотрел на соотечественницу, потом спросил:

— Насколько крепкий?

— Выдерживающий любую проверку кроме очной ставки с теми, кто знает меня лично. Поможете? — взгляд и лицо Ржевского были простодушными-простодушными.

Шу припомнила его утренние слова о том, что для кое-каких целей есть смысл уйти на нелегал. Она не ожидала, что это делается подобным образом.

— Норимацу-сан в роли главы клана Ивасаки вам сможет помочь в течение пяти минут, — ответил человек Микадо, почему-то говоря о ней в третьем лице и глядя при этом на Ржевского.

— Эй, а если я не соглашусь⁈ — возмутилась Шу.

— В этом случае Дмитрий-сан обратится ко мне напрямую. — Ониси коротко коснулся своим браслетом идентификатора партнёра. — Вот мои контакты.

Когда соотечественник скрылся из виду, покинув территорию, Дмитрий ухмыльнулся:

— А ты не говорила, что тебе предложили должность толстяка. Пошли к нашим, тихушница, — он как-то естественно приобнял её сбоку, бросив руку как обычно пониже спины.

Поправлять или убирать его ладонь почему-то показалось неуместным.

— Да я ещё и сама не решила, — оправдываясь, ответила она. Потом добавила другим тоном. — Ты заметил, что я уже с твоей пятернёй на своей голой заднице не спорю⁈

— Угу. И очень тебе благодарен: дай хоть полапать, — прошептал напарник на ухо. — Раз о натянуть речь не идёт.

— Лапай, — покладисто вздохнула японка. — Ладно.

По крайней мере, ощущения не являлись неприятными. Не доставляли удовольствия, да — но и не раздражали.

— Ржевский, можно тебя на минутку⁈ — Трифонов, предусмотрительно остановившись на противоположном бортике бассейна, машет мне рукой.

Интересно, он дожидался, пока я освобожусь?

Обхожу озеро по дуге:

— Вроде же виделись недавно? Слушаю внимательно.

— Ты в курсе, что Шуваловы и Шереметьевы тебя своим кровником объявили?

— Кто-то упоминал, — указываю взглядом на дом, в котором мы совещались. — Кажется.

— Вот я специально к тебе подошёл, чтобы сказать, что это точно. На всякий случай.

— Спасибо, Алексей Викторович, — вздыхаю. — Слушай, такой интимный момент.

— Останется между нами, — понятливо кивает он, разворачиваясь и шагая вдоль водоема.

— А чем мне чревата их кровная месть? Я вчера утром под удар менталиста попал, — поясняю. — Часть памяти потерял. Тут помню, тут не помню, тут рыбу заворачивали.

— Знаешь, если так подумать, то ТЕПЕРЬ особо ничем, — друг родителей задумчиво оттопыривает вперёд нижнюю губу. — Если б у тебя производственные мощности какие-то большие были, или торговля, или ещё какой бизнес — тогда да. Но поскольку взять с тебя нечего, то я даже не представляю, чем они тебе досадить могут.

— Ну, всегда есть место физическому уничтожению, — замечаю, сворачивая на боковую тропинку.

Биржу, в принципе, традиционно не уязвить, только законодательно. Но такое пока неактуально.

— Я так понимаю, что тебя сейчас непросто уничтожить? — он косится на меня.

— Мне их легче, — киваю. — Причём предупредительно. Маршрутов у меня стандартных нет, перехватить можно только случайно. С моим оружием дальность и точность поражения лучше, чем их магией — это если они масштабирующимися кастами по площадям садить не начнут.

— Не начнут. Комаров на собственном лбу топором никто не бьёт, — на автомате роняет Трифонов. — Хм, занятно. Вот и первые ошибки пошли.

— Ты о том, что в гонке за следующим месяцем они на эмоциях языком ляпнули? А теперь оказывается, себе хуже сделали?

— Ага. Дим, а это ты их наследников?..

— Да.

— Скажешь, за что? Я понял, что ты на дочь Демидова намекал, но может какие-то подробности будут? Я не настаиваю! — торопится оговориться друг родителей.

Без купюр рассказываю все обстоятельства.

— Звучит как небылица, — серьёзно заявляет обитатель Золотого Квадрата. — Даже не знаю, как относиться.

— Алексей Викторович, ты же чувствуешь, что я не вру, — вздыхаю. — Просто страшно тебе и оттого поверить боишься. Ладно, на тебе: так всё и было, Слово Ржевского.

Трифонов забористо и долго матерится. Потом без перехода спрашивает:

— Дим, как думаешь, есть у нас шансы вольности Города отстоять? Или лучше всё быстро продать — и валить к чёрту из Соты? Раз город Семье понадобился?

— Шансы есть всегда. Другое дело что, как говорят японцы, шанс против серьёзного профессионала бывает невелик и вырывать его нужно уметь любой ценой.

— Дим, я боюсь сейчас сходу как ты шашкой махать, — зябко ёжится собеседник, несмотря на жаркую погоду. — Но хочу, чтобы ты знал: если вдруг деньгами или ещё чем негласно могу помочь…

— Спасибо. Принял. Алексей Викторович, кое-чем уже можешь помочь: дай совет? Мне, чтобы кое-какую вышку связи на своём участке официально поставить, надо вернуться в наш списочный состав.

— Совета Города?

— Ну.

— Думаю, проблемы не будет. Единогласного решения, конечно, ждать не приходится, но по нынешним временам мы шестеро точно проголосуем. А тебе больше и не надо.

— Шу Норимацу говорила, вроде, единогласное решение должно быть? — припоминаю детали вчерашнего разговора в ресторане, когда люди Ивасаки полезли глушить нас инфразвуком, а сам толстяк был ещё жив.

— Шуваловы, Шереметьевы и Романовы потеряли наследников. Они сейчас за процедуры топить не будут — у них другие проблемы, — сумрачно поясняет Трифонов. — Да и твои эскапады в адрес Воронцова, царевича, прочих — тебя уже бояться начинают. Если коротко, насчёт восстановления статуса можешь не переживать: считай, вернул. Не парься.

— Спасибо на добром слове.

— Дим! Если что, моих детей у тебя на участке можно будет поселить? — он словно начинает стесняться. — У тебя сейчас такая защита на имении стоит, что прямо завидно. Примешь отсидеться?

— Да. В любое время, домов хватает, — говорю твёрдо и чётко. — Викторыч, единственный момент. У меня защита — не тот купол, который снаружи виден. Это иллюзия.

— Да ну⁈ Да не может быть!

— Честно. Не вру.

— Такая иллюзия, точнее, её генератор, как дворец стоит! Где взял, если не секрет⁈

— Мать невесты дала на время, — кошусь на плавающую как дельфин Мадину.

— Семья Эмира? Красиво жить не запретишь, — вздыхает друг родителей. — Ладно. Если в городе хуже станет, я тогда отпрысков к тебе отправлю: рядом с тобой всё равно безопаснее, по-любому.

Я-то согласен, но больше — по причине портала к Далие. Если что, в него убрать всех из зоны боевых действий — минута.

Самая лучшая защита.

— Почему? — мне интересен ход его мыслей, поскольку он о ходе в Залив не знает.

— Ты ж отморозок, — пожимает плечами собеседник. — Чуть что не так — вокруг тебя только трупы. А взять с тебя при этом нечего. Получается: штурмовать твои бастионы — армию положить, а в случае успешного взятия — только моральное удовлетворение. За последние пару суток в городе все поняли.

Ух ты. Приятно, чё. И логично.

— Ну и твои союзы, — добавляет Трифонов. — Норимацу, аль-Футаим, Барсуковы. В принципе, хватило бы одной первой фамилии, чтобы кроме регулярной армии к тебе и лезть никто не подумал. После сегодняшнего дня. Спасибо, что детей приютить согласился! Хорошего дня.

— Не за что, дети — это святое. Спасибо, и тебе.

Глава 18

Мадина Наджиб, дублёр-двойник Её Величества Далии аль-Футаим.